Ксюха. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 2

Во! Сама вспомнила - их десять, и в каждом по сорок штук лежит, а я парней еще вчера напрягала, заставляя придумать как и из чего сделать а потом установить в каждой комнате точку для радиогазеты. Вот они туда и пойдут, с запасом припасли - лет на двадцать вперед. Или для будущего расширения Дома, но чтобы настолько - это они явно переборщили.

Тут мне рассказывали, плачась на груди - только я больше подозреваю, некоторым хотелось просто на сиськах полежать, что они в одном контейнере нашли хренову кучу шикарных унитазов. Написано - Италия, а сделано в Cina. Но вот именно их и не взяли, решили что нам не нужны, а для женщин могли с десяток и привезти, чтобы не на корточках нам свои дела делать. Потом были кроссовки, Puma, указан в сопроводиловке сорок третий размер. Класс - решил один, и надел, такой страждущий, а они оба на левую ногу, облом, учитывая что в контейнере их было сто тысяч.

– А они все их открыли?

– Смеешься? Максимум десяток, ну полтора. Нижний ряд не открывается вообще - его на палубе всегда вставляют в специальные гнезда, чтобы в шторм или качку не сдвинуло всю стопку. Карго-мастер же обычно ставит те, в которых можно поживиться экипажу, воротами внутрь, а заднюю, глухую стенку, можно только зубами грызть. Они не дураки мастера, совсем не дураки. Ведь за вскрытую дверь или недостачу в первую очередь его на кое-что одевают. А никому из них ориентацию менять не охота. Ладно, языки погладили, друг друга успокоили. Теперь вспоминай - что Ярик еще передавал? Может быть просьба у него была - а у тебя она мимо уха пролетела при расставании?

– Извини, Командир, виновата - он оружие просил. Ведь свои личные пистолеты при нем - а какой для меня был сегодня шок, когда я увидела, что он при себе постоянно таскает три ствола и боевые ножи. А уж когда заметила на груди перевязь с метательными, чуть не описалась.

– Вика, ты что? Не знала, что он боец из ЛНР и сюда попал с места стычки?

– Дааа!!!??? И откуда бы? От кого? Он сам-то вообще ничего такого о себе не рассказывал. Школа, техникум, служба, работа - потом дом и друзья. Вот и весь круг общения, по его личным словам.

– Да. Учеба, работа, "слушай-слушай". Он с апреля четырнадцатого в Славянске был, а с пятого августа и по лето восемнадцатого в Луганском оборонительном укрепрайоне. Но если меня сдашь - переведу на кухню. Поваром-кондитером, учится вначале будешь, а потом до пенсии грехи отрабатывать.

– Блин! Я лучше забуду, что ты сказала. Честно. Кухня, а тем более выпечка, это именно то, что я органически ненавижу.

– Ну ладно, заканчиваем трындеж. Какое оружие он просил?

– Винтовку и дробовик. Ну и патронов немного.

– Пока не вылетело из головы, что он планирует делать с Русью? Сам стать там Главой и оператором? И собирать вокруг себя надежных людей? Или что? Может быть решает её скинуть на мою шею? Так сразу говорю - этот вариант не выйдет. И потому, что я этого категорически не желаю, и таскать заказы от нас туда - тем более ежедневно, замаешься. Чесслово!

– Он сказал так - ты вчера на вечернем совещании высказала свое вещее предположение, о том что примерно в этом месте должен быть остров, условиями Эксперимента "Небесников" предназначенный несостоявшейся группе архипелага Центральный в качестве базового. И желала бы его видеть, как максимум, своей полноценной, но самодостаточной колонией, а, как минимум, просто дружественной и союзной. Но увидев, каков он, этот виртуально-настоящий остров, и сколько вокруг него разбросано, как он сам сказал, микро-архипелажков с вероятно- реальными базовыми и не только тройками, для роста уже его собственного населения, он сильно растерялся, и спрашивает твоего совета. Что же ему делать? Но оставлять его кому-то левому - он отказался наотрез.

– Да я и сама ни в жизнь его не оставила. Ни за что. Это же!!! Пипец полнейший, вот что это. Ну вот сейчас мои советники придут, пусть отрабатывают свои должности, и думают, что нам теперь делать. Ты оставь мне свой телефон, покажу им картинки, - а сама треплюсь и креплюсь. Говорить девчонке, что завтра возможна война, я не хочу. Пусть уйдет в рейс спокойной. И ей так будет легче, и мне.

– Да я вам на ноут уже все сбросила, проверьте. А рассказывать снова нужно?

– Да, уже есть снимки. Пришли. А я весь твой рассказ, вместе со своими соплями, как будто специально себе на диктофон записала. Так что спасибо, но отправляйся отдыхать, с утра тебе грузится, и назад, к Яру.

– Кстати о координатах - Русь стоит ровно на десяти градусах северной широты. А вот долготу без нулевого меридиана не определить.

– А если здорово не парится, и в качестве нулевого принять расположение нашей Независимости? То где тогда Русь?

– Хм! Вот Лизка как специально прикольнувшись, утром взяла за отметку горку Большую– вышло полтора градуса восточной долготы.

Интерлюдия.

Радости и беды.

Жизнь Светы Хереш... как она есть, вернее была.

Девушка, на которую мне указала Виктория, на первый взгляд совершенно ничего из себя не представляла. Как и на второй. Да и на третий, более внимательный - тоже. Разве что только одно - слегка увеличенный животик показывал состояние её организма. Ну и ещё то, что несмотря на внешнее, очень грязное, точнее - страшно грязное и оборванное состояние, было заметно, что она практически моя ровесница, и родом из хорошей семьи. Манеру поведения, привитую годами воспитания, так просто не потерять во время разных, столь кратких как один месяц лишений и передряг. И такое о ней впечатление у меня сохранялось до тех пор, пока мы не начали знакомиться.

– Я - Глава этого сообщества, Ксюша. Или если говорить строго и официально - то Оксана Ивановна Гном. Теперь будьте добры сами представьтесь, - приветствовала я её, как только обе уселись у меня в кабинете.

– Здравствуйте, - с небольшим, точнее очень слабым и неразличимым акцентом ответила та, - я Света, точнее Светлана Гельмутовна Хереш.

– Хм! И откуда это ты взялась такая хорошая - с чисто русским именем, немецкими отчеством и фамилией и не очень чистым говором?

– А я и есть русская, только вот мой родной папа был чистокровным поволжским немцем, и в начале девяностых, точнее в самом конце девяносто третьего, вместе с моей мамой, уже беременной мною, и всей остальной своей родней выехал в Германию. Вначале, по рассказам родителей, они только собирались помочь обустроится родным и двоюродным дедушкам и бабушкам на вновь обретенной родине. Heimat, как они ещё тогда говорили о стране, их принявшей. Или очень часто называя её Vaterland, Neue Vaterland, Новая Родина. Но потом пируэты жизни крутанулись так, что они решили остаться с ними. И, несмотря на то, что вся родня была из немцев, я, когда пришло время это делать, взяла себе национальность русской, поняв за долгие годы воспитания grosmuter, где мои корни.

– То есть - ты сама, не смотря на то, что считаешь себя русской и, при том, ещё и хорошо говоришь на этом языке, но родом из Германии? Правильно я поняла твои слова?

– Да. Я - русская, но только место моего рождения было там у них, у этих немцев.

– А что это ты с так четко заметной ненавистью говоришь о людях, среди которых выросла и прожила всю жизнь сама?

– Если мне будет позволено рассказать о своей судьбе более подробно, то вы, Глава, поймете, почему я так к ним отношусь.