Крылья Феникса

Чтец поперхнулся, но продолжал.

— По доброй воле отказалась отдать похищенную Святыню. За что в сов-сово-ку?… ку-купно…

— Совокупности, дебил, — рявкнула я. — И это не то, о чем ты подумал, неуч озабоченный.

Площадь снова заржала. Ну да, они на мою казнь, как на гастроль известного менестреля ходят.

— Слушай, дай сюда. — Вырвав свиток с приговором, я начала расхаживать по помосту и громко читать. — За что в совокупности приговаривается… К чему? Тут у вас все перезачеркнуто, другой свиток что ли написать было лень, третий день с ним таскаетесь. Ну и почерк, курица и то пишет лучше, да и грамотней. Приговаривается к казни путем отсечения головы от тела. Я поняла, почему почерк корявый, это сам король писал, — обрадовала я народ, тот услужливо заржал. — Ну конечно, говорить-то он не может после нашей встречи, заикается сильно. Кто же знал, что он у вас такой малохольный. Я ему: — Договоримся, ваше величество. Вы мужчина молодой, я ведьма перспективная. Найдем чем заняться. — Вот все у вас в стране на этом деле повернуты, и этот туда же — целоваться сразу полез. А я девица пригожая, да больно целомудренная. Пришлось поведать вашему королю это как можно ненавязчивей. Так кто же знал, что он так не любит целовать клыкастых особ, — улыбнулась я, демонстрируя свой знаменитый оскал. — Перепугался. Я же ему намекала, что, мол, грамотные маги еще сгодятся, а он не то подумал.

Умирать очень не хотелось. После всех моих приключений-то. Только четыре месяца как с прошлого раза оклемалась, и вот тебе — опять влипла.

На помост вскочил тот самый обморочный архимаг и, вырвав у меня из рук приговор, заверещал, брызжа слюной:

— Казнить немедленно!

С меня сняли ошейник, впрочем, поножи и браслеты оставили и подвели к плахе, плохо отмытой с прошлого использования. Брезгливо сморщив носик, с «любезной» помощью архимага я встала на колени и опустила голову на плаху.

Вот теперь я философствую.

Раньше мне как-то в голову не приходило начинать свою смерть с этого, все некогда было.

А ведь я хотела осенью нагрянуть в Светлый Лес, под теплое крылышко семейства Верховного эльфа. Особенно мне не терпелось рассказать Олеандру о своих приключениях и подразнить Элестса, его-то со мной не отпустили.

Но, как говорится, «мы предполагаем, а богам плевать».

У меня вообще с богами напряжонка, я их и так-то не особо почитала, а потом как невеста демона просто поостереглась связываться.

Зря. Сейчас бы нашлось кому помолиться.

Ну и чего ждем?

Я подняла голову и вопросительно уставилась на архимага. Он о чем-то спорил с палачом. А мне что, надо прострел перед смертью заработать? Я села на чурку и, упершись локтями в колени, положила на руки подбородок.

Нет, это уже становится выше даже моего чувства юмора. В такую ситуацию попадать мне еще не приходилось.

— Не, народ, если у вас все правительство такое, понятно почему в стране такая разруха.

Не выдержав, я встала и, выхватив огненные клинки, стремительно подвела их к брюшкам обоих — палача и архимага.

— Вы еще долго? В тюрьме скоро обед, макароны с сардельками. А я есть хочу.

Где-то сбоку ощетинились боевыми заклинаниями все здешние колдунишки, от мала до велика. Я нежно улыбнулась, действительно нежно, многообещающе так, убрала катаны и встала, потупя глаза в пол. Ни дать, ни взять — невинная овечка. Белая рубаха развевается, ветер не в пример вчерашнему усилился и треплет короткие, чуть ниже плеч волосы. Девочка-одуванчик.

Особо впечатлительные прослезились.

А ссорящаяся по поводу способа моего убиения парочка зло уставилась на меня и засуетилась. Палач поигрывал здоровенным топором, архимаг подленько заулыбался, а я недовольно нахмурилась — смотри-ка, и правда казнить будут.

Не то что до этого момента я в это не верила, просто всерьез как-то не воспринимала.

— Может не надо? — я как-то совсем растерялась. — Зачем вам такие проблемы.

В руках помимо моей воли появились огненные клинки, давая всем понять — за свою жизнь я буду драться. Без магии, конечно, было как-то непривычно, но тем и отличается боевой маг от теоретика и тем более от кабинетной крысы — даже без капли силы и полудохлый вывернется. Притом вдруг оказалось, что народ-то на моей стороне!

Но развлечься мне так и не дали. Что-то с силой подбросило меня вверх, унося все дальше от земли. Я подняла взгляд и наткнулась на синие осколки небес.

Мое состояние в тот момент можно передать разве что… Нет, его ничем не передать, этакая смесь из удивления, радости и настороженности. К таким подаркам судьбы без подозрения относиться нельзя. А мне, столько раз битой, тем более.

Судьба не дарит, а только одалживает.

И я мысленно уже подсчитывала, во что мне встанет подобное чудо.

А чудо хитро улыбнулось:

— Надеюсь, я не помешал тебе развлекаться?

Я ошалело помотала головой, все также настороженно глядя в его лицо. А вдруг пропадет, когда я его еще увижу? Может ущипнуть себя, вдруг сон?

— Куда изволите вас поставить, госпожа? — приподнял он бровь.

Я улыбнулась.

— Здесь недалеко от города трактир стоит. Подбросишь?

Ну, он и подбросил. Меня. Прямо в воздухе. За что и получил далеко не лестный отзыв и вцепившуюся в него мертвой хваткой магичку на свою шею.

Еще минут пятнадцать я старалась смотреть куда угодно, но только не в лицо воздушному демону. Данте проницательный до крайности, еще не хватало, чтобы он понял насколько небезразличен мне. Ничего хорошего я в этом не видела.

Но наслаждаться близостью любимого мне ведь никто не мешал.

Сумасшедшее сердце гулко билось в груди, все никак не могло отойти от упоительного чувства близости со столь любимым существом. Голова слегка кружилась, а в глазах темнело. Сколько же я его не видела?

Мы опустились на задний двор большой придорожной таверны, в которой я остановилась пять дней назад. Неловко плюхнувшись на ноги, я тут же рванула в конюшню и повисла на шее Бинки. Лошадка довольно вздохнула и фыркнула мне в волосы. Рада, беспокоилась, ждала. Я потерла ее серую, в белых пятнах шею.

— Ну, вот и я, милая. Соскучилась?

Еще как, было написано на лошадиной морде. Да, после единорогов я куда внимательней обхожусь со своей лошадкой. А сейчас вообще готова ее боготворить, ведь только повиснув на лошадиной шее, я могла спастись от позорной дрожи в коленях и не выказать слабости под острым взглядом синих очей.

Позади кашлянул Данте и спросил:

— Малышка, ты не простудишься в таком виде?

Вид был еще тот. Согласно кивнув, я пообещала Бинки скоро вернуться и повела демона в свой номер. С хозяином я еще по приезду договорилась, что он не выкинет мои вещи на протяжении недели и посторожит лошадь. С магами мало кто решался спорить, поэтому стоило мне появиться на пороге, он кивнул и бросил ключ. При том ничуть не удивившись странному одеянию и сопровождению.

— Принесите в комнату хороший обед на двоих. И пусть приготовят бадью с водой, можно холодной, — диктовала я, поднимаясь по лестнице. Затем застыла на самом верху и чуть склонившись добавила: — Надеюсь вам не надо напоминать, что вы меня не видели?