КсеноНова. Книга 1. Потерявшийся человек

Лука молча ждал добрых пять минут.

– Решайся. Или заходи, или всю жизнь проведешь в одиночестве, бродя по лесу, как животное.

Сможет ли он дать ответ который я ищу?

– Но мне страшно!

– Всем страшно! Думаешь, мне не было страшно, когда мы из деревни выходили? Ты хотел меня убить! Убить моих детей, внуков, сварливую жену и паразитов соседей. Ты ведешь себя, как ребенок, как трусливый мальчика боящийся ответственности!

– ...

– Ты, либо войдешь в город и станешь мужчиной, либо останешься мальчишкой навсегда. Будь мужчиной. Жизнь боль, прими это как факт, и жить станет легче.

Когда я уже начал сходить с ума, теряя в потоках создания собственное Я, на ум пришла одна запись. 'Можно быть самым умным на свете, но если ты трус, тебе никогда не добиться успеха'. Это были слова Тенмы, ученого, идеями которого я восхищался.

Отбросив сомнения, я вошел в город, понимания, что этот поступок принесет мне лишь новые страдания. Это и значит быть взрослым. Встречать лицом к лицу, свои страхи и проблемы. Бороться за то, что считаешь правильным, за свое право жить.

Легко сказать, отбросить страх и спокойно жить дальше. Я выгляжу хуже побитой собаки смотрящей на хозяина, который собирает снова ее избить. Меня трясет, сердце едва не останавливает от громких звуков, а любой всполох магии воспринимается как костер инквизиции. Мне страшно от всего. Везде мерещатся взгляды игроков и слова 'Саджи, Саджи, Саджи...'. Страх быть раскрытым, снова страдать... лучше бы я умер тогда.

– Все, хватит держаться за мой рюкзак. Ты как дите малое, которое за юбку прячется.

– ...

Мы вошли в трехэтажное здание. Судя по очертаниям, первый этаж из камня, а второй и третий из дерева. Столы, скамейки, барная стойка, бутылка... так мы в трактире? Хозяин заведения сильно пахнет алкоголем, никого другого в зале не оказалось. Его тучная туша, едва помещалась на стуле, сердце быстро билось, усиленное потоотделение, и ему не помешало бы помыться. С кухни доносились звуки работы и невероятно приятные ароматы жаренного мяса, свежего хлеба, солений и кажется каши. Простой домашней каши на молоке с маслицем, от которой хочется жить, урчит в животе, а перед глазами проносится тот первый день с моими родителями. Та трапеза, тот запах табака от отца, тепло маминых рук.

Лука поняв, что я успокоился, взял разговор с хозяином в свои руки.

– Нам нужна комната на двоих, на неопределенный срок.

Трактирщик спрятал бутылку, и потирая руки улыбнулся.

– Сорок золотых за сутки постоя. Завтрак бесплатный, в комнате есть свой туалет, две кровати, шкафы и тумбы. Деньги вперед.

Внеся предоплату за семь дней, попросил пять больших порций разной еды в номер. Очень хочется поесть нормальной пищи. Видимо это мой страх обостряет аппетит.

Трактирщик, немного удивившись порциям, протянул мне ключ.

– Второй этаж, первая комната слева.

Лука перехватил рюкзак поудобнее.

– Как продам вещи, приведу к вам лекаря. Ешьте, пейте, отдыхайте. А то вы сильно исхудали за время перехода.

В комнату я не вошел, а вбежал. Сердце бешено колотится, началась изжога, сильно захотелось пить. Через полчаса в комнату постучались.

– Господин, вы просили еду в комнату. Пожалуйста, откройте дверь.

За дверью оказался мальчик лет четырнадцати, от которого пахло всеми запахами кухни. И он сильно меня боялся. Фартук поверх дрянной рубахи, такие же штаны и дырявая обувь. Передав три подноса с едой, он поспешил покинуть комнату.

– Тебе надо помыться.

– ...
– мальчик ничего не сказал, но его сердце едва не остановилось. А, так я же слепой и без глаз!

– От тебя воняет потом и нестиранной одеждой.

Ничего не ответив, мальчик убежал вниз. Моя комната находится прямо над кухней, так что я прекрасно слышал, как он в нее влетел, а потом спрятался в кладовке, заперев ее изнутри. Ну и черт с ним.

Еда была не просто вкусной, а настоящим объедением! Сочная, равномерно пропечённая курица с хрустящей кожицей, была смазана острой приправой, от чего возрастал аппетит. Душистый хлеб, три порции наваристого супа, с мясом и гренками. Кувшин молока, воды, вина и настойки на каких-то ягодах. Большая тарелка вареных овощей с зеленью и целыми мисками разных приправ. Я ел, ел и снова ел. На смену страху, приходило чувство сытости и безопасности.

Лука привел мага-целителя, но сам в комнату входить не стал. Даже объевшись, я дрожал от страха. Он был игроком, слабеньким магом, который при видя меня, едва не использовал какое-то заклинание. Пришлось расслабиться и вообще ни о чем не думать. Атмосфера взаимной агрессии сразу пропала. Целитель приложил руки к моим вискам и внимательно осмотрел рану. Потом начал плести заклинание, напитал его маной и запустил мне в область глаз. Ощущение было такое, словно мне в глазницы песка насыпали. А потом яркий свет ударил по глазам. Я начал задыхаться, кожное зрение, глаза и синестезия конфликтовали, меня вырвало, скрутило, и я потерял создание.

Прошла минута. Маг приводил меня в чувство, воздействуя каким-то заклинанием на все тело.

– С вас 2500 золотых.

Маг буднично осмотрел свое творение на месте раны и спокойно удалился, получив свои деньги. Кстати, а где Лука?

***

Лукарий продав трофеи, нашел корабль торгового каравана идущего по реке дальше на север. Их маршрут шел аж до Дуката, города-государства на северном побережье континента. В качестве оплаты за проезд, хозяин каравана взял бартером тело Висельника, которое тут же отдал штатному магу, для доведения его до товарного вида. Лукарий не собирался возвращаться домой, в тайгу, в поселок лесорубов и охотников. Дети выросли, внуки едят нервы каждый день, а святоша ищет проблемы, там где их нет. И умирать в этой дыре Лука не собирался.

За три недели она заработал больше денег, чем вся его огромная семья за последние пять лет. И это не считая тела рейд-босса, которое он отдал за проезд на другой конец континента. А туда только плыть три месяца! 42758 километров, и это считая остановок каравана! Плюс по всему, отдав тело хозяину каравана, он не привлек себе внимание городских магов.

Лука часто ездил в город, и частенько приводил к магу-лекарю покалеченных родственников. Капканы, соскользнувшие топоры, зверье и обычная бытовуха, часто заканчивались серьезными травмами, которые мог исцелить только маг-целитель. Приведя оного к игроку, Лука побежал к кораблю, который вот-вот отойдет.

Там, на теплых берегах Дуката, Лука начнет новую жизнь.

***

Как только Саджи вернул себе зрение, Веда смогла взглянуть на игровой мир Папилио через глаза супер-админа. Он так и не отключил синестезию, продолжая подсознательно использовать кожное зрение. Пока сознание смотрело на мир привычными глазами, подсознание 'видело' в десятки раз больше, и это вызывало перегрузку ЦНС. Гормональный фон сходил с ума от переживаний, страхов и отсутствия внутреннего стержня. Саджи начинал терять над собой контроль, теряя собственное Я. Единое сознание, раздробленное на десятки потоков, переживало обо всем на свете. Когда одна часть сознания говорила, что все будет хорошо, другая с ней спорила, говоря что идет война, и Саджи будет в нее втянут. Когда 'добрая' часть души говорила, что мир нельзя обрести силой, он достигается только пониманием, ее буквально запинывали, а потом хоронили под грудой воспоминаний о боли, предательстве, коварстве людей. Наружу вылезала копившаяся злоба. Саджи корил себя за убийства ангелов, демонов, за то что навлек беду на своих родителей. За сестренку, которая вынуждена была всю свою жизнь, находится под тайной охраной. За родителей, которые из-за него так и выбрались из Серых Земель. Во всем этом Саджи винил себя. Это было бегство от страхов, от реальности, от проблем, которые рано или поздно его настигнут. И Саджи понимал, что этот момент неотвратим. Ожидание смерти, хуже самой смерти.

К вечеру первого дня стало ясно, что Лука сбежал, как только выполнил свое обещание найти мага. Саджи остался один на один со своими страхами, и теперь целыми днями сидел у себя в комнате. Боязнь общества, людей, игроков дошла до того, что он боялся спуститься вниз, чтобы поесть. К вечеру третьего дня, когда голод начал подтачивать и без того слабую психику, Саджи дождался пока в зале трактира не останется никого, кроме хозяина и его поваренка. Тихо ступая в ночи, он бесшумно спустился вниз. Трактирщик как обычно пьян, и вот-вот должны прийти его друзья собутыльники. Каждый божий день, когда заведение закрывается, через заднюю дверь приходят три мужика, с которыми он пьет всю ночь в своей комнате. К счатью этот алкаш додумался до того, чтобы сделать там нормальную звукоизоляцию, и потому постояльцы не жалуются на плохой сон. Но это не относилось к Саджи. Он слышал и чувствовал абсолютно все, начиная от описания цен на шлюх, и заканчивая успехами козлов-соседей. К этой компании алкоголиков он испытывал лишь лютую ненависть.