Ктида

– Какой "большой остров"? Какой-то другой остров? Или, что он имел в виду?
– насторожился Николай Николаевич.

– Ни малейшего понятия, - хмыкнул хозяин кабинета.
– Даже догадок серьёзных у меня нет о каком таком острове может идти речь, кроме как о нашем. Вы же знаете, только Остров Дронов, является островом в прямом смысле этого слова. Все Полигоны располагаются на материках. Различные клоны Игры тоже. Так что, никакого другого острова просто нет. Тем более "ба-альшого".

– Возможно, это не связано с Игрой, а просто какие-то его личные ассоциации?
– задумчиво предположил гость.

– Конечно, возможно и так, - легко согласился Василий Васильевич.
– И вполне допускаю, что из-за психической травмы он на какое-то время утратил память об Острове и таким образом выражает своё удивление от посещающих его смутных воспоминаний и видений былой реальности. То есть, видит всё, словно впервые, и... И это было бы простым объяснением в данной ситуации. Но мы обязаны предполагать худшее. Кстати, после своего э... возвращения из бессознательного состояния он ничего вспомнить не смог. Ни об огне, ни о "большом острове". Помнит только, что после посещения пулемёта, по указанию Стекляруса, вернулся на свою Парковку в верховьях Гремучей Змеи и поставил дрона на хранение. Дальше ничего, провал в памяти. Мы нашли его модуль и проанализировали логи всех последних передвижений. Установили, что перед походом в обсерваторию он развлекался и отдыхал в таверне "Боржч". Подняли записи камер наблюдения таверны за указанный период времени. Нашли, с кем он общался, проверили, запустили агента... Вот так мы на него и вышли в этот раз. Ну, а дальше вы в курсе.

– А сейчас вы отслеживаете его на Острове? Где он, что делает?

– Естественно, нет, - с лёгким раздражением ответил Василий Васильевич.
– Упомянутый образ он уже не использует. Понимаете, в том-то и вся беда, что он никогда надолго не занимает одни и те же модули - проявил себя где-то, что-то сделал и всё, снова пропал. Мы разработали всех выявленных хозяев, в чьих аппаратах он появлялся на игровом пространстве. Но никто из них не заметил, чтобы кто-то пользовался их э... "конями" без их э... ведома. Изучение логов активации учётных записей показало, что их запускали только владельцы и больше никто. Поэтому вызывает удивление тот факт, что деятельность его проявляется именно тогда, когда сами хозяева находятся в Игре на Острове! В образе своих, так сказать э... Но никто из них, и знать ничего не знает, и никакого понятия не имеет об этой инородной активности. Даже ничего не подозревает! Лишь один вспомнил, что в тот день был излишне рассеян, что всё у него валилось из рук и шло наперекосяк. Но ничего странного в этом не усматривает - обычный "не мой день".

Николай Николаевич вздохнул грустно и посмотрел на собеседника с тайной надеждой.

– И следов в инете никаких?

Василий Васильевич, не оборачиваясь, нервно дёрнул пластиковыми плечами.

– Естественно, никаких. Вы ведь знаете, что даже соединение по методу Алекса с модулями Корнея, через мнемо-обруч минуя компьютер, обходится без посредства Интернета и не поддаётся никакому контролю со стороны сетевых служб. А уж, какой метод применяет он, нам до сих пор совершенно не понятно.

– Слушая вас, можно подумать, что "метод Алекса" вам понятен совершенно, - с плохо скрываемым сарказмом фыркнул начальник Службы Безопасности Военного Сектора Острова Дронов.

– Напрасно иронизируете, Николай Николаевич, - укоризненно сказал Василий Васильевич и повернулся к нему.
– Совершенно, не совершенно, но кое-что мы все же осмыслить смогли и выводы сделали. Кое в чём, если быть более точным. Прежде всего, кто такие Чёрные дроны? Э-э... Вернее, те разумные образования, которые, "поселившись" в процессоре дистанционно управляемого модуля имеют возможность самостоятельно этот модуль контролировать и при этом ещё общаться с нами, грешными.

– Ну, допустим, не со всеми, а только с некоторыми, - улыбнулся Николай Николаевич.

– Да-да, - нетерпеливо покивал головой начальник Службы Безопасности Северного Полигона.
– Но...

– И один из этих "некоторых" бегает сейчас по весям Острова и пудрит нам лысину, - улыбка гостя стала шире.

– Да-да, да-да. Но не это главное!
– оборотившись всем телом к нему, воскликнул хозяин кабинета.

– А что же? Неужели вам и главное известно?!
– с деланным восхищением изумился Николай Николаевич.

– На вашу беспричинную и совершенно необоснованную иронию у нас есть веское и многозначительное "фэ-э". Конечно, неизвестно. Конечно, это лишь догадки. Вот скажите лучше мне, что такое "разум"?

У Николая Николаевича вытянулось лицо, что при существующей конструкции модуля считалось совершенно невозможным.

– Вам научного определения из энциклопедии достаточно или же обязательно выдать воззрения всех философских школ за последние три тысячи лет?
– спросил он с видом врача-психотерапевта, осматривающего безнадёжно больного пациента.

"Безнадёжно больной" скорчил мину ещё более невозможную, чем у предполагаемого "врача" и с торжествующим презрением сказал:

– Фэ, вам. А своими словами вы уже не способны?

Начальник шефа Службы Безопасности Северного Полигона неожиданно посерьёзнел.

– Ну, повеселились и хватит. Довольно схоластикой заниматься. Лучше направим наши усилия на поимку беглеца. Для нас это сейчас наиболее важный вопрос.

"Невозможная мина" лица шефа упомянутой Безопасности мгновенно изменилась и стала выражать глубокое негодование по поводу несправедливого оскорбления в самых лучших и благородных чувствах.

– Да что же это такое?
– патетически воззвал он, обращаясь к медленно наливающимся лазурью северным небесам.
– Стоит только задать начальнику прямой вопрос, требующий прямого ответа, как у того сразу же находится для вас неотложное дело!

– Вот когда в моём стакане будет не кефир, а что-нибудь градусом повыше, я с вами с удовольствием поболтаю на любые отвлечённые темы, - миролюбиво, но с начальственным напором и отдалённостью сказал Николай Николаевич, - а пока прошу меня от них уволить.

– Это не отвлечённая тема, Ник-Ник, - проникновенно и с глубоким убеждением в голосе сказал начальник СБ Полигона.
– Это самая, что ни на есть, та тема. Вся история самомыслящих дронов показывает, что человеческий разум способен порождать... э... отражать в себе некие, относительно автономные образования. Которые... мыслят. А раз ты мыслишь, то и э... существуешь. Некоторые из людей, не будем сейчас указывать, которые именно, обладают способностью эти "образования" помещать на подходящий носитель. Где эти некоторые "образования" и обретают возможность самостоятельно же э... существовать. При этом, используя функциональные особенности носителя, они формируют некую мнемо-сеть с включением сознания людей. При этом... При этом повышаются некоторые способности как носителей, в смысле людей, так и носимых, в смысле квази-автономных образований...

Николай Николаевич сморщился, как от зубной боли.

– "Некоторые, которые"... Да-да... Вы сами-то поняли, что сейчас сказали?

– Не нравится, скажите лучше, - отдуваясь, ответил Василий Васильевич.

– Ну-ну, не будем обижаться. Лучше я не скажу, у меня тоже каша в голове. У меня вообще больше вопросов, чем каких-либо разъяснений. Вот, к примеру, почему именно сейчас? Почему именно сейчас случилось "оживить" эти "некоторые образования"? Неужели только суперпроцессоров Корнея для этого не хватало? Неужели раньше ничего подобного не существовало?