Крымский излом 1994. Записки свидетеля.

В «Крымских известиях» напечатаны хорошая статья Гаврилевой о «разборках» в Верховном Совете Крыма и обращение Цекова к Кучме.

Посмотрел по ТВ интервью главного режиссера городского театра Анатолия Новикова, которое он провел блестяще: «политика все больше становится похожа на театр», «без выпендриванья не выжить человечеству», «демократия – это диктатура таланта и личности».

Второй день шел затяжной дождь. Синоптики обещали холода.

Накануне вечером пришла Ирина и осталась на ночь (последнее время это бывало редко). Утром встали поздно (суббота). После скромного завтрака я отправился в гараж. Машина в порядке, в гараже было сухо, но вокруг – лужи воды, и в проезде пронизывающий сквозняк.

Поужинали вместе с Ириной и разговаривали о «чести» и «бесчестии». На этот счет у нее было оригинальное мнение, согласно которому «честно» все то, что не «бесчестно». Значит, для того, чтобы считать себя «честным» человеком, достаточно избегать преднамеренного обмана («лжи»). Но считают ли тебя честным человеком другие, это для нее уже – «их проблема». Неуязвимая позиция: «честь» - это дело лишь твоей совести, а не «чужого» мнения. Вроде бы все было убедительно, но опять же оставался вопрос: кому от такой честности «хорошо», а кому «плохо». Так что разговор закончился, как в последнее время, не к удовольствию обоих. Я жестко высказал ей то, что эта словесная эквилибристика мне уже порядком надоела. И с этим расстались...

Книгу я не держал в руках уже несколько дней. Газеты просматривал мельком. Телевизор включал лишь изредка. Жизнь моя в последнее время проходила в «путевом» режиме.

На следующий день отпечатал заключение статьи для журнала. В троллейбусе встретил Евграфова и еле его узнал. Он, после инфаркта, находился в годичном «отпуске».

В понедельник утром выпал снег и сразу стало холодно. Женю прождал безрезультатно: по договоренности мы должны были идти в поликлинику на УЗИ. В городе встретились с Ириной и, наконец, купили ей часы… от имени ее «папаши». Объяснение ее по этому поводу меня уже не удивило: «как я объясню родным, почему ты мне делаешь такие дорогие подарки?». Действительно, почему?

Потом вместе отправились на работу.

На кафедре узнал, что у Юровой накануне милиционеры избили и арестовали ее любовника. По злой иронии судьбы, муж моей лаборантки Лены (подруги Юровой) – милиционер. Быстро провели «теоретический семинар», на котором с докладом выступила Верстовская. После этого обсудили с ней и Карповой дальнейшую работу над учебником. Гонор Карповой заметно поубавился. Затем меня «записали» на картофель (45 кг.). На это ушел 1 млн., который, как раз накануне жена Савельича (которая работала у нас в бухгалтерии) вернула мне за позаимствованный навоз на даче. Вот так деньги приходили и уходили как навоз.

Перед этим я заскочил в редакцию журнала «Брега Тавриды» и отдал верстку статьи Анатолию Ивановичу Домбровскому, который предложил мне вступить в члены Союза писателей АРК и пригласил меня на предстоявший съезд. Неплохое начало!

Следующим утром на занятия я опоздал, потому что задержался в очереди за хлебом. После занятий я сразу же сбежал домой для встречи с Женей, но она не приехала. Зашел в студию кабельного ТВ. У них опять украли «узел», так что, когда подключат, не известно. Вечером я провел две пары лекций в «Таврическом университете». Возвращался через весь город «бегом». Но Жени дома так и не было. Что случилось?

На кафедру позвонил мой бывший «лечащий» врач, который («под большим секретом») сообщил мне о том, что в городе появились «изотопы», необходимые для обследования моей печени. Мы уточнили время «сканирования» на завтра.

Как-то в последние месяцы я редко вспоминал об «отложенном приговоре». Ну, прежде всего, я чувствовал себя относительно «неплохо» (если не обращать внимания на периодические боли в сердце). Кроме того, на меня навалилось столько проблем, что некогда было задумываться о своем здоровье. Оно, может быть, и хорошо (вспоминая тяжелые мысли прошлого года). Так что теперь, похоже, я смогу, наконец-то, узнать: предстоит ли мне жить дальше или нет…

По всем признакам, неделя у меня предстояла тяжелая. Но меня, прежде всего, беспокоила Женя. Да, и с Ириной как-то все, по-прежнему, оставалось неопределенным. Вчера она неожиданно мне сообщила, что у нее предстоит суд по разводу. Однако!

15 ноября. Комментарии по российскому ТВ по поводу Ельцина, в связи с последними перестановками в правительстве, достаточно критичны (по иностранным источникам). Верховный Совет Украины дал согласие на арест бывшего премьер-министра Звиглинского (находящегося в Израиле). В Российской Госдуме обсуждался вопрос о российско-украинских отношениях. Договор готов, но почему-то не подписывается.

…Итак, сегодня - день рождения Ирины.

Вчера поздно вечером она появилась с бутылкой коньяка «Коктебель» отмечать свой день рождения (?). А у меня на утро было назначено обследование печени. Поэтому отметили скромно. Причиной ее странного визита оказалось то, что я не был приглашен ни на сегодня, ни на завтра на «семейную сходку» родственников. Это означало, что она стыдилась наших отношений! Наконец-то все встало на свои места и объясняло «странности» ее поведения, замеченные мною в последнее время. В разговорах она «намекала» об этом неоднократно, но я до сих пор воспринимал это как-то абстрактно. Теперь мне стало ясно, что она хотела, что бы наши отношения остались исключительно «между нами». Разумеется, для ее девчонок и Ромы они уже не представляли секрета, но для нее это было неважно. Самое главное, что бы ее родственники и друзья думали, что между нами «ничего серьезного». Однако для меня оставался вопрос: а зачем ей это нужно?

Утром я прочитал лекцию для сотрудников в бывшем Дворце пионеров. Приняли хорошо и заплатили неплохо.

С бутылкой «Коктебеля» побежал в больницу «Семашко» и сделал радиографию печени. Компьютер показал – все в норме! Так буднично закончился двухлетний кошмар. Итак, я здоров! И, вероятно, буду жить. Так тогда, что это было? Похоже, я уже никогда об этом не узнаю…

Вечером провел занятия для «экстерната» (на «Пушкинской»), естественно, без Ирины. Потом вечером все-таки съездил и отвез цветы Ирине. Меня встретили удивленные девочки и «папаша». Ирины дома не было (!). Где же (и с кем) она отмечала свой день рождения?

Вернувшись домой, выпил коньяк и лег спать.

16 ноября. По ТВ: В.И. Шивьев (ПЭВК) назначен председателем Контрольной комиссии правительства Крыма. В правительство введен А. Потеев. Мда, пустили козлов в огород…

…Проснулся ночью в 4 часа с мыслью: приходила ли Ирина?

Утром работал над текстами лекций. Потом сходил с приехавшей Женей в поликлинику. Врача не застали, но встретили его на улице и договорились об УЗИ. Затем я отправился на занятия…

17 ноября. В Киеве в Верховном Совете «энергично» обсуждают, что делать с Верховным Советом Крыма (и с «республикой» вообще). Интересно, что теперь ставят в вину Мешкову, что он якобы обвинял Верховный Совет Крыма в «пророссийской» политике.

…Ирина вечером не пришла! Так! Это значит, что она вчера «гульнула круто».

Утром на работе занимался кабинетом, с этой целью побывал у ректора. После занятий на кафедре прошло «камерное чествование» явившейся Ирины. Перед этим поговорить с ней наедине не удалось (она явно этого избегала) и вначале я хотел «смыться». Но понял, получилось бы слишком «грубо». Сидели долго. Пили коньяк и слушали (на проигрывателе) Шостаковича в исполнении Павла Серебрякова. Ирина знала, что Серебряков был ректором во время моей аспирантуры в Ленинградской консерватории, и я был с ним хорошо знаком.