Крылья огня

Глава 27

Ратлидж пришел в себя в черной пустоте, замахал руками, испугавшись, что ослеп, но потом сообразил, что лампу унесли и он один. Очередная вспышка молнии высветила комнату Стивена, где его бросил Кормак. Он осторожно шевельнулся; вроде все работало.

Тряхнув головой, Ратлидж почувствовал, как на него накатывает тошнота; он снова чуть не упал на колени. Уцепившись за край стола, он с трудом поднялся и несколько секунд постоял, опираясь ладонями о столешницу, стараясь снова овладеть всеми своими чувствами. Самое удивительное, внушал он себе, что он еще жив.

Ратлидж с трудом заковылял по комнате и в следующей вспышке молнии увидел дверь. За окнами у него за спиной загрохотал гром.

Портрет остался на месте, но Кормак ушел.

Где он прятал свою машину? Нет, не машину… Скорее всего, он приплыл на лодке! Так проще и незаметнее… Но где его лодка?

Ратлидж толкнул тяжелую дверь и выругался, когда в лицо ему ударил порыв ветра. Он спустился с крыльца и зашагал к морю. Вдали быстро шел Кормак. Ратлидж понял, что не очень долго пролежал без сознания.

Он окликнул Кормака по имени.

Кормак обернулся и насмешливо поднял руку.

«Он хочет, чтобы ты пошел за ним! Вот почему он не закончил дело в доме! – воскликнул Хэмиш. – Ты лучше остановись и подумай хорошенько!»

Ратлидж ничего не ответил; он не сводил взгляда с идущей впереди фигуры. Но Кормак неожиданно свернул на мыс и ускорил шаг. Снова выругавшись, Ратлидж бросился вперед; ветер дул ему в лицо, раздувал полы пальто, толкал в стороны. Ему казалось, что голова раскалывается от быстрого шага, но он стиснул зубы и постарался не обращать на боль внимания.

Поднявшись на скалистый обрыв, Кормак обернулся. В свете молнии его светлые волосы, его рубашка, белая на фоне черных туч, и весь он как будто светились злобой.

«Люцифер!» – тихо ахнул Хэмиш.

Ратлидж сделал глубокий вдох и побежал. Вскоре их с Кормаком разделяли лишь несколько шагов.

– Все будет выглядеть, как будто вы не вынесли напряжения! – крикнул Кормак. – Вас мучила бессонница, вы потеряли способность ориентироваться в пространстве. Вышли на мыс, чтобы полюбоваться штормом – и в тяжкую минуту сомнения бросились с обрыва. Гром напомнил вам пушки, и чувство вины, и все страшные сны.

– Оливию убили вы или она предпочла смерть от собственной руки?

– Ах, Оливия! Она завораживает вас, как Розамунда завораживала меня. Я беседовал с ней за неделю до ее смерти. Пригрозил, что расскажу о них с Николасом всему Лондону. Пусть все знают, что они любовники. Сборник «Люцифер» изрядно всколыхнул общество! И что-то подсказывало мне, что скоро она выпустит еще один. Что она со мной еще не покончила. Я не знал, как уничтожить О. А. Мэннинг, зато у меня получилось прикончить Оливию Марлоу.

– И что она вам ответила?

– Расхохоталась мне в лицо и сказала, что с радостью встретит мрак, если он причинит вред мне. Она обещала сжечь все новые стихи. Оливия мучила меня с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет. Мы с ней были тесно связаны, как любовники, узами взаимного страха… Но начинается отлив; мне пора. – Потом он очень отчетливо проговорил: – Они еще не совсем умерли, когда я в ту ночь незаметно проскользнул в дом. Думаю, она догадывалась, что я рядом…

Ветер унес его слова вдаль, но Ратлидж успел их расслышать и еще больше возненавидел Кормака.

Во второй раз в жизни Кормак просчитался.

На сей раз Ратлидж сделал ход первым с такой скоростью и с такой злостью, что застал Кормака врасплох, и оба они пошатнулись и, прежде чем кто-то из них успел восстановить равновесие, оба полетели вниз с обрыва.

Падать пришлось невысоко. Они рухнули в густую траву, на землю, испещренную колючими кустами и выступами породы. Потом покатились по склону вниз, к валунам и белой пене на волнах. Шум моря делался все громче, смешанный с громом, он превратился в один бесконечный оглушительный грохот.

Ударившись плечом о камень, Ратлидж крякнул от боли, но тут же обо всем забыл: на него обрушился Кормак, и оба покатились дальше. Они рычали, ругались. Ратлидж почувствовал на губах соленый привкус крови; и под ребрами он ощутил теплое и мокрое – что-то острое вошло под кожу. Кормаку тоже доставалось, но он не обращал на боль никакого внимания.

Ратлидж столкнулся с хитрым, сильным, жестоким противником. Он жалел, что под рукой у него нет штыка, ружейного приклада, любого оружия. Кормак не глядя наносил ему удары. Ратлидж скрипел зубами; один глаз у него заплыл, а левый локоть онемел… Вдруг они докатились до конца длинного склона и по инерции упали в ледяную воду.

Ратлидж крепко держал Кормака и почувствовал, как тот обмяк.

Ратлидж вскочил и дернул противника за собой.

– Ты не умрешь… я… не позволю тебе умереть! – кричал он, хватая ртом воздух, но Кормак не ответил, даже когда лицо его показалось из воды. – Черт побери… я еще посмотрю… как тебя повесят!

На лбу Кормака, в том месте, где он ударился под водой о камень, чернело пятно; оттуда хлестала кровь.

Ратлидж с трудом брел против ветра, сражаясь с волнами. Казалось, все стихии объединились против него. Ветер швырял ему в лицо песок и мелкие камешки.

Он стиснул зубы, чувствуя, как немеет тело в холодной воде. Его тащило назад течение, он спотыкался и ударялся о камни, с трудом волоча за собой Кормака.

Хэмиш кричал на него, но он не обращал на крики внимания. Главное – держать голову Кормака над водой, даже когда он захлебывался сам. Он наглотался соленой воды, волны захлестывали его с головой, он задыхался, отплевывался. Силы начали изменять ему. Откуда-то из клубящейся тьмы послышался голос Хэмиша, который звал его по имени и запрещал ему умирать.

«Не сейчас… еще не время… клянусь, я не дам тебе уйти так легко!»

А может, он слышал собственный голос? Может, он обращался к Кормаку?

Тяжело дыша, кашляя, он снова выплыл на поверхность и вытянул за собой Кормака. Ему показалось, что тот стал легче. Может быть, вода привела его в чувство? Но Кормак не делал попыток вырваться или плыть самостоятельно.

Все мышцы напряглись до предела и больше, но Ратлидж крепко держал Кормака за ворот рубашки, а второй рукой ощупывал камни, а ноги отталкивались от скользких камней на дне, сопротивлялись течению и упорно несли их к берегу. Онемевшая рука вдруг отказывалась действовать, и тогда они оба падали, их окатывало ледяной водой, а затем тащило в открытое море. И все же Ратлидж не сдавался; он удерживал их обоих над водой только силой своей воли. Вода была повсюду, казалось, ей не будет конца. Он вгрызался в песок каблуками, качался, ударялся. Вся спина у него была в кровоподтеках и ссадинах. И все же он держался.