Крылья

– И мне, молодой человек, - кажется,теперь она так и будет к нему обращаться.

А Джейс уже жмет руку отцу.

– Джейсон Риган, очень приятно.

– Шеймус Морган, - басит отец, не сводя с прибывшего гостя внимательных глаз.

Что ж, одно хорошо: с новым действующим лицом на арене нашего «цирка» про меня, кажется, все забыли. И это, бесспорно, здорово, но я позвала Джейса не для того, чтобы подставить его под удар.

– Пойдемте к столу, – напоминаю о себе. Мама вздрагивает от звука моего голоса, похоже, и вовсе позабыла о моем присутствии за плечом «друга».

– Гай, не стой столбом. Пойдемте.

Мальчик подпрыгивает, будто получил не замечание, а пинок под зад, и бегом мчится на кухню. Что ж, хорошо: в присутствии Морганов он чувствует себя расслабленно.

Делаю приглашающий жест рукой, указывая направление. Родители понимают намек: отец пропускает маму вперед,и они уходят на кухню, оставляя нас с Джейсоном в холле вдвоем.

Мгновение – и я зажата со спины в кольцо сильных рук.

– Друг, значит? – шепчет мне на ухо.

Значит, обратил внимание на то, как я его представила.

Не вырываюсь и на кухню не спешу, так и стою, положив свои руки поверх его рук, обнимающих меня.

– А как мне следовало тебя назвать? – спрашиваю тихо.

– Мой любимый мужчина? – предлагает этот самоуверенный тип.

Мне бы стоило возмутиться такой наглости. К тому же, несмотря на свои чувства, о любви Ригану я не говорила ни разу. Но мне не хочется возмущаться.

– Хочешь, когда войдем на кухню,так и скажу им с порога, что ты мой любимый мужчина?
– предлагаю на полном серьезе.

Джейсон давится воздухом и отпускает меня.

– Я, вообще-то, пошутил.

А я – нет. Стою и прямо смотрю на него, ничего не говоря.

Риган усмехается, а потом приобнимает меня за плечи и увлекает за собой.

– Нас ждут. Это невежливо, - напоминает.

***

Джейс сидит по левую руку от меня, Лаки – по правую. Родители – прямо напротив. Гай – во главе стола между Риганом и моей мамoй.

Начало ужина проходит вполне себе мирно: надо отдать сыну должное – он старается как может. Тем не менее напряжение так и висит в воздухе.

Мама нахваливает мою стряпню, а папа недоверчиво косится в мою сторону будто не веря, что я действительно готовила сама, а не заказала готовое на дом. Но и он ведет себя поразительно тактично и свои подозрения не озвучивает.

Они правда стараются, я вижу. Но расслабиться и сделать вид, что все как прежде, не могу.

Кусок в горло не лезет, однако то, что тарелка отца уже почти пуста, вызывает у меня прилив гордости. Я что, в самом деле хочу им понравиться? Что-то доказать? Зачем мне это? Мы все взрослые люди, и у каждого из нас своя жизнь. Мне нет необходимости самоутверждаться, но я все равно подсознательно пытаюсь это сделать. ?лупо…

Наконец,иссякает и словарный запас Лаки. А может, мой мальчик просто проголодался. А стоит ему перестать болтать и приняться за еду, как в наступившей тишине вдруг высказывается отец:

– Джейсoн, скажите, а сколько вам лет?

Вот так, в лоб.

В первое мгновение, я едва ли не пристыженно думаю о том, что, естественно, родителям известно, сколько лет мне,и они не могли не заметить, что Джейсону еще далеко до этого возраста. Во второе – меня накрывает гнев: какое право они имеют меня осуждать после всего того, что было?

Медленно откладываю свою вилку, которой толком и не воспользовалась – лишь ковыpялась в тарелке, - и только собирaюсь холодно и зло поставить отца на место за его бестактность, как Риган невозмутимо отвечает на заданный вопрос. К слову, свои столoвые приборы он тоже откладывает, потом промокает губы салфеткой. Вот зараза, с его умением вести себя за столом могут сравниться только манеры Гая.

– Через два месяца мне исполнится двадцать девять, - произносит Джейс с прохладной, но вежливой улыбкой, с какой обычно разговаривают с оппонентами на деловых встречах. – А вам?

Хорошо, что oтец успел прожевать то, что положил в рот – иначе подавился бы.

Мама бледнеет, а папа, наоборот, краснеет.

– Мне – семьдесят семь, – отвечает с вызовом и ясным намеком, что готов начать ссору в любой момент.

Только этого не хватало. Мне хочется одного – закрыть лицо руками и провалиться сквозь землю, потому что понимаю: вмешаюсь – будет только хуже. Тем более, Риган уже не единожды давал понять, что терпеть не может, когда его опекают. Так что защищать его не имеет смысла. Вступиться за отца – тем более, он сам это начал.

– Гай, а тебе? – по-прежнему невозмутимо уточняет Джейс.

У мальчика тут же загораются глаза – он принимает игру.

– Одиннадцать!

Риган дарит Гаю одобряющую улыбку.

– Вот видите, мистер Морган, - снова переводит взгляд на того, кто начал этот бессмысленный диалог.
– За этим столом собрались не только представители разных планет, но и поколений. Вы, наверное, поэтому спросили про возраст?

?ватаю стакан с водой и торопливо пью.

Отец резко моргает, будто ему отвесили пощечину, бросает быстрый взгляд в мою сторону и медленно, словно делая над собой усилие, кивает.

– Именно об этом.

О да, мы все изменились. Мой отец – и уступил… Не ожидала.

Притихший на время Лаки откашливается в кулак, привлекая к себe внимание. Или переводя огонь на себя? Полагаю, он собирается сказать что-то легкое на общую тему, чтoбы отвлечь папу от испепеления Джейсона взглядом, но тут вмешивается Гай.

– ? знаете, Джейс больше десяти лет прослужил в Галактической полиции! – выпаливает тот с важным видом. Похоже, решил взять с брата пример и поразвлекать присутствующих разговором.

Но не о Ригане же. Не сейчас. Не о полиции. Не моему отцу!

Да, все мы здорово поменялись за эти годы, но одно осталось неизменным: отношение папы к полиции, как к космической,так и к планетарной.

– В полиции служит один сброд, кому не хватило ума получить ни военное образование, ни высшее гражданское, – выдает отец безапелляционно. Вот вам старый генерал во всей красе.

– Шеймус! – ахает мама и прикрывает губы ладонью. А судя по тому, как вздрагивает ее супруг, он еще и получает от нее пинок ногой под столом.