Ксеноцид (др. перевод)
Шрифт:
– Ты плачешь, – шепнула ему в ухо Джейн.
– Сегодня такой счастливый день, – ответил он.
– И знаешь, это ведь действительно так. Ты, по-моему, единственный, кто жалеет себя сегодня ночью.
– Что ж, замечательно, – сказал Эндер. – По крайней мере, хоть один такой человек нашелся.
– Ты даже меня достал, – призналась Джейн. – А ведь наши отношения никогда не переходили определенной грани.
– Да уж, за свою жизнь я натерпелся достаточно целомудрия, – кивнул он. – Никогда бы не подумал, что мне это снова грозит.
– В конце концов каждый обретает целомудрие. Рано или поздно все смертные грехи остаются в прошлом.
– Но я-то не умер! – взорвался он. – Пока. Или я уже мертв?
– А что, смахивает на рай? – осведомилась Джейн.
Он рассмеялся, но смех его прозвучал довольно мрачно.
– М-да, насколько я могу судить, ты еще живой.
– Ты
– Да? – недоверчиво спросила она.
Эндер припомнил события последних дней. Вирусы Элы. Исцеление Миро. Доброта юной Вэл по отношению к Нимбо. Умиротворенная улыбка на лице Новиньи. Радость пеквениньос, когда их будущая свобода начала победное шествие по планете. Насколько он знал, бактерия, уничтожающая десколаду, смертоносным клином вошла в окружающие колонию заросли капима. Сейчас она, наверное, уже достигла других лесов. Десколада, не способная противостоять ей, отступает, и ее место занимает немая и пассивная реколада. В аду такие перемены ни к чему.
– Ты права, вроде бы я еще живой.
– И я тоже, – сказала она. – А это уже кое-что. Питер и Вэл не единственные, кого породил на этот свет твой разум.
– Не единственные, – согласился он.
– И мы с тобой живы, пусть даже впереди нас ожидают нелегкие деньки.
Тут он вспомнил, что ее ждет: всего лишь через несколько недель она должна превратиться в умственно отсталое существо, калеку. Ему стало стыдно за те горькие слезы, которыми он оплакивал собственные потери.
– Лучше любить и потерять, – пробормотал он, – чем не любить никогда.
– Может быть, это и банальность, – отозвалась Джейн, – но это вовсе не значит, что она ложна.
18
Бог Пути
– Я ничего не чувствовала. Только когда вирус десколады был уничтожен, поняла, что со мной происходило что-то неладное.
– Он постепенно адаптировался к тебе?
– Я уже начала воспринимать его как нечто неотъемлемое. Он умудрился включить в свою структуру большую часть моих генетических молекул.
– Может быть, он готовился изменить тебя, как изменил нас.
– Захватив твоих предков, он скрестил их с деревьями, среди которых они жили. С кем он собирался скрестить нас?
– Все жизненные формы Лузитании уже обладают своей парой, за исключением одной. Какой – догадайся сама.
– Может быть, десколада намеревалась включить нас в одну из уже существующих пар. Или заменить нами одного из членов такой пары.
– Или скрестить вас с людьми.
– Десколады больше нет. И что бы она там ни замышляла, этого уже не случится.
– Представляю, какой жизнью ты бы зажила, спариваясь с человеческими самцами.
– Это отвратительно.
– Нет, ты только подумай, а если бы ты начала рожать, подобно женщине?
– Немедленно прекрати. Это грязно и мерзко.
– Я просто рассуждал.
– Десколады больше нет. Вы освободились из-под ее власти.
– Но нам уже никогда не стать такими, какими мы были до нее. Я действительно верю, что мы обладали разумом еще до появления на этой планете десколады. Наша история куда древнее того корабля, который принес ее сюда. Где-то в наших генах скрывается тайна прежних пеквениньос, которые давным-давно были обыкновенными обитателями лесов, а сейчас стали всего лишь личиночной стадией в жизни разумных деревьев.
– Но, Человек, не обладай вы третьей жизнью, сейчас ты был бы уже мертв.
– Да, но в прежней жизни я мог бы стать не братом, а отцом. Я мог бы отправиться на все четыре стороны и не думать о возвращении в собственный лес, чтобы зачать потомство. И не пришлось бы мне стоять весь день на одном и том же месте, воруя жизнь из историй, которые приносят мне братья.
– Значит, тебе мало просто освободиться от десколады? Ты будешь доволен только тогда, когда избавишься от всех ее последствий, так, что ли?
– Да нет, я всем доволен. Я такой, какой я есть, и не важно, как я таким стал.
– Но свободы вы так и не обрели.
– Наши самцы и самки ради продления рода все равно должны расставаться с жизнью.
– Бедный глупыш. Неужели ты думаешь, что я, Королева Улья, свободна! Неужели ты считаешь, что человеческая пара, зачав ребенка, когда-либо вновь обретет свободу? Если жизнь для тебя означает прежде всего независимость, полную свободу делать то, что пожелаешь, тогда ни одну из разумных рас нельзя назвать живой. Полная свобода для нас – несбыточная мечта.
– А ты попробуй-ка пустить корни, моя любезная подруга, и я посмотрю, как ты запоешь.
Ванму и мастер Хань ждали
на берегу реки примерно в ста метрах от дома – несколько минут прогулки напрямик через сад. Джейн сказала им, что кое-кто с Лузитании должен заглянуть к ним. Они сразу поняли, что барьер скорости света преодолен, но думали, что судно сначала должно выйти на орбиту Пути, а потом выпустить шаттл, который приземлится неподалеку от них.Вместо этого прямо перед ними, из ниоткуда, возникло маленькое, необычного вида металлическое суденышко. Дверь открылась. Из нее вынырнул мужчина. Нет, юноша – широкоскулый, белый, но очень симпатичный. В руке он держал стеклянную пробирку. Он улыбнулся.
Ванму никогда прежде не видела подобной улыбки. Его глаза пронзили ее насквозь, будто ее душа изначально принадлежала ему. Будто бы он знал ее, понимал лучше, чем она сама когда-либо понимала себя.
– Си Ванму, – мягко произнес он. – Владычица Запада. И Фэй-цзы, великий учитель Пути.
Он поклонился. Они поклонились ему в ответ.
– Я заскочил сюда буквально на минутку, – продолжил он и протянул пробирку Хань Фэй-цзы. – Вот ваш вирус. Как только я улечу – мне что-то не хочется подвергаться никаким генетическим изменениям, большое спасибо, – выпейте содержимое. Мне кажется, вкус премерзкий, но все равно выпейте. А затем обойдите как можно больше знакомых, пройдитесь по дому, сходите в город. В вашем распоряжении есть шесть часов, потом вы почувствуете некоторую дурноту. Но ровно через два дня все пройдет, вы полностью излечитесь. От всего. – Он вдруг ухмыльнулся. – Ну что, мастер Хань, с гримасами и танцульками покончено, а?
– Наше рабство подошло к концу, – сказал Хань Фэй-цзы. – Мы готовы разослать соответствующие послания.
– Не вздумайте делать этого сейчас, походите пару часиков, распространите инфекцию, а потом можете посылать что угодно и кому угодно.
– Да, разумеется, – ответил мастер Хань. – Ваша мудрость учит меня осторожности, тогда как мое сердце приказывает мне поспешить и объявить наконец о той достославной революции, которую несет нам этот милосердный вирус.
– Ага, замечательно, – согласился юноша и повернулся к Ванму. – Но тебе-то этот вирус ни к чему?
– Вы правы, сир, – склонилась Ванму.
– Джейн утверждает, что никогда не встречала таких блестящих и умных людей, как ты.
– Джейн очень добра ко мне, – смутилась Ванму.
– Да нет, она просто предоставила мне всю имеющуюся информацию. – Он оглядел ее с головы до ног. Ей стало немного не по себе от того, как его взгляд словно завладел ее телом. – Следовательно, без вируса ты переживешь. По сути дела, тебе лучше вообще свалить отсюда, пока не началась заварушка.
– Свалить?
– А что тебе здесь делать? – удивился юноша. – Какая бы революция здесь ни разразилась, все равно ты останешься прислугой, ведь ты принадлежишь к самому низшему классу. На такой планетке ты можешь хоть всю жизнь через голову прыгать и все равно останешься прежней служанкой, правда на удивление способной и разумной. Полетели лучше со мной, и ты войдешь в историю. Ты сама будешь творить историю.
– Лететь с вами? Но зачем?
– Чтобы свалить Конгресс, конечно. Поставим их всех на карачки и пинками разгоним по конурам. Придадим колониям статус равноправных миров, расправимся со взяточничеством, откроем все секретные файлы и отзовем движущийся на Лузитанию флот, прежде чем он успеет натворить бед. А потом утвердим права рас рамен. Мир и свобода.
– Вы собираетесь все это совершить?
– Не в одиночку, естественно, – улыбнулся он.
Она с облегчением вздохнула.
– С твоей помощью.
– А что я должна буду делать?
– Писать. Выступать. Делать то, что я попрошу.
– Но, сир, я необразованная девчонка. Мастер Хань совсем недавно взялся за мое обучение.
– Кто вы такой? – вмешался в их разговор мастер Хань. – Неужели вы думаете, что такая скромная девочка, как Ванму, бросит все и отправится неведомо куда с каким-то чужаком?
– Хороша девочка! А кто заплатил телом надсмотрщику, лишь бы подобраться поближе к Говорящей с Богами, которая могла бы нанять себе доверенную служанку? Нет, мастер Хань, может быть, она и похожа на скромную, благочестивую девочку, но только потому, что меняет свою окраску, как хамелеон. Стоит ей только почуять запах жареного, как она брык – и обернулась!
– Я не лгунья, сир, – выдохнула Ванму.
– А я ничего такого и не говорю и ни секунды в этом не сомневаюсь. Ты настолько входишь в роль, что она становится твоим вторым «я». Вот я и говорю тебе: попытайся обернуться революционеркой. Ведь ты же ненавидишь этих ублюдков, которые сотворили такое с твоим миром. С Цин-чжао.