Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.]

— Да чего уж там, товарищ майор, вон – вещественное доказательство стоит, — кивнул я на мессера, который уже облепили технари.

— И в самом деле, стоит! — удивленно покачал головой майор. — Ох, чую, придется начштаба сегодня наградные листы заполнять! Ну, все. Я пошел. Через полтора часа – в штаб! Я жду. Разойдись.

Мы побросали парашюты технарям, залезли в выделенную нам дежурку и поехали обедать. С водкой!

— Да, Тоха! — крикнул я из кузова машины. — Рисуй пять звездочек! Уже можно!

Глава 7

Так, как мы потели, отписываясь за проведенный бой, мы не потели и в настоящих боях. Да-а, "канцеляристы" из моих летчиков никакие. Они пыхтели, морщили лбы, жалобно смотрели на меня в надежде что-нибудь списать или услышать. Да что вы мучаетесь, ребята. Пишите просто и понятно, что было, что видели, то и пишите. И время не забывайте указывать. Я-то быстренько закончил и рапорт и справку. Правда, у меня и опыта составления серьезных документов было явно больше…

Ну, пришлось помогать, конечно. С грехом пополам все нужные документы мы составили. Я их проверил, внес необходимые исправления, заставил "двоечников" переписать рапорты набело, и мы потащились сдавать свои сочинения на свободную тему командиру полка. Он, дымя как паровоз своим "Беломором", дирижировал работой штабников. Дело, похоже, закручивалось нешуточное. НШ [3] , его помощники и машинистка штаба, крутились, как грешники на сковородке. Спасибо Петру Великому за привнесение бюрократии на отечественную почву! Большое спасибо!

3

НШ – принятое в армии сокращение для обозначения начальника штаба.

Командир бегло просмотрел наши рапорты, более внимательно прочитал мою справку, одобрительно посмотрел на меня и поинтересовался, а где, мол, схемочки?

Вот, черт! А я и забыл про них. Что-то у меня голова стала тяжелая, от табака, что ли? Курят, паразиты, в служебных помещениях. А я на Матери от табака совсем отвык. Эх, как там, на Матери сейчас? Как барон и баронесса ля Реган поживают? Как Кот, Десница, другие ребята? Интересно, Кота там еще не окрутили, эта кузина, например? Вот бы хоть одним глазком взглянуть, да и по этому неправильному богу я соскучился. Король, опять же, маршал…

НШ коршуном налетел на меня. Давай-давай, Туровцев, не тяни резину! Дивизия все мозги уже прокомпостировала, требует документы. Бери Рощина, что тебе надо еще бери, и рисуйте схемы. Да хорошо рисуйте, наглядно чтобы было.

Мне стало интересно. Я и сам рисовал когда-то. Что бы тут сотворить? Хорошо бы диафильм. А вот можно ли это сделать технически? Наверное, можно. В штабе дивизии есть неплохой отдел, который занимается результатами фоторазведки, они наверняка смогут. Надо бы узнать…

Подошел Толя Рощин, молодой, скромный парень. Я поинтересовался, где он учился рисовать. Однако! В студии Грекова, во как. Здорово! Мы уселись в уголке, чтобы не мешать народу, и я объяснил ему свою задумку. Толя помараковал немного, и согласился, что это возможно, и это будет смотреться. План-схема Сталинграда у нас в полку была. Толя на нескольких листах кальки прорисовал основные этапы проведенного боя. На кальке красные и синие самолетики крутили петли, расходились, сходились, синие горели и падали, висели парашютики. Сменяясь на фоне плана-схемы города, эти листы кальки давали хорошее, детальное представление о проведенном бое. Калька дублировалась и листами гораздо большего масштаба, чтобы все эволюции самолетов были четко видны. Было весьма наглядно. Довольный командир кивнул, и НШ в углах схемы поставил свою закорючку. "Утверждаю". Все.

Нет, не все. Командир расслабился, ведь основная работа была уже сделана, и добродушно оглядел меня с ног до головы.

— А что, Туровцев, ты немецкий пистолет таскаешь? Да знаю, знаю, что подарок за сбитого. А ты знаешь, что немцы наших с трофейным оружием в плен не берут? Стреляют сразу!

— Да я, товарищ майор, как-то в плен и не собираюсь… — обалдел я.

— Ну, это я так, к слову… — немного смутился майор. — А что ты ТТ не получишь?

— Да никто не сказал, товарищ майор, а я и не сообразил.

— Слушай, Николай Гаврилович, — вдруг загорелся комполка, — а давай-ка подготовь приказик о награждении лейтенанта Туровцева именным пистолетом, а? Так мы и его "Вальтер" узаконим, и никто к парню придираться не будет. Как считаешь?

— Это можно, и правильно это будет… — согласился начальник штаба полка. — А за что наградим?

— Да за что хочешь. За успешное овладение новой техникой, вот. Давай набросай проектик, я его подпишу, а выписку из приказа – лейтенанту. Правильно? Вот и ладненько. Иди, Виктор, отдыхай. Сейчас и мы закончим уже.

Я вышел из прокуренной штабной землянки. Уже ощутимо похолодало. Ноябрь… уже скоро начнется наше контрнаступление. Скорее бы… Пойду-ка я в свою землянку, прилягу до ужина. Знобит что-то… А там и в столовку, может, еще грамм сто дадут?

Но – не получилось. В столовку, я имею в виду. Ужин мне подали как барону ля Реган – в постель. Точнее – в койку, в санчасти. Проснулся я с тяжелой головой, весь горячий и потный. Меня ощутимо потряхивало. Э-э-э, да ты, брат, простыл, видать… Так-то с открытым фонарем летать… Надо к врачу.

Военврач пощупал мой лоб, нахмурился, дал мне градусник. Когда он его посмотрел, то нахмурился еще больше, вынул из стакана с какой-то отвратной медицинской жидкостью ложечку или шпатель, приказал открыть рот и стал изучать мое горло.

— Да у тебя, Туровцев, ангина. Жутчайшая. Где ты так умудрился?

Знать бы – где. Впрочем, в свое время у меня эти ангины чуть ли не каждый год были. Вот и здесь достали.

— Все, будешь лежать у меня. Лечить тебя будем.

И понеслось – таблетки, уколы, полоскания, в общем, — вся радость пребывания в медучреждении. О полетах, естественно, и речи быть не могло. Я еле стоял, но ползал по нужде сам. Через пару дней шум в ушах стих, жар немного отпустил и горло стало получше. Военврач, после моих слезных просьб, разрешил доступ к телу. Первым появился Антоша.

— Салют, командир! Ты как?

— Как, как, хреново, Тоха, сам не видишь, что ли? Про меня не будем, вроде на поправку я пошел. Ты расскажи, как там у вас? На воле? Кто командует звеном, как комэск и все другие?

— А что им сделается, Витя? Летают, дырки привозят. Портят новую технику, бестолочи. Звено Толя Рукавишников водит, пока получается. Комэск просил тебе привет передать. Занят он очень, летает часто. Бои как-то усилились. Каждый день – минимум четыре вылета… Темнеть стало раньше, а то и поболе было бы. Да, кстати, Виктор! Номер-то, какой на машине рисовать? А то звездочки есть, а номера нету…