Крылья

– Принципы тебя погубят, - смеется ?аш.

Пожимаю плечами. Не считаю, что принципы – худшее, что во мне есть.

– Эй, а это что?
– резко сажусь в кресле, вглядываясь в обзорный экран.

– Где? – пугается пилот.

Пожалуй, все же догадываюсь, почему его сослали в эту глушь: дело не в какой-то оплошности, а в возрасте – несмотря на свой опыт и усердие, Раш уже не тот, каким я знал его раньше.

– Сектор два-три-шесть, - говорю быстро. И, не дожидаясь его реакции, так как понимаю, что она будет гoраздо медленнее моей, сам тянусь к пульту и увеличиваю нужный участок. Пока там видна лишь тускло мерцающая точка, но при увеличении…

– Дредноут, - ошарашенно произносит Раш.

Вижу. Новенький, вооруженный до зубов – читал про такие.

Пилот сверяется с показаниями приборов и сообщает нерадостную новость:

– Курс: прямо к нам.

Похоже, мы таки надоели тем мелким пиратам, за которыми таскаемся вторую неделю, и они запросили помощи у друзей покрупнее. Иначе зачем судну без опознавательных знаков идти на сближение?

Чтобы не отвлекать Раша, сам вызываю капитана.

– Кэп, – зову, поднеся запястье с коммуникатором к губам, – прием. Вы меня слышите?

В ответ слышен треск, потом шуршание.

– Слышу, слышу, - раздается затем. – Кто это? Новенький, ты? …Э-э… Как там тебя?

Приподнимаю брови, смотря на светящийся экран комма, на котором идет отсчет секунд разговора. Спустя три недели поинтересоваться, как зовут твоего нового подчиненного, – это сильно.

– Его зовут Джейс, - слышу приглушенное из динамика.

Китти? Не то чтобы я сразу узнал ее по голосу, но на «Искателе-VIII» второй пилот – единственная женщина в экипаже. Поэтому произвести идентификацию несложно.

– Тoчно! – радуется подсказке капитан.
– Сержант Риган. Что там у тебя?

Далее на том конце слышится какая-то возня и женский смех. М-да.

– К нам приближается дредноут без опознавательных знаков. Идет прямо на нас, - рапортую, надеясь, чтo серьезность этой информации отвлечет капитана от неуместных в данный момент любовных утех.
– На связь не выходит, – добавляю, бросив взгляд на Раша, все это время безуспешно пытающегося выяснить, что дреду от нас понадобилось.

Повисает молчание, а затем удивленное:

– Сержант, мать твою, ты-то что забыл в рубке?!

Самый актуальный вопрос в эту минуту. На заднем плане продолжает о чем-то ворковать любвеобильная Китти.

Смотрю на ?аша. Тот дрожащими пальцами все ещё пытается вызвать неoпознанный кoрабль, превосходящий наш допотопный крейсер по размеру и вооружению как минимум вчетверо. В эфире тишина. Разговаривать с нами явно не намерены.

– Капитан, я думаю, они настроены враждебно, – говорю серьезно, проигнорировав предыдущий вопрос. Пусть тащит сюда свою задницу, а потом задает вопросы.

– А может, они хотят познакомиться?
– смеется Китти.

Капитан больше не подает признаков жизни. Когнитивный диссонанс у него, что ли?

– Черт тебя, ?роупс! – психую и отрубаю связь.
– Раш, валим отсюда, – говорю пилоту. Пока капитан наконец сообразит, что к чему, нас размажут, как мошку по стеклу. Лучше пусть меня все-таки уволят за очередное самоуправство, но умирать из-за некомпетентности нового командира я не собираюсь.
– Раш!

Однако вместо того, чтобы отключить автопилот и взять управление на себя, старик начинает заваливаться из кресла набок, хватаясь за грудь. Черт, да вы издеваетесь?

Вскакиваю и ловлю пилота прежде, чем его голова успевает встретиться с палубой.

– Бери… бери управление, – хрипит Раш, одной рукой все ещё держась за сердце, а второй хватаясь за ворот моей формы и притягивая меня к себе.

Легко сказать – бери. Я, вообще-то, не пилот.

– Я… я… – продолжает старик уже менее внятно. – Я же… те…бе пока… зывал…

По пьяни пустить за пульт управления и учить пилотированию, в моем понимании, не совсем одно и то же. Но мы обсудим это позже.

– Только попробуй умереть, - угрожающе произношу в ответ, в то время как пальцы пилота на моем воротнике безвольно разжимаются, а егo глаза начинают закатываться к бровям.

Ну, приехали.

– Бери управление, мать вашу, – бормочу. Приподнимаюсь, бросаю взгляд на обзорный экран: дредноут неумолимо приближается. Хорошо, что этот вид космического транспорта не слишком быстроходный, но, если ничего не делать, нам это не поможет.
– Джин, у Раша сердечный приступ! – вызываю медика.

– Плохо, - озабоченно, но до ужаса спокойно раздается в ответ.

Теперь до меня в пoлной мере доходит, почему мой бывший непосредственный начальник злорадно усмехался и потирал не успевший зажить поломанный нос, узнав, куда меня отправляют.

– В рубку! Быстро! – рычу в комм.

– Я пока занят, - безразлично отзывается тот.
– Найди в аптечке инъектор номер пять. Зеленая жидкость. Введи ему прямо в сердце. Я попозже подойду, - и обрубает связь.

Тупо моргаю, недоуменно смотря на погасший экран коммуникатора. Потом вскакиваю и мчусь к ящику аптечки на стене. На пол сыплются какие-то прозрачные трубки и несколько респираторов. По закону подлости инъектор с наискось наклеенным номером «5» находится в самом низу.

Ввести в сердце – всего и дел. Один считает меня пилотом, другой – врачом, третий даже не помнит, как меня зовут…

Второпях расстегиваю форму на груди Раша и ввожу зеленое нечто туда, где, по моему мнению, должно располагаться сердце. Курсы первой помощи я, ясное дело, проходил. Сделать искусственноe дыхание и остановить кровотечение – дела плевые и привычные. Но вгонять кому-либо иглу инъектора в сердце мне ещё не приходилось. И то, что все однажды случается впервые, в данном случае не аргумент.

Как ни странно, после моих манипуляций старик-пилот не начинает биться в конвульсиях, из его рта не появляется пена – словом, не случается ничего из того, что происходит, когда человек собирается отдать богу душу. Хотя, честное слово, не уверен, что бог, если он в принципе существует, видит тех, кого забросили патрулировать самый отдаленный сектор галактики.

Дыхание Раша постепенно выравнивается. Не будь он темнокожим, можно было бы определить его состояние по бледности или румянцу. Но все, что я вижу, это выступившие на лбу пилота бисеринки пота. Пульс редкий, но вроде стабильный. Доктор Джейсон Риган, к вашим услугам…