Крылатая.Небо для двоих

– Данна, что я опять не так сделал? А?
– и голос не виноватый, а злой.

– Ничего, мастер. Просто я хочу спать, - стараясь скрыть слезы, выдохнула я.

– Данна, в чем дело?

Я снова шмыгнула носом и, моргнув, поняла, что слезы все же побежали по щекам. Дорхе? Дорхе хмурился, разгневанно взирал на меня сверху вниз. Такой мощный, злой, равнодушный. Обидно. Он такой, а я жалкая, невезучая, глупая. И я жить без него не могу, и каждая его шпилька ранит сильнее, чем все розги на свете. А он волком смотрит и отворачивается, как от врага. Слезы побежали сильнее. Я очень не хотела плакать перед Дорхе, мне было стыдно за это. Так что я попыталась вырваться и, если уж не сбежать, то хотя бы отвернуться. Дракон, сначала растерявшийся при виде моих слез, резко выдохнул сквозь зубы, и я оказалась прижатой к широкой мужской груди. В завершение меня еще и обняли, ласково погладив по волосам.

– Обиделась, да?
– со вздохом спросил дракон, продолжая меня обнимать.
– Перегнул я палку.

Я еще раз всхлипнула и покачала головой, все так же прижимаясь с дракону. Надо бы уже отойти и, утерев слезы, взять себя в руки, а я все так же стояла, уткнувшись в грудь Дорхе, и всхлипывала.

– Прости, - дракон снова погладил по волосам.
– Просто я едва не поседел, пока мчался через город и боялся, что опоздал. Меня рвет на части от мысли, что он касался тебя! Ударил, причинил боль, хотел... А я был далеко и едва не опоздал.

Я осторожно подняла глаза на Дорхе. Дракон выглядел странно — потухший, полный грусти взгляд и напряженное, искаженное болью лицо. Будто ему и вправду больно физически.

– Вы же успели вовремя, - ошалевшая от его слов, нашла я реплику.
– И я бы так просто не сдалась. Сами же знаете.

Грустная улыбка была мне ответом. Дракон осторожно убрал волосы с моего лица и печальным, хриплым голосом произнес, словно рассуждая вслух:

– Ты так отчаянно хочешь быть сильной. Держишь удар и ждешь следующего вместо того, чтобы жить, - насмешливый взгляд на меня сверху вниз.
– Боишься быть слабой, зависимой?

– А что, лучше жить, как в оранжерее, не зная жизни?
– слегка волнуясь от его тона, я начала смущаться.
– Как цветок в кадке.

– Если есть тот, кто готов помогать и опекать, зачем жить, как на углях?
– мягко уточнил Дорхе.

– Кто захочет взвалить на себя чужие проблемы?
– невесело усмехнулась я.

– Я хочу...

Меня как молнией прошибло. Я вскинула голову, пристально вглядываясь в фиолетовые глаза. Дракон был непривычно серьезен и понять, что он имеет в виду, было невозможно.

– Что?
– хрипло переспросила я.

– Данни, мышка моя, разве ты не видишь, что я не только твои проблемы готов на себя взвалить, но и тебя саму?

Я сглотнула и снова посмотрела на дракона. Странная дрожь расходилась по телу. Прозвучало это слишком, как признание. Но это просто не может быть правдой. Он сам сказал, что друг Нет-нет. И еще раз нет. Он, наверное, другое имеет в виду. Конечно же, другое. Это все забота и ничего более. Я не стану поддаваться фантазиям. Хоть и очень хочется.

– Я благодарна... но пользоваться вашей дружбой я не хочу, - это как-то само выскочило, прежде чем я успела остановиться.
– Повтори?
– дракон вмиг из печального стал злым. Желание рвануть вон из слабо освещенной комнаты усилилось.
– Вы мне друг, - стараясь не пищать, протараторила я.
– Но я не хочу вас отягощать своими проблемами.
– Друг, значит?
– эту фразу дракон уже не прошипел, прорычал.
– Я не понимаю, чем я вас обидела, - а я опять почувствовала, как подкатывают к глазам слезы. Вот почему у него так настроение меняется? И главное, неясно, на что он злится.
– Да ничем!
– выпустив меня наконец из своей хватки, Дорхе с рыком отвернулся. Я растерянно передернула плечами и решилась только на едва слышное: - Но вы злитесь.
– Нет, сладкая моя, я в бешенстве!

Дракон резко развернулся ко мне, отбрасывая волосы в лица. Глаза уже не сияли, они полыхали как пламя, отбрасывая жуткие отсветы на лицо мужчины. Да и весь, целиком, Дорхе выглядел жутко. Я бы даже сказала, жутко злым.

– Ну, что я такого сделала?
– прозвучало жалко.
– Почему вы себя так ведете?
– Как?
– Не знаю, - я неопределенно взмахнула рукой.
– Злитесь постоянно. Дракон со стоном закатил глаза, а я, уже окончательно растеряв на нервной почве остатки стеснительности, выдала: - Я вам мешаю, так и скажите. Я не напрашивалась к вам сюда. Скажите, и уеду.

В моем голосе отчетливо звучало нытье обиженного ребенка. Дорхе замер и рассерженно глянул на меня.

– Ты опять?

А меня уже понесло. За эти дни так много случилось, так много переживаний и обид. Выскажу ему все, что наболело, а потом смоюсь в Нуир.

– Я что, не вижу, как вы пропадаете где-то по ночам?
– я выговорила это более зло, чем хотела бы.
– У вас полно своих дел. И не сказала я вам ничего потому, что вас дома не было. И я не знала, где вы и с кем... и...

К концу фразы мой голос предательски дрожал от сдерживаемых слез и злости. По мере того, как я говорила, брови дракона лезли вверх, а на губах расползалась странная улыбка. Я же впадала в ярость. Меня трясло и коробило от обиды, от его насмешки во взгляде, от его равнодушия ко мне и от моего неравнодушия к нему. Видит небо, если бы на меня плеснули водой, то точно бы пар пошел. Дракон улыбнулся еще шире и, наклонившись ко мне, довольно выдохнул:

– Ты ревнуешь меня, Данна?

Да, я ревновала. Да, я металась по комнате от осознания, что он где-то с другой женщиной. Да, меня выкручивало от мысли, что он обнимает кого-то, целует, дарит свою ласку. Другой. Не мне. И я сама отказалась от его внимания. От этого было больнее во стократ. Но, гордо вздернув подбородок, я соврала:

– Нет.

– Ммммм, - довольно жмурясь, мурлыкнул змей.
– Ревнуешь.

И наклонился еще ниже, так, что горячее дыхание касалось моей щеки. А я потрясенно уставилась в змеиные глаза, которые теперь были так близко, и вдыхала легкий запах табака, который так любит курить дракон. Разум во всю кричал, что следует уйти, ведь все мои догадки не могут быть правдой, только фантазией. А вот сердце... Находясь в пятках, мое сердце несмело шептало, что нужно остаться. Его бранил холодный рассудок, на него шикала моя рассудительность, ему грозил пальцем здравый смысл. И только надежда робко поддакивала, что, может, стоит довериться этому растекающемуся в душе теплу и отпустить его на свободу, открыв дракону свои чувства...

– Я все еще пугаю тебя?
– послышался тихий вопрос.

Я вздрогнула от показавшегося слишком громким в звенящей тишине комнаты вопроса. Ответ родился в моей душе, и я сказала то, что уже точно осознала:

– Нет. Я вас не боюсь.

Дорхе придвинулся ко мне вплотную, едва не касаясь моих губ своими. И сердце пропустило удар, и еще один. И я, кажется, даже не дышала, глядя в удивительные, слегка раскосые глаза со щелками черных зрачков. Дорхе усмехнулся, протянув руку, провел костяшками пальцев по моей щеке. Другое, ласковое движение, горящий нежностью взгляд, губы, которые были так близко.

– Что же тогда?
– шепотом спросил дракон.

– Себя боюсь, - я судорожно сглотнула. В горле вмиг пересохло, голос стал хриплым.
– Того, что рядом с вами я не могу трезво мыслить, - на одном дыхании и тоже шепотом выпалила я.
– Даже дышать не могу.

Слова сорвались с губ раньше, чем я смогла понять и обдумать сказанное. Дракон усмехнулся.

– Тогда мы с тобой в одной лодке, - шепнул змей.
– Я уже давно в этом дурмане. И тоже не могу дышать.., без тебя, Данна.