Крыло

Несколько секунд стояла такая тишина, что можно было подключать звук сверчков. А затем грохнул хохот. Пока босс стучал кулаком по столу, я успел подняться на колени, продолжая держаться за живот, потому что по ощущениям стоит мне убрать руки, и потроха вывалятся наружу.

— Ты мне начинаешь нравиться, парень! — признался босс. — Только нахрена вы башню подожгли? Городская собственность же!

— Наши там жили, — ответил я. — Всех забрали. Ну я и психанул.

На это мужчина лишь хмыкнул:

— Психанул он. Ладно. Ладно. Так...

Лицо его снова приобрело серьезное и задумчивое выражение. Он обвел нас троих взглядом, что-то прикидывая в уме. Пользуясь моментом, я заговорил:

— Я хочу достать Дэвида.

Взгляд остановился на мне.

— Что?

— Я хочу достать этот комок крысиного дерьма. Отрезать ему яйца и затолкать в глотку. Оторвать ноги и посадить задницей на кол. Оставить так, сказав, что так и было.

На лице босса не дрогнул ни один мускул. А взгляд стал жестким и злым.

— Запомни, щенок. Первое. Говорить можно только тогда, когда я тебе разрешаю. Усек?

Киваю:

— Да.

— Второе, — продолжил босс. — Вы уже накуролесили. Признаю, стиль у тебя есть. Но мне не нужен сраный отморозок. Поэтому будешь делать то, что я тебе скажу. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Прыжок — попытка улететь. Усек?

Киваю повторно:

— Да.

— Третье. Сами по себе вы трупы. Без вариантов. Поэтому вам нужна моя защита. Пьер сказал, раньше ты отказывался даже говорить о вступлении в банду. Все, время ломаться, как девка, кончилось. Ты мой со всеми потрохами. Усек?

Сколько веревочке ни вейся, да? Не хотел я лезть в криминал. Не хотел. Но меня никто не спрашивал.

— Да, — выдохнул обреченно.

Но кого я обманываю. Все было решено, когда я подходил к Пьеру.

Из взгляда босса ушла злость.

— Хорошо. Пьер! Ты его привел, вот и работай. Отмыть, показать доктору, накормить, разместить. И запомни, Като. Теперь ты — человек Гоши. Гоши Корня. Все.

Я еще стоял и смотрел на Гошу сквозь темноту в глазах, когда откуда-то сбоку вышел Пьер. Он осмотрел меня и вздохнул:

— У, брат. Да ты еле на ногах стоишь. Парни, хватайте его. Да и этих тоже.

Меня подхватили чьи-то руки. Не слишком бережно, но мешком с картошкой я себя не ощущал. Следующие события я запомнил плохо. Вокруг мелькал свет и меня куда-то несли, это все, что я мог сказать.

Даже когда меня окунули в бочку с холодной водой, это лишь немного прочистило мне голову. Бочка, к счастью, была недостаточно глубокой, чтобы в ней утонуть.

— Эй! Като! — рядом появилось лицо Пьера. — Узнаешь меня.

Вода была холодной, и меня от слегка трясло.

— Узнаю, — кивнул я, и тут же поторопился добавить, пока зубы не начали отбивать морзянку. — Сейчас вылезу отсюда и тебя затолкаю.

— Огрызаешься, значит, живой, — удовлетворенно кивнул Пьер.

Что за идиотский штамп? Как способность бросать несмешные шутки коррелирует с выживаемостью?

— Попробуй отмыться. Хоть как-то, чтобы вас можно было провести по улице, — подсказал парень, положив рядом тряпку и кусок мыла.

Не вылезая из бочки, стянул грязную одежду и начал мыться сам. Где-то рядом плюхались парни, но, чтобы не спровоцировать тошноту, я старался не открывать глаза более необходимого. Тем более не пытался коситься по сторонам.

Когда я вылез из бочки, рядом появился новый субъект.

— Не дергайся. Не собираюсь тратить на вас ни единой лишней секунды, — озвучил свое к нам отношение мужчина.

А затем начал лечить. Впервые в этом мире ко мне применяли магию. Чувствовать, как мгновенно проходит боль, как тело наливается силой, как проясняется голова... Это было непередаваемое ощущение. За какую-то минуту я из состояния: избит, ослаблен, голоден, едва соображаю и стою на ногах, перешел в состояние: по ощущениям здоров, аки бык, но зверски голоден. Контраст был настолько разителен, что я оказался дезориентирован почти на минуту.

Когда я пришел в себя, доктор уже закончил с обоими парнями, и, уходя, бросил:

— Накормить и дать отдохнуть. Я наложил общее лечение и регенерацию. Если везучие — завтра будут в идеальном состоянии.

И, прежде чем я успел уточнить, что будет в случае недостатка везучести, он ушел. Поэтому переадресовал вопрос Пьеру:

— А если недостаточно везучие?

Тот ухмыльнулся:

— Никогда не имел дела с магами-лекарями? — и, получив подтверждение, пояснил: — При качественном лечении каждая травма диагностируется и обрабатывается по отдельности. А Джонни просто бросил обычное лечение на все тело, не глядя, как там что срастается. Но не парься, при обычных повреждениях этого более чем достаточно.

— Поверю на слово.

Поняв, что мое любопытство удовлетворено, Пьер указал на свертки, лежавшие в стороне, на каких-то поддонах. Мы все еще были внутри какого-то склада, и, оглядевшись, я не смог даже приблизительно определить назначения помещения.

— Одевайтесь. Знаю, жрать вам хочется еще сильнее, чем утром, но придется потерпеть. Накормим вас, когда дойдем до места.

Задавать тупые вопросы по поводу того, куда нас поведут, не стал. И так понятно, что в некое убежище, чтобы спрятать. Несмотря на голод, голова ощущалась чистой и свежей, думать ничего не мешало, что лишь еще сильнее подняло мое настроение. Даже пыльная одежда не по размеру его не омрачила.

Витор и Санни посматривали на меня, но, не видя с моей стороны сопротивления, также послушно выполняли указания Пьера. Вскоре нас вывели наружу через дыру в стене склада. Пьер с нами не пошел, проводником выступал незнакомый мне подросток. Полагаю, чтобы не привлекать внимания.

— Бывали раньше у стены? — спросил наш проводник, мрачно поглядывая по сторонам.

— Нет, — честно признался я.

Я не настолько не дружу с головой, чтобы в таком городе соваться в чужие районы. В совершенно чужие районы. Мы жили относительно недалеко от стены Верхнего Города, и наши кварталы считались условно благополучными. То есть бардак, который я сегодня устроил, был чем-то из ряда вон выходящим. По слухам, для районов у стены стычки банд были почти нормой.