Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Кто боится смерти
Шрифт:

Сделав над собой усилие, я не подтвердила слова Мвиты делом. Я спросила:

– Ты в это веришь?

Он отвел глаза. Я стерла слезу.

– Тогда мы не можем…

– Нет, не верю. Иногда ты действуешь неразумно, куда неразумнее любой женщины или мужчины. Но это не зависит от того, что у тебя между ног, – он улыбнулся и продолжил саркастически: – К тому же – разве ты не прошла через обряд одиннадцатого года? Даже нуру знают, что после него ум женщины становится вровень с ее чувствами.

– Я не шучу.

– Ты другая. Более страстная, чем остальные, – сказал он после паузы.

– Тогда почему…

– Аро надо

знать, что ты пришла по собственной воле. Если человек слушается других… поверь, он его ни за что не примет. Пошли, надо поговорить.

Придя ко мне домой, мы сели на заднем крыльце возле маминого садика.

– А Папа знает, кто такой Аро на самом деле?

– Отчасти. Про него кое-кто знает. Те, кто хочет знать.

– Но их мало.

– Да.

– В основном мужчины, я полагаю.

– И кое-кто из старших мальчиков.

– Он учит других, да? – разозлилась я. – Не только тебя?

– Пробует. Чтобы овладеть Тайными сущностями, надо пройти испытание. Есть только одна попытка. Провалиться ужасно. Чем ближе подберешься к победе, тем больнее будет поражение. Мальчики, которых ты подслушала, пытались. Все вернулись домой избитые, в синяках. Их отцы думают, что их посвятили в ученики Аро. На самом деле они провалились. Аро учит их всяким пустякам, чтобы они умели хоть что-то.

– Да что такое эти Тайные сущности?

Он придвинулся ближе, чтобы я слышала его тихий шепот.

– Я не знаю, – он улыбнулся. – Знаю, что их можно постичь, только если тебе суждено. И кто-то должен об этом попросить, попросить за тебя.

– Мвита, я обязана их постичь. Это мой отец! Не знаю, как мне…

И тут он наклонился и поцеловал меня. Я забыла про кровного отца. Забыла про пустыню. Забыла все свои вопросы. Это не был невинный поцелуй. Он был глубокий и влажный. Мне было почти четырнадцать, а ему – около семнадцати. Мы оба давно уже потеряли невинность. Я не вспомнила о маме и о том, кто ее изнасиловал, хотя всегда думала, что обязательно вспомню, если когда-нибудь стану близка с мальчиком.

Его руки уверенно пробрались мне под кофту. Я не возразила, когда он начал мять мои груди. Он не возразил, когда я поцеловала его в шею и расстегнула ему рубашку. Я почувствовала боль между ног – острую отчаянную боль. Такую резкую, что я подпрыгнула. Мвита отстранился. Быстро поднялся.

– Я пойду.

– Нет! – сказала я, тоже вставая.

Боль уже разошлась по всему телу, так что я не могла выпрямиться.

– Если я не уйду…

Он протянул руку и потрогал мою цепочку, торчащую наружу из-за того, что он возился с моей кофтой. В голове пронеслись слова Аро: «Это должен видеть только твой муж». Я вздрогнула. Мвита вынул изо рта и протянул мне мой алмаз. Со слабой улыбкой я приняла его и вернула под язык.

– Я нечаянно с тобой обручилась.

– Да кто в это верит? Слишком уж просто. Я к тебе загляну через пару дней.

– Мвита, – выдохнула я.

– Лучше, если ты останешься нетронутой… пока.

Я вздохнула.

– Скоро придут твои родители.

Он задрал на мне кофту и нежно поцеловал сосок. Я содрогнулась от резкой боли между ног и плотно их сжала. Он грустно посмотрел на меня, так и не убрав руку с моей груди.

– Тебе больно, – виновато сказал он.

Я кивнула со сжатыми губами. Болело так, что темнело

в глазах. По лицу текли слезы.

– Тебе полегчает через пару минут. Жалко, что мы не познакомились до того, как ты это сделала. Скальпель, которым они пользуются, обработал Аро. На нем лежит заклятие – женщине становится больно, когда она слишком возбуждается… пока она не выйдет замуж.

Глава одиннадцатая

Решимость луйю

Когда он ушел, я пошла в свою комнату плакать. Больше никак не могла обуздать ярость. Теперь понятно, почему у них были скальпели вместо лазерных ножей. Скальпель проще устроен, его легче заколдовать. Аро. Всегда Аро. Почти всю ночь я придумывала, как бы мне ему навредить.

Сначала хотела сорвать с себя цепочку и выплюнуть камень в мусор, но не смогла решиться. Две эти вещи незаметно стали частью меня. Без них мне было бы стыдно показаться на людях. В ту ночь я не сомкнула глаз. Слишком злилась на Аро, слишком боялась, что мой кровный отец снова придет во сне.

Следующей ночью я уснула просто от усталости. К счастью, красный глаз не появлялся. Мне было уже получше, когда я встретилась после уроков с Бинтой и Дити.

– Слышали про фотографа? Говорят, у него все ногти выпали! – поделилась Дити, игриво перекатывая во рту алмаз.

– И что? – спросила я, опершись о стену школы.

– А то, что это отвратительно! – огрызнулась Бинта. – Что он за человек вообще?

– Где Луйю? – я решила сменить тему.

Дити хихикнула.

– Может, с Кэйси. Или с Гваном.

– Вот увидите, за Луйю дадут самый большой выкуп, – сказала Бинта.

Интересно, эти мальчики пытались тискать Луйю?

– А Калькулюс? – спросила я.

Калькулюс нравился Луйю больше всех. А еще он лучше всех в классе соображал в математике. У всех трех моих подружек было по несколько поклонников: больше всех у Луйю, на втором месте Дити. Бинта о своих разговаривать отказывалась. Мы болтали, и тут из-за угла вышла Луйю. Вокруг глаз у нее были темные круги, а шла она согнувшись.

– Луйю! – вскричала Дити. – Что случилось?

Бинта схватила Луйю за руку и заплакала.

– Посадите ее! – крикнула я.

Луйю сжимала и разжимала дрожащие кулаки. Затем ее лицо сморщилось, она пискнула от боли.

– Я позову кого-нибудь, – вскочила Бинта.

– Нет! – сумела проговорить Луйю. – Не надо.

– Что случилось? – спросила я.

Мы втроем сели на корточки вокруг нее. Луйю уставилась на меня пустыми глазами.

– Ты… ты, может, и знаешь, – сказала она мне. – Со мной что-то не так. Кажется, меня прокляли.

– Что ты?..

– Я была с Калькулюсом, – она помолчала. – Под тем деревом, где вокруг кусты.

Мы закивали. Там школьники всегда уединялись. Луйю нехотя улыбнулась.

– Я не такая, как вы трое. Ну, может, Дити меня поймет.

Бинта достала из сумки бутылку воды и протянула Луйю. Та отпила, а затем заговорила с яростью, которой я в ней не подозревала.

– Я пыталась, но я это люблю. Всегда любила! Почему нельзя?

– Луйю, что… – начала Дити.

– Целоваться, обниматься, трахаться, – сказала Луйю, глядя на Дити. – Ты ведь знаешь. Это приятно. Мы с тобой давно это знаем, – она взглянула на Бинту. – Это приятно, когда все хорошо. Я знаю, что теперь мужчинам нельзя нас трогать, и я пыталась!

Поделиться с друзьями: