Крымский Джокер

Как только Клык услышал знакомый смех Железной Лиды, он на секунду прикрыл глаза и понял, что второй смены в этот раз у него не будет. Собравшись как перед броском на амбразуру, Жорка довольно резво вскочил на ноги, выбил из-под Гриба табурет и рванулся к открытой балконной двери. Всё произошло за долю секунды.

Стремительно выскочив из комнаты, краем глаза Жорка заметил, как Генрих поднимает ствол, и тогда он, грязно ругнувшись, перегнулся за балкон и сильным толчком ног сбросил своё тело в холодную пустоту морозной ночи. Мюллер бросился за ним, но на миг опоздал. Тогда он внимательно посмотрел вниз, куда в свой последний полёт ушёл бывший десантник Жорка Кликунов, и быстро вернулся в комнату.

Дед Гриб, кряхтя, поднялся с пола и укоризненно глянул на невозмутимого крепыша с носорожьей физиономией. В ответ на молчаливый упрёк шефа, Генрих, пряча пистолет, покачал головой и сказал:

— Уходить надо. Через минут десять здесь шумно будет — два окна внизу зажглись…

Через пять минут квартира Лося опустела. В полной темноте зловеще светились три спирали обогревателя, включенного на полную мощность.

Синеватый огонёк облизнул края подушки, пропитанной водкой и одеколоном, которую предусмотрительный Генрих, уходя, придвинул поближе к источнику тепла. Чёрный ядовитый дымок поплыл по комнате и постепенно окутал аквариум. На столике белела записка Карытина и сверху лежал ключ.

На кухне тихо шипели включенные газовые конфорки…

Лосиный Остров доживал последние минуты….

* * *

…Карытин с диким воплем: «Есть хочу!», подскочил с кровати, и голышом бросился к кухонной стойке. Марина, в лёгком прозрачном халатике, появилась там через минуту.

— Хоть бы срам прикрыл, Железный Человек! — улыбнулась она, глядя, как Виктор, стоя, уплетает остывшую картошку с грибами. — Надо разогреть было, чукча!

Она с нежностью потрепала его короткие русые волосы и присела рядом.

Виктор мычал набитым ртом, согласно кивая головой. Потом показал жест, известный всем путешественникам, изнывающим от жажды. Маринка потянулась к холодильнику:

— Водки? Нет? А чего — пива? — она достала бутылочку нефильтрованного пива и ловко открыла её зажигалкой. Витька удивлённо проследил за её действиями, и, проглотив последний кусок, спросил:

— Этому тоже в консерватории учат?

— Нет… Это я в походе научилась. Мы с ребятами из музучилища каждый год в поход ходили. Для этого в Крым даже пару раз ездили. Ай-Петри, Мангуп… Форос…

При последнем слове девушка как-то болезненно зажмурилась, но через секунду снова с материнским обожанием стала следить за Карытиным. Витька же большими глотками хлебал холодный пенный напиток прямо из бутылки. Потом он, извинившись, вышел в роскошную ванную из чёрного мрамора и, пустив из крана воду, длинно отрыгнул. Глядя на своё немного глуповатое, но довольное лицо в зеркале, Витёк прополоскал рот, улыбнулся и крикнул:

— Машуня! Пошли телик смотреть!

Они совсем по-семейному расположились в большой комнате на широком диване. Витька сразу завладел пультом. Прошвырнувшись по каналам, он остановился на украинском, где начинался розыгрыш лотереи «Кено». Он повернулся к Маринке:

— Давай быстро две цифры! От одного до восьмидесяти.

Она, не задумываясь, ответила:

— Два и пять.

— А у меня одиннадцать и семнадцать. Ставка сто баксов. Погнали!

На экране из лототрона выкатывались разноцветные шары. Вторым был шар под номером пять. В первом десятке больше совпадений не было. Зато во втором выпал семнадцатый номер. И на этом их везение закончилось.

— Ну что, мы бы выиграли что-нибудь? — спросила Марина.

Виктор радостно отозвался:

— Неа…Сотню бы продудели! Но один твой и мой номер выпал. Значит…

— Значит будем играть вместе! — провозгласила девушка и мигом забралась на него верхом.

На экране появилась летучая мышь с надписью «Магнолия ТВ Чрезвычайные происшествия». Виктор ласково отстранил разыгравшуюся Маринку и попросил:

— Тихо, заинька… Надо глянуть, что там в мире твориться.

Пейзаж в телевизоре показался знакомым. Показывали белую «восьмёрку» с пустым задним колесом, нелепо стоящую боком посередине дороги. Витька сделал звук погромче.

«…прокомментировал представитель МВС Украины полковник Марышев…» На экране появилось крупное мужское лицо в высокой милицейской фуражке:

«…События, развернувшиеся неподалёку от консульства Соединенных Штатов Америки, подпадают под версию уголовных разборок. Труп молодого мужчины уже опознан. Он являлся членом одной из киевских преступных группировок. При нём обнаружены ключи от припаркованной неподалёку иномарки. Что же касается версии о теракте, выдвинутой американской стороной, то пока она не нашла подтверждения…»

Иномарка «Магнолия ТВ» покатила дальше по заснеженному Киеву в поисках происшествий, а Виктор, с быстро забившимся сердцем, молча встал с дивана и пошёл курить к окну. Маринка удивлённо посмотрела ему вослед, пожала плечами и стала досматривать передачу.

Карытин курил уже вторую сигарету возле приоткрытого окна. «Такие дела, значит…

Придушить меня по-взрослому задумали, господа разбойнички! Но что-то не срослось у них, и мы с Лосярой выскочили каким-то чудом. Но второго чуда может и не быть… Что же делать?»

Он налил в стопку водки и выпил, не почувствовав вкуса. Поёжившись от холода, Виктор прикрыл окно и подошёл к дивану. Маринка выключила телевизор и смотрела на него опечаленными глазами. Карытин молча сел рядом, нежно поцеловал девушку в губы и застыл. Она стала гладить его по волосам. Потом тихо спросила:

— Это тебя там эти… стерегли?

Виктор отрешённо кивнул и прилёг. В полном оцепенении лежали они вдвоём посреди огромного жестокого города, засыпанного снегом, и она слышала, как гулко бьётся его сердце, ставшее за эти короткие часы таким родным и близким.

Витька был совершенно подавлен. Все его миллионы казались такими нереальными и далёкими, а совершенно реальный труп и зловещие тени, стоявшие за ним, были где-то совсем близко. Может даже за дверью…

Карытин прислушался. «Нет — надо сваливать, и немедленно!» — он попытался встать, но увидел рядом светящиеся теплотой карие глаза Маринки. И, сам не понимая зачем, он за десять минут рассказал всю свою историю от начала до конца ошеломлённой девушке.

— …и вот теперь даже не знаю, что и делать, — закончил Карытин.