Крысолюд

Сорвав с кровати тонкое одеяло, я махом руки скинул в него всё что было на столе, а затем вывернул всё из выдвижных ящиков. Безжалостно комкая оказавшиеся в куче бумаги, я свернул импровизированный узелок и бросился к обиталищу повара. Кока, как сказал Орво. Там уже были люди, вытаскивая разные кульки и бочонки под руководством ошпаренного здоровяка, который даже не посмотрел в мою сторону. Это хорошо, а то вдруг ещё обиделся…

Мужчины подбегали к борту, кидали вещи человеку сидящему в шлюпке (на раскачивающихся волнах), часть возвращалась назад, сделать ещё одну ходку, прикрываясь от жара расползающегося пламени, а кто-то прыгал или сползал вниз. Последними подали длинные багры, кинули охапку оружия.

– Ты чего тут забыл? Ты свалил от мертвяков, спасая свою задницу, не тушил со всеми пожар. Так теперь ещё хочешь попасть к нам чтобы спастись, паскуда ты предательская?!

Задыхающийся человек пытался подняться из воды, цепляясь за борт шлюпки, а остальные его отталкивали ногами..

– Плыви, спасайся сам, тварь! Нам такие товарищи не нужны!

– Братцы, ну вы чего? Да меня просто столкнули! Братцы, да как же я… Спасите, ведь сдохну же!

– Вот и дохни! Вечно ты ныл, сваливая на всех свои проблемы и желая чтобы за тебя всё делали, а ты бы приходил на всё готовенькое. Так теперь сам, своими руками делай что-то, никто тебе мешать не будет. Давай, греби отсюдова, пока веслом не от… (шум падающего в воду тела)...ли!

Я сидел, переводя дух, подставив лицо холодному ветру и мелким брызгам, смотря на всё со стороны. Я бы взял, пожалуй, этого несчастного, но уж больно все были единодушны. Да и, окинул я взглядом людей, количество мест, тюки и бочонки валяющиеся под ногами…

– Эй ты, доходяга! Видишь, ещё такие же плывут сюда? Если вы соорудите плот из обломков двух кораблей, то у вас будет шанс, что кто-то вас подберёт или вас прибьёт к берегу.

Если от вас что-то останется - додумал про себя фразу я, увидев скользящие меж небольших пока волн спины плавные обводы тел подводных хищников.

Бывшие рабы, рассевшись на скамейках, гребли подальше от пылающей галеры, чтобы не попасть под тлеющие искры с горящего корабля.

Мачта галеры с грохотом рухнула, проламывая доски и взметая в воздух целое облако искр и угольков. Впрочем, само судно затем продержалось не долго. Объятое пламенем, оно оказалось скоро утянуто под воду, оставив на поверхности воды множество разнообразных обломков.

Вокруг плавали трупы людей, гнилые кости мертвецов, обугленные доски, балки, бочонки, обгорелые паруса, верёвки, моряцкие сундучки с личными вещами, шерстяные одеяла и куртки, россыпи раскисших сухарей, обрывки тканей и ещё уйма вещей, которые мы то и дело вытаскивали, нуждаясь во всём.

Многие из этих вещей плыли за ними ещё много миль, пока не потонули, или пока ветер и волны не разнесли всё в разные стороны.

Снял шлем, мокрую от пота шапочку, вытерев влажную морду. Кок во все глаза на покрытом волдырями лице уставился на меня.

– Это… Это же… Это же… - челюсть его ходила ходуном.

– Эээ, кок, не начинай. Если бы не он, мы бы не выбрались с корабля.
– сазал Орво

– Если бы не он, мы бы не оказались в такой заднице, как сейчас! Команда бы отбилась от некроманта и мы бы спокойно плыли себе дальше!
– вставил один из гребцов, сутулый, злобно уставившись на меня.

– Что ты проблеял, утырок? Ты, баран, даже не понимаешь, что если бы капитан не справился, то мы бы все пошли ко дну на корм глубинным тварям, или ещё хуже, стали бы зомби без посмертия, вечно бороздя воды(море, океан) сидя за веслами! Если ты ещё раз что-нибудь подобное гавкнешь, то я лично разберусь с тобой!

– закончил он с угрозой. Сутулый мрачно промолчал и нехотя отвёл глаза. Видно для него слово Орво обладало значительным весом. Я, в свою очередь, промолчал, не желая сыпать угрозами, достаточно будет только малейшего поползновения с его стороны и одним трупом станет больше. Пока мы в одной лодке, не стоило обострять ситуацию.

Молодой бандит повернулся ко мне.

– Это… Кок нормальный! Вы это… помиритесь, что ли. Как говорится - не ссорься с боцманом и коком. Боцмана у нас нет, а кок есть…

В лодку нас набилось девятеро. В принципе, мы могли взять ещё кого-нибудь, но куча вытащенной провизии, пресной воды и личных вещей занимала много места. И, как я понял, из тех гребцов, что присоединились ко мне, напав на команду корабля и затем бились с мертвецами, не выжил никто. А к остальным они относились с презрением, и не собирались их спасать, если они сами дважды не помогли им.

Из куска паруса и двух весёл соорудили парус. Затем люди долго спорили, куда плыть, так как каждый был уверен что знает где находится суша.

Набравший силу ветер начал приносить с собой первые капли дождя. Море тоже внезапно посуровело. Но нас быстро несло в морскую даль и каждый молился своим богам, вслух и про себя, чтобы нас несло в сторону суши.

Нас начало накрывать волнами. Я остро ощутил, что ветер стал очень холодным, и во всю уже льёт дождь. И как оказалось здорово, что плащ меня прикрывал.

Знаний Курта и других хватило на то, чтобы убрать парус и развернуть шлюпку носом к волнам. Все постарались укрыться под натянутым парусом, постаравшись убрать все щели, чтобы вода не проникала внутрь. Сидя под парусиной, слушая как вода молотит по обработанной ткани, все, и я в том числе, чувствовали себя очень беззащитными и одинокими на просторах огромного моря..

Под парусиной начал накапливаться спёртый воздух и пахло отвратительной смесью: пива (и когда только успели залиться), блевотины, гнилого мяса и гноя.

Порой шлюпку сильно трясло, болтанка многократно усилилась, а потом вроде как успокаивалась. Отданные на волю волн, мы путешествовали с закрытыми глазами. Час проходил за часом. Чтобы согреться и поддерживать силы мы питались в сухомятку тем, что спасли, и как итог - надо было выбираться наружу, чтобы не плодить отходы жизнедеятельности. Так, чуть не потеряли одного гребца, на которого накатила волна. В такие моменты я выглядывал наружу и… век бы не видеть этих красот.

Даже сквозь грохот шторма мы слышали, как трещал корпус нашей посудины, не предназначенной для таких путешествий, и видел, как просачивается внутрь вода. Сколько ещё она сможет выдержать, прежде чем стихия разорвёт нас пополам?

– Слава Мананну, ибо он - бриз, что спасает нас от полного штиля, Слава Мананну, ибо он - волна, что несёт нас домой,

Слава Мананну, ибо он - пища, что нас кормит, Слава Мананну, ибо он - гнев, что топит нас…

Слова молитвы людей вызывали во мне гнев. Что за самоубийственная молитва? Ладно бы они просили их спасти, но тут-то что за покорность!? Но я смолчал, уж больно единодушно они твердили эти слова.

Нас болтало по морю два дня. Два долгих дня никто толком не спал. Всех растрясло.