Крылатого жениха заказывали?

— Ладно, пошли искать такси, а то нам ещё до другого конца острова добираться, — временно унял любопытство парень, — у нас будет достаточно времени поговорить.

— Нет, — раздражённо отрезал Дарг.

— Что нет? Ты не хочешь ехать?

— Я не хочу об этом разговаривать, — таки признался гизар. – Сейчас важнее понять, как…, - он оборвал себя на полуслове, ибо увидел негра. Одного, второго, третьего…, - это что ещё за существа?

— Невежливо тыкать в людей пальцем, — Стас поспешно опустил его руку и ехидно вопросил: — что ты знаешь о расах и толерантности?

9. Суженая-ряженая

Рассказ о земных расах занял около получаса – они как раз добрались до здания аэропорта и даже умудрились получить багаж. Похоже, само небо благоволило их миссии! Повелитель ещё вздрагивал, но уже не так часто от вида чернокожих людей. Парочка ему даже понравилась – девушки были не такие тёмные, явно ухоженные с красивыми лицами и фигурами. Дари тоже имело неплохие параметры, так что он записал негроидную расу в список потенциальных претенденток и возжелал посмотреть на монголоидов. Поскольку курорт был очень популярным, ему такая возможность представилась за первым же поворотом. «Тоже ничего, — отметил он мысленно, — только ростом мелковаты. Но русские разнообразнее».

По дороге в город Даргон наслаждался… кондиционером автомобиля. Ну и в окно поглядывал на пальмы и прочие красоты. Всё-таки, несмотря на любовь к теплу, он привык к более суровым температурам на улице. Здесь же одежда липла к телу, пот противными ручейками тёк по коже, создавая ощущение нечистоты. Бр-р! Но он обо всём забыл, стоило им выйти из машины, дабы заскочить в супермаркет, и увидеть… макаку.

— Скажи мне, проводник, а это что за раса? — Дарг всматривался в лицо обезьяны, возле которой крутился местный мужичонка как две капли воды похожий на неё, сравнивал ауры и никак не мог понять, в чём подвох.

— Это тоже негр, — взглянув в сторону парочки, Стас двинулся было в сторону магазина – уж очень хотелось пить.

— Это какой-то волосатый подвид? – уточнил Повелитель, и тут его глазам предстал хвост. – О, у людей тоже бывают хвосты!

Его сердце встрепенулось, он с надеждой воззрился на остановившегося племянника, уже предвкушая, как услышит об особом виде людей. Правда, его очень смущали волосы на лице и теле, не говоря уже о мимике и манере двигаться.

Тут-то до Стаса дошло, что речь идет о макаке, и громко расхохотался. Он ржал, как конь. Топал ногами, держался за живот, хлопал руками по коленям и вытирал слёзы.

— Я сказал что-то смешное? – Оскорблённо возмутился Дарг, состроив такое надменное лицо, что парня скрутило в повторном приступе хохота.

— Это обезьяна, — еле выдавил из себя Стас. – Животное. Довольно сильно похоже на человека. Говорят, мы произошли от одного из её видов, эволюционировали.

— Понятно, — лицо Даргона словно заморозили.

Он жутко смутился от собственной ошибки, ему казалось, что после такой глупости сложно будет держать марку. К счастью, Стас не стал заострять на этом внимания, а быстренько сбегал за водой, и они вновь продолжили свой путь. Изредка лёгкая улыбка скользила по его губам, когда взгляд падал на какую-нибудь обезьяну, но он понимал, что лишние усмешки теплоты в общение не прибавят, хотя у них изначально не особо заладилось. Все шутки-прибаутки племянника явно не вдохновляли гизара. Но как без них, когда лицо твоей любимой тётушки имеет теперь совсем другую мимику, а взгляд порой способен заморозить. С помощью юмора Стас попросту защищался и в то же время показывал свою открытость, на деле же промахиваясь с темами и более тонкими нюансами. И только сейчас, после обезьяны до него дошло, насколько они с Даргоном разные. Насколько другое у подопечного восприятие.

В отличие от Маши, мужчины наняли таксиста до самого Негрила, не став экономить. Да и зачем, когда у Дарга колоссальный запас драгметаллов, часть которого успел «обналичить» в ночь перед отъездом Стас. Чёрный рынок, в отличие от официального, работает круглосуточно.

— Я был у Бена, — уже без всяких шуток и ужимок проговорил Стас, когда они вышли из такси. К слову, до самого дома их не довезли, ибо тот находился в стороне от проезжей части. – Он – темнокожий. И у него особые порядки: никакой агрессии, никаких конфликтов и никакого неравенства.

— Ясно, — коротко кивнул Дарг. Такой формат общения ему нравился куда больше. – Прежде чем встретиться с Машей, я хочу сменить облик – ни к чему начинать знакомство с обмана.

— Конечно, — кивнул Стас и завернул к ближайшему кафе. – Сходи в туалет, там можно без опаски сменить личину и переодеться.

Не сказать, что Повелитель всея гизар оказался в восторге от предложения… и от антуража, но выбирать не приходилось. Наконец он предстал перед проводником в своём истинном облике, не считая временно отсутствующих конечностей, отчего вверг его в ещё больший трепет. Там, в темноте, Стас не успел его разглядеть, а в доме Аполлинарии они не стали нарушать конспирацию.

— Машке не устоять, — констатировал он очевидное (по его скромному мнению) и направился в сторону жилища Бена.

Мария в это утро ушла на берег – у неё был очередной сеанс связи с собой и стихиями. Постепенно в процессе медитаций и расширения сознания она смогла отстраниться от тех забот, что одолевали её совсем недавно. Причём она с удивлением обнаружила, что даже после ухода из ГКЧВ продолжала рефлексировать, порой на уровне подсознания, до конца не отпустив прошлую жизнь. И это здорово тормозило. Только на двенадцатой медитации она полностью распрощалась, наконец, с былыми проблемами: помахала ручкой бывшему директору, плюнула на все свои неудавшиеся отношения и таки расслабилась. В тот же миг ветер, гулявший до этого в стороне и будоражащий её любопытство, подлетел к ней, взвихрив песок и колыхнув африканскими косичками, что заплела ей Виола своими проворными пальчиками. Девочка удлинила каре, вплетя в волосы нитки всех цветов радуги, отчего Маша каждый раз задорно улыбалась, когда смотрелась в зеркало. Ей безумно нравилось, что она сама на себя не похожа: с другой причёской, без макияжа, с облупившимся от постоянного нахождения на солнце носом и бронзовым загаром. Одежду она тоже сменила на самую простую и лёгкую. Более того, пристрастилась к длинным широким платьям, в которых так удобно сидеть на берегу (песок никуда не просачивается). В общем, от себя прежней у неё оставались только глаза, ибо ко всему прочему она похудела от растительной пищи, жары и постоянного плавания.

— Привет, — поздоровалась она с ветром, обдавшим сегодня её довольно холодным дыханием. – О, ты откуда – с полюса?

Ехидное шуршание было ей ответом.

— Ладно, Бен сказал, что сегодня можно с тобой слиться. Ненадолго!

Ветер нетерпеливо всколыхнул подолом её платья, мол, чего медлишь?

— Подожди, дай поймать волну, — она отпила из бутылочки минералки и вернулась к делу.

Тело расслабилось, в голове сначала стало пусто-пусто, а после… мощный поток хлынул в сознание: обрывочные образы, звуки, запахи, даже отголоски чьих-то чувств. От всего этого калейдоскопа закружилась голова, и только голос Бена, стоявшего за спиной, успокоительно звучал:

— Не сопротивляйся, расслабься, то, что важно, задержится само.

Легко сказать: расслабься! Казалось, что вихрь закрутил извилины в такие загогулины, что ни один психиатр не раскрутит.

— Поднимись выше, будь над этим, а не внутри, — наставлял гуру. – Не давай себя вовлечь.

Маша неимоверным усилием отстранилась от кота, обрушившего в какой-то квартире стеклянную полку с оранжевыми салатниками, которая, падая, зацепила телевизор, а после и вовсе рухнула на варочную поверхность[1]. Самое смешное, что звук, который она услышала, пока смотрела, прилетел совсем из другого места – кто-то громко орал: «Мама, я не хочу есть этот суп! Он противный, там очень много лука!» Ноздри при этом и вовсе уловили аромат чьего-то резкого парфюма, от которого Маша звонко чихнула. Концентрация разлетелась со скоростью свиста, отчего она вновь ухнула в круговорот всего на свете, что принёс ей ветер.

— Маша, Маша! – Бен не на шутку испугался и принялся трясти её за плечи. – Маша, уходи оттуда, иначе потеряешься себя!

Дальше он продолжил говорить что-то на своём родном языке, отчего ветер вдруг взвыл, от него отчётливо пришло чувство обиды, и, судя по всему, уходить он не собирался – так понравилась дама.

— Пошёл вон, я сказал! – громыхнул грозный глас.

Сверкнуло чем-то ослепительно ультрамариновым, отчего ветер испустил жалобный стон и… распался на мириады частиц, осыпавшихся вниз.