Крылья Тура

– Дед, а Дед! Сбегай приведи этого героя. А то он всю Европу победит, а нам уходить пора… – раздался в наушниках голос Хромова.

– Блонди, за мной! – Я развернулся, сунул газку и со снижением рванул к одинокому штурмовику. Вот когда я к нему подошел, по нам и ударили пулеметы с земли. Горбатому-то что! От него и двадцатимиллиметровые снаряды отскакивают, а мне и пули хватит. Вот! По самолету защелкали пули. Попали, гады!

– Дед, ты дымишь! Уходим, быстро!

– Блонди, загоняй этого горбатого в стойло, я побежал к себе!

Быстрей, быстрей – на свою территорию, за спину наших танкистов, а то, если загорюсь, – куда прыгать? К немцам на голову? Так, высота… пятьсот… для прыжка хватит. Обороты прибрать, радиатор открыть, фонарь – тоже открыть. Так надежнее будет, ничего, что холодно. Температура двигателя не растет, но дымок есть, что это значит? Не знаю, но «як» пока летит. Раз летит, то полетели… Домой.

– Дед – 22-му. Меня задымили, разрешите выйти из строя и бежать домой…

– Дед, ты дымишь, вижу. Иди домой. Блондина возьмешь?

– Нет, пусть будет с вами… Я один, на пузе, напрямки. Так быстрее дойду.

– Удачи, Дед!

– Все, я пошел…

Не насилуя двигатель, я перешел в пологое снижение, набирая скорость. Быстрее, быстрее домой. Какое-то неприятное чувство, как ноющий больной зуб, сидишь – и не знаешь, а вдруг сейчас полыхнет? Нет, высоту терять нельзя, а то прыгнуть не смогу. Все, ушел… Это уже точно наша территория… Еще минут пять – и надо высматривать аэродром. Наконец-то вот и он!

– Это Дед, иду с дымом, прошу посадку…

– Полоса свободна, садись сразу, Дед. Медпомощь нужна?

– Нет, я цел.

Проскрипели выпущенные закрылки, с характерным стуком вышли шасси. Я подправил положение самолета… еще… еще… Все! Я на земле! Теперь не страшно – помогут, если что. Истребитель катился по полосе с каким-то неприятным скрежетом, его тянуло влево. Черт, что еще случилось?

Мне махали руками, приказывая сойти с полосы и заглушить двигатель. Приказывают – надо подчиняться. Двигатель, чихнув, замолк. На крыло вскочил Антоха, лицо белое, глаза чумные.

– Виктор, ты как? Цел?

– Да цел я, Тоха, цел. Я не ранен, а вот «Дедушка»…

– Тьфу, черт! Главное – ты цел, а «Дедушку» мы быстро подлечим. Ну, давай, помогу с ремнями.

Я оперся на борт кабины, неуклюже вылез на крыло, сбросил парашют. Руки ощутимо дрожали. Перенервничал, черт… Не заметили бы… Стыдоба.

Технари облепили «Дедушку», дружно навалились, и он, скрипя шасси и покачивая крыльями, пополз к стоянке. Моментом были сброшены капоты, техники, как доктора больного, окружили мой самолет и залязгали гаечными ключами.

– Вот, Виктор, накинь полушубок, простынешь… – Антоша сунул мне в руки теплый полушубок и, на ходу раздавая команды, полез в самую кучу механиков-любителей. Дело закипело…

Еще минут через десять подошли и произвели посадку пять истребителей под командованием старшего лейтенанта Хромова. Все вернулись живы-здоровы. Штурмовиков тоже не потеряли. Боевой вылет прошел хорошо.

Оживленные ребята, переговариваясь и смеясь, потянулись на доклад. Я сбросил чужой полушубок, натянул свою остывшую на холоде куртку и побежал за ребятами.

* * *

Вечером, после ужина и ста граммов за боевой вылет и уничтоженный зенитный автомат противника, довольный и сытый, я дошел до стоянки. Техники уже заканчивали, сматывали шнуры от переносок и надевали на мотор капоты.

– Антоша, ну что там, не томи?

Оказалось, что ничего в общем страшного не произошло. Пуля разбила какой-то коллектор, если я правильно понял, или патрубок в маслорадиаторе, вот он и дымил. Благо, что лететь было совсем близко, возгорания не получилось. В общем – все обошлось. Несколько пуль прошили плоскости, их уже привели в порядок. А вот одна пуля попала в диск колеса шасси и вывела его из строя. То-то истребитель скрежетал при пробеге, и вело его на полосе. Нужного колеса не было, его заказали, завтра привезут машиной или на «По-2». А пока мне летать не на чем. Вот так-то… Изуродованную пулеметную пулю из шасси Антоша преподнес мне, но я ее с отвращением выбросил. Что я, мазохист, что ли, эту гадость собирать. Хватит и осколков из госпиталя…

А утром – снова звонок из дивизии, снова сборная группа. Мне разрешили взять самолет комиссара, благо он был с рацией и передатчиком. Да, чувствуется отличие «Як-1» от «Як-1б», здорово чувствуется. Но ничего. Летать можно…

На этот раз я летал в паре с Демычем, у него тоже был «Як-1». Пара была равноценной. Погода стала немного получше, и мы сделали уже два вылета на сопровождение горбатых.

А на третьем вылете меня сбила зенитка…

* * *

Произошло все обыденно и просто. Сам ведь говорил – не надо снижаться, держаться надо на тысяче метров. А то по «илам» бьют, а по нам попадают. Нет, все-таки полез вниз. Штурмануть захотелось, по немцам пострелять. «Илы» без меня не разобрались бы с немцами…

Только я нацелился зажечь какой-то грузовик с пушкой на прицепе, как услышал резкий, звонкий удар, как будто сломался или, точнее говоря, лопнул стальной стержень, и мотор как обрезало… Тишина, лепота, только свист разрезаемого воздуха. Земля приближается, а на земле – рассвирепевшие немцы, которые меня с нетерпением ждут, чтобы прижать к своим тевтонским грудям. Ага, и придушить в объятиях… Маневрировать нельзя, нужно беречь каждый метр высоты, да и куда маневрировать? Слишком далеко мы от наших, мне не долететь… Мне бы отлететь от дороги хоть на пару километров.

– 22-й, я – Дед. Сбит зениткой, иду на вынужденную. Я не ранен… Ждите – скоро прибегу.

Ага, скоро! Но – не вешать нос, гардемарины! Не будем рыдать в эфире, это не телепередача…

Скосив глаза вправо, я наблюдал за своей тенью на снегу. Метра два… еще потянем, еще… полметра… Я уперся левой рукой в приборную доску. Черт, черт! Бам, бац, бумбарахт! Истребитель окутался снежной пылью, его ударило в брюхо, самолет подпрыгнул, жестко приземлился, прополз еще немного, закрутился и… встал. Наконец-то! Я жив! Смертельный номер, один раз в сезоне! Да уж, чаще и не надо! И один раз – это совершенно лишнее.

Вдруг по бронеспинке защелкали пули, противно завизжал рикошет. Я инстинктивно дернулся вниз, пряча голову. Скорей, скорей! Расстегнуть привязные ремни, расстегнуть парашютные лямки, приготовиться… Стреляли вроде бы слева. Ну да, я же уходил от дороги чуть наискось, значит – сзади слева будет хвост колонны. Приготовиться… еще одна очередь. Теперь я услышал стук пулемета и шум двигателя. По самолету застучали пули… Как только они отгремели, я рыбкой прыгнул вправо, как в воду, даже руки вперед вытянул. И сразу – за мотор. Его пулеметом не пробьешь… Ну-ка, осторожно выглянем, что за дела у нас тут?