Крылья

Йохан, стоя у распахнутой балконной двери, сосредоточенно смотрел в грозовое небо. Ветер ерошил светлые волосы, но дальше в комнату пробраться не мог, упираясь в невидимую стену. Дождевые капли тоже были не в силах преодолеть преграду, рикошетом отлетая назад, поэтому джинсы, футболки и босые ноги братьев, несмотря на шквал воды и ветра, бьющих в раскрытую дверь, оставались абсолютно сухими.

– Давай, соберись, – произнес Тео.

Небо вспыхнуло белым, а затем шарахнуло так, что на кухне зазвенела посуда. Приблизившись, Тео обнял брата и тоже посмотрел в небо.

Молния ударила вполсилы, а гром, устав ругаться, негромко буркнул и замолк. Остались только шум дождя и затихающий ветер.

– Неплохо, – произнес Тео, отстраняясь.

– Да уж, неплохо, – усмехнулся Йохан, отходя и падая в кресло, – тебе опять пришлось вмешаться.

– Только в конце и только чуть-чуть. Сегодня действительно получилось неплохо – свет на месте, сирены молчат, – он выглянул на балкон и принюхался, – ничего не загорелось. Делаешь успехи, – увидев, что радости на лице брата не прибавилось, Тео вытянул Йохана из кресла. – Идем, прогуляемся.

Через пару минут, под яростный перестук дождя, слышимый даже в подъезде, братья бежали по лестнице вниз. Когда они вышли на улицу, дождь закончился. Спустя еще несколько минут, когда они шагали по направлению к центру, показалось золотистое вечернее солнце. А вскоре и настроение Йохана из мрачного тоже стало привычно-спокойным – нынешняя гроза действительно обошлась без последствий.

* * *

В конце прогулки, по негласной традиции, братья завернули в парк взглянуть на яблоню. И лишь когда убедились, что с ней по-прежнему все в порядке, отправились домой.

На яблоню они наткнулись в начале лета. В тот вечер молния ударила в башню ратуши, и они, услышав вой пожарных сирен, пошли посмотреть, что случилось на этот раз. Тео утащил расстроенного брата с площади чуть ли не за шиворот, по дороге попался заброшенный парк. В тот день они здорово поругались. Свернув на боковую тропинку, забрались в самую глушь и остановились у поляны, где, в окружении зеленеющих собратьев, уродливо торчало старое мертвое дерево.

– Вот каким будет всё вокруг, если мы продолжим! – тыча в дерево пальцем, воскликнул Йохан, – Вмешиваться в стихии – это тупость и вредительство, больше я в этом не участвую!

Он сложил руки на груди и отвернулся, уставившись на темные узловатые ветви. Затем, прислушиваясь, склонил голову на бок, а еще через пару секунд, прямо по мокрой траве направился к дереву и припал ухом к мокрому стволу.

– Представляешь, оно живое, – с удивлением произнес он, оборачиваясь.

– Серьезно? – Тео с сомнением оглядел торчащий посреди поляны «сушняк».

Йохан опять прижался ухом к стволу и улыбнулся.

– Сам послушай.

Тео подошел, послушал, изучающе посмотрел на брата и произнес:

– Можно попробовать.

– Давай, – с готовностью отозвался тот, мигом позабыв о печали.

В тот день, когда близнецы покидали парк, яблоня выглядела все также. Пару недель спустя на ней появились первые крошечные листочки, а сейчас, спустя два с половиной месяца, она уже ничем не отличалась от своих зеленых, увешанных плодами, собратьев. Тео на яблоню было наплевать, он был счастлив видеть сияющее лицо брата.

Глава 2. Дом и его обитатели

Близнецы перебрались в городок в середине весны – им нужно было тихое и не слишком людное место («меньше народа – меньше жертв»). Тео было все-равно, в какую глухомань забираться, он приехал посмотреть квартиру исключительно из-за брата. Однако, стоило им увидеть тихий, заросший кленами дворик, старенькое, но очень уютное двухэтажное здание, перешагнуть порог квартиры, как братья поняли – это их дом. Место, в котором здание располагалось – на самом краю города, окнами на зеленые холмы и перелески – тоже оказалось идеальным.

Дом, в котором обосновались братья, имел четыре квартиры – две на первом этаже и две на втором. Одну из квартир первом этаже занимала фру Нильсон, одинокая пожилая дама, напротив обитал отставной мореход герр Свенсон, с которым старушка любила вечерами пить чай. На втором этаже обосновались сами близнецы, а квартира напротив пустовала, хозяйка уехала жить к детям.

Атмосфера в доме царила чуть ли не семейная, но, к радости близнецов, фру Нильсон не имела привычки совать нос в чужие дела, а герр Свенсон, хоть и был знатным бодряком, несмотря на инвалидную коляску, тоже привык чтить дистанцию.

Одним словом, братья оказались чрезвычайно довольны этими обстоятельствами, поэтому защита, которую они поставили, распространялась и на соседей тоже. Теперь, под невидимым и неощутимым куполом, жители дома были надежно укрыты от случайных ошибок близнецовых опытов: молнии ударяли мимо, град проходил стороной, а небольшой смерч, который пару недель назад пронесся над городом, затих на безопасном расстоянии.

Эксперименты со стихиями были идеей Тео. Словно боясь опоздать, он с маниакальным упорством отыскивал в себе новые способности, осваивал их и мчался вперед. А Йохан шел за ним следом. Не потому, что было интересно, а скорее, боясь отстать – он чувствовал, как тяжело воспринимает Тео возникающую между ними дистанцию, и поэтому делал всё, чтобы ее не было.

Близнецы с рожденья были разными, имея из общего только внешность, да и она при разнице во вкусах с возрастом перестала бросаться в глаза. Тео воспринимал мир в штыки, всегда ждал нападения и готов был его отразить, миролюбивому Йохану частенько приходилось быть буфером между внешним миром и братом.

Или между братом и родителями – когда Тео впервые осознал свои способности, у Йохана началась поистине «веселая» жизнь, потому что братец без всякого угрызения совести принялся оттачивать свои таланты на окружающих.

Когда влияние на умы окружающих было в совершенстве освоено, Тео пошел дальше – взялся за освоение стихий. Его всегда влекла природная сила, истинная, дикая, первозданная энергия. Люди – слабые существа, которыми несложно управлять, в отличие от шторма, грозы или цунами. Но власть над людьми не давала того заряда, который ощущаешь, находясь в эпицентре грозы или на берегу моря во время шторма. Тео жаждал заполучить этот мощный источник энергии, разобраться, как он работает и использовать по своему усмотрению. И ринулся в бой.