Крылья бабочки
Шрифт:
Глава 6. Последний праздничный аккорд
Зимнее морозное утро вступило в свои права, нехотя освещая дома скупым блеклым светом. Горы были скрыты в густой туманной дымке, а тяжелые серые облака набухли, обещая скорый снегопад. От ясной солнечной погоды, радовавшей отдыхающих вчера, не осталось и следа. Зима вслепую раздавала карты, определяя праздничный досуг – сегодня удача выпала тем, кто решил провести день дома, у камина, с бокалом вина или горячего глинтвейна.
– Туман… – задумчиво протянул Брендон. – Катание лучше отложить, пока не рассеется. – Он достал из внутреннего кармана сигару и зажигалку, неспешно раскуривая и поглядывая на
– Никудышный из тебя вышел бы разведчик, – уверенно заявил Ник, набрасывая капюшон на светлую голову. Утро оказалось холоднее, чем он предполагал: легкий мороз приятно колол щеки, а вот уши, казалось, собирались отвалиться.
– Это вышло спонтанно, просто мимо проходил.
– Я слышал, как ты мимо проходил. Только не пойму: вы трахались или ржали всю ночь?
– Мы смешно трахались, – веселился Брендон.
– Стоя на голове что ли? – Они в голос рассмеялись, представляя самую идиотскую позу из дешевой порнухи.
– Брендон, – отбрасывая веселье, серьезно начал Ник, – я не знаю, что ты там задумал, но если обидишь Трейси, расстроится Шэрен. А моя жена не должна огорчаться, – предупредил он.
– Друг мой, я тоже не хочу портить настроение Шэрен, но, согласись, это только наше с Трейси дело.
– Мне все равно, с кем ты спишь, – заверил Ник. – Я просто хочу, чтобы ты подумал, прежде чем совершить что-нибудь непоправимое. Трейси все-таки не дырка, в которую можно случайно воткнуть член.
Брендон затянулся, выпустил сизую струю дыма, разглядывая, как он, смешиваясь с горячим дыханием, растворяется в холодном воздухе.
– Ник, я… – Брендон резко замолчал, когда тот сжал ему плечо и кивнул в сторону. Мать и отчим Ника, весело переговариваясь, шли по вычищенной подъездной аллее. Лилиан обожала ранние зимние прогулки по ворочавшемуся, сонному Аспену: заснеженные улицы пусты, фонари постепенно гаснут, передавая эстафету дневному свету, воздух колючий, еще не согретый людским дыханием. И чем старше она становилась, тем раньше вставала, объясняя это тем, что тратить время на сон можно только если ты совсем еще ребенок. Потому что для детей спать – значит расти, а для стариков спать – значит пропускать жизнь. И Мартину Кингсли пришлось смириться с привычкой жены, а потом и полюбить. Сейчас они выглядели румяными, довольными и полными сил, хотя прошли явно не одну милю.
– О, у нас уже гости?! – удивилась Лилиан, отдавая сыну палки для скандинавской ходьбы. – Брендон, ты так рано и… в смокинге?!
Брендон запахнул черное пальто и опустил руку с тлевшей сигарой: портить потрясающе чистый утренний воздух курением было не стыдно, а вот под неодобрительным взглядом матери друга сгорать не хотелось. Только миссис Хейворт удавалось пристыдить его, как желторотого школьника, не используя слов – одна мимика чего стоила.
– Лилиан, вы для меня – королева, а в гости к королеве только при параде! – Он взял ее руку в белой шерстяной перчатке и поцеловал ладонь, вызывая смущенный смех.
– А что с домом случилось? – обеспокоенно поинтересовался Мартин, окидывая взглядом понурые улыбки гирлянд.
– Ночью ветрено было, – махнул рукой Ник, ненавязчиво подталкивая всех к теплому дому. Завтрак наверняка уже на столе.
– Да, – согласилась Лилиан. – Я слышала завывания сегодня. Точно
с гор подуло, – озабоченно взглянув на небо, предположила она.Мартин искоса посмотрел на Брендона, но добавлять ничего не стал. Ветер, так ветер.
–//-
Оперный театр «Уилер» в новогоднюю ночь в своем зале собрал видных политических деятелей штата и именитых гостей города. Шампанское и фуршет, легкая чувственная оперетта и роскошный банкет – программа вечера, на первый взгляд, казалась очень заманчивой, но не для всех. Брендон занял место в ложе, скептически оглядывая зал и удивляясь, почему все же поддался уговорам матери и позволил затащить себя в оперу.
Проводить досуг в компании политиков, представителей власти и городской элиты он привык с молодых ногтей. Его семья и окружение были их яркими представителями. Каждый мужчина в его роду рано или поздно оказывался в кресле власть имущих: сенаторское, губернаторское, возможно, когда-нибудь и президентское. Главное, начать двигаться в этом направлении. И он начал, давно, наверное, тогда, когда сделал свои первые шаги. Брендон не просто привык быть в центре влияния, политического и финансового, он искренне наслаждался своим привилегированным положением. Его не утомляли однообразные беседы и порой скучные, твердолобые люди, наоборот, на их примерах он учился, предпочитая не повторять чужих ошибок.
Брендон был честолюбив и собирался через пару лет баллотироваться в сенат. Репутация лучшего юриста, природная харизма, ум и родословная, в которой есть блестящие политики, – уверенность, что он добьется желаемого была велика. Правда, для осуществления планов ему необходимо обзавестись семьей, но об этом Брендон пока не желал думать. Он оттягивал момент, когда нужно будет свернуть с холостяцкой дорожки на путь примерного мужа – хотя бы в глазах общественности – до последнего. Пока этот вопрос не встал остро, Брендон хотел всласть насладиться свободой. Поэтому-то он и не был доволен сегодняшним вечером.
В Аспен он приехал отдохнуть от привычной жизни, провести время с друзьями и, черт возьми, уложить в постель желанную женщину, что, собственно, и сделал. За пределами этих стен его ждала своя история любви, чувственная и легкая, так зачем тратить время на просмотр оперы?
– О чем задумался? – склонившись к нему, прошептала Наташа.
– Раздумываю: успею ли сбежать до начала представления.
– Не успеешь, – напророчила она, и в зале неспешно погас свет, а оркестр заиграл увертюру…
– Тебе ведь не расстроит, если я уйду? – пригубив шампанского и окинув зал равнодушным взглядом, поинтересовался Брендон. Несколько минут назад часы пробили полночь, провозглашая начало Нового года. Гости веселились и поздравляли друг друга, он успел перекинуться парой слов со всеми знакомыми и сверкнуть ослепительной белозубой улыбкой, значит, его миссия на сегодня окончена, оставаться здесь смысла больше не было.
– Конечно, нет, – тепло откликнулась Наташа. – Иди уже! – Она шутливо толкнула его в плечо. Брендон чмокнул ее в щеку и, велев не скучать, направился к выходу.
– Почему ты его отпустила? – озадаченно нахмурилась Патрисия Стеклер, которая приложила немало усилий, чтобы организовать им совместный выход. В свете последних событий это оказалось непросто.
– Пусть идет, – задумчиво проговорила Наташа. – Брендон сейчас увлечен этой Трейси и удерживать его возле себя – только подогревать интерес к ней.
– Это пройдет, – заверила миссис Стеклер. Она хорошо знала сына и была уверена: когда придет время, он остепенится и выберет подходящую женщину, которая станет опорой и поддержкой на нелегком пути восхождения на политический Олимп.