Крысоlоvе
Шрифт:
– И то и другое,– Виктор почему-то развеселился. Ему вдруг показалось удивительно уютной эта кухня и эта женщина, будто он пришел в гости к старинной знакомой, и сейчас они будут пить чай и сплетничать. Ну или просто болтать.
Она добавила во френч-пресс каких-то сухих листьев, толстый ломтик лимона, сахар, залила кипятком.
На круглом столе вдруг оказались розетки с различными вареньями, большое блюдо с крохотными слойками. Слойки были еще теплые, присыпанные сахарной пудрой.
Будто она ждала его. Чай пили из тонких стеклянных стаканов, в подстаканниках. Аромат этого чая был упоителен.
– Может быть, коньяку? – это уже
– Нет, спасибо.
– Хорошо, тогда кедровки. Она поставила на стол маленький графинчик с темно-коричневой непрозрачной жидкостью.
И два широких бокала.
Прежде чем сделать глоток, он долго крутил бокал в руке, принюхивался к темной ароматной жидкости, пахло таежным лесом, зрелыми орехами, чуть кофейной горечью и немного дождем. Виктор посмотрел бокал на просвет – потом посмотрел на женщину, сквозь стекло бокала.
Обыкновенная, самая обыкновенная. Никакая.
Вылил каплю настойки в чай, сделал глоток, и все, пропал.
То есть, вот сейчас утром – он пытался восстановить ход событий. От этого глотка чая – до постели. И не мог. Нет, не напился. Кроме одного глотка крепкого чая, сдобренного крепким алкоголем – он и не успел.
Только утром он вспомнил – зачем пришел к этой женщине, о которой он так ничего и не узнал, даже настоящего имени.
– В больнице?! – переспросила она.– В какой больнице?!
– Сейчас уже в городе,– сказал Виктор.– До этого в областной валялся, пока перевезти не разрешали.
Она встала с постели – и как-то сразу оказалась одетой и немного чужой.
– Поехали!
XX
В качестве эпиграфа:
Замка не взломав,Ковра не закапав —В богатых домах,Что первое? запах.Предельный, как вкус,Нещадный, как тора,Бесстыдный, как флюсНа роже актера.Вся плоть вещества, —(Счета в переплетеШагреневом!) всяВещественность плоти.Марина Цветаева. Крысолов
До больницы в такси ехали молча, она не проронила ни слова, не охала, не выпытывала подробностей, удовлетворившись его словами про автомобильную аварию.
У Сергея они застали и майора Коломейчука. Майор пришел сообщить, что дело закрыто, бубнил что-то невнятное, насколько Виктор понял – все решили списать на Макса. «Мертвые сраму не имут» – Максиму уже все равно, а милиции так и проще.
Нашлись даже какие-то свидетели, подтвердившие, что видели у него прежде пистолет, правда, вот марку его никто точно назвать не мог. Выдавив эту информацию, Коломейчук пообещал Сергею мелкие неприятности в связи с тем, что автомобиль, попавший в аварию, все же принадлежал ему, хоть за рулем и находился другой человек, после чего пожелал скорейшего выздоровления и откланялся.
Сергей им рад не был. Он будто почувствовал, что Виктор и Ася не просто приехали вместе – навестить его, а что они вообще
теперь – вместе.Поглядывал на них искоса – и будто даже принюхивался.
Перед тем как начать разговор Виктор вдруг с ужасом вспомнил, что сообщил ей только о Сергее, но про Николая и Макса ей необходимо было рассказать.
«А вдруг она заплачет?» – и непонятно было, что его больше тревожит – ее горе или собственная ревность к ее покойникам.
Нет, она не заплакала. Выслушала Сергея молча, взяла у него из рук сигарету, сделала пару коротких быстрых затяжек – вернула.
– Вот так-то, девочка! Все твои бывшие того, фьюить! Оставили тебя.
Она передернула плечами. Тихо, но твердо сказала:
– Сереж, не надо так.
Вынула из сумки три апельсина, положила на тумбочку. Дома Виктор и не заметил, когда она успела их прихватить. Любая еда из ее рук появлялась совершенно неожиданно и безо всяких хлопот.
– Витя, выйди-ка! – попросил вдруг Сергей.
Виктор вышел за дверь, решив, что Сергей хочет побеседовать с Асей без него, но он почему-то вышел вслед.
– Это я с тобой хочу поговорить,– объяснил.– С ней уже не о чем.
– Ну?
– Да что «ну»?! Я и так вижу, ты с ней спал. Ты, дружок, поберегись. Вряд ли она тебе по зубам.
– Я ее есть не собираюсь,– огрызнулся Виктор. Разговор был ему неприятен. Если Сергей сейчас снова начнет говорить про Асю гадости, то по зубам скорее всего достанется ему.
– Она изменилась. Очень. Я просто вижу, что это уже не моя женщина,– объяснил Сергей.– Ты что, сам не замечаешь, она на тебя становится похожа, как щенок у хороших хозяев. Спокойная такая, тихая, молчит. Мне аж страшно.
– Утомил ты со своей мистикой,– ответил Виктор, хотя, конечно, ему приятно слышать, что Ася с ним другая, не такая как прежде, не такая, как была с Сергеем или еще с кем-то.
– Но ты понимаешь, что ее там видели?!
– Да, понимаю. Тебя там тоже, кстати, видели, и ты один из всех остался жив.
– Ты тоже. Пока.
– Это в каком смысле – «пока»?!
– В буквальном. Пока-пока. Разговор окончен.
Сергей вернулся к себе в палату, где его ждала Ася. Но она выскочила оттуда моментально, посмотрела Виктору прямо в глаза, сказала опять с той же интонацией, что и утром:
– Поехали!
– Тебя там видели,– сказал ей Виктор в машине.
– Я знаю,– ответила она.
– Ты там была?
– Да, конечно, ты же сам говоришь, что меня там видели.
Они подъехали к ее дому. Она вышла и молча отправилась к двери. Виктор плелся за ней, не зная сам – зачем, но повернуться и уйти – он не мог.
Поднялись в квартиру, и вот только тут – в своем доме – Ася вдруг расплакалась, даже не расплакалась, а разревелась. Слезы ливнем хлынули.
– Все умерли, все умерли, все умерли...– твердила она. А маленькая андалузская собачка, запрыгнув к ней на колени – слизывала слезы.
Виктор себя чувствовал лишним, совсем лишним, но и уйти он не мог.
Он переминался с ноги на ногу в прихожей и ждал, когда закончится этот ливень.
Потом она обернулась к нему и тихо сказала:
– Останься, пожалуйста! – и добавила виновато.– Я больше так не буду.
И он остался.
– Но все-таки, тебя видели там.– Продолжить этот разговор он решился только на следующий день, и только после завтрака.
Его удивляло, что она сама не заговаривает о погибших.