Кто, если не ты? -2

Телефон бабе вернули. А Селиванова разревелась на публику:”Папа-мама умерли - сирота. Жить не на что. Кушать сильно хотела, потому и пошла на преступление.”

Пожалела та баба нашу сиротку, заявление писать не стала.

А дело уже к вечеру было. Я уже домой собираться начал. Потрахались мы с Полинкой, сидим в кабинете. Я ей деньжат подкинул. Ты же знаешь, я человек добрый!

Стас усмехнулся, кивнул.

Да, про «доброту» Лёвы ходили целые легенды! Задержанных на допросах бил самолично, причём не стеснялся применять дубинку и другие «спецсредства», был откровенно корыстен, амбициозен. «Сволочь ещё та!» - как-то охарактеризовал его однажды, ныне покойный, Вася Авдеев. Он его знал лично, приходилось по нескольким делам совместно работать. Однако, в семейной жизни Лёва был тихоня и подкаблучник. Его жена - Аделаида Иннокентьевна, была дочкой когда-то крупного предпринимателя, унаследовала от родителя большое состояние. Лёва слушался её во всём! Строгая, принципиальная, дородная и энергичная женщина, в сердцах, могла вдарить муженьку кулаком хорошенько и не стеснялась этого. Лёва добровольно-принудительно терпел этот «матриархат» в доме, но как только контроль со стороны супруги ослабевал, пускался во все тяжкие! Любил он компанию молоденьких девчонок, любил покутить, выпить-закусить, но деньги не транжирил. И уж если выкладывал на стол купюру - её должны были отработать. Вот и теперь, Карпов не поверил, что Баранов отмазал Полину просто так, по доброте душевной.

========== Часть 233 ==========

– И вот, Стас! Прощаемся мы. Полина меня обняла, говорит: «Спасибо, папочка! – она всегда меня так звала. И вдруг, в кабинет влетает моя Адочка. Услышала она эти слова.

Я вижу – скандал назревает! Думаю: «Что делать-то?!» Молчу пока.

А она спрашивает:

– Это что за девица?! И почему она с тобой обнимается и целуется?!

Я опять молчу. Что сказать, не знаю!

А Полинка тут и выдала:

– Вы жена Льва Давидовича?

Ада кивает.

– А я - его дочь!

У меня аж дыхание сперло, на кашель пробило. Ада оторопела, глазами хлопает, смотрит то на меня, то на девчонку. Потом у меня и спрашивает:

– Лёва, это правда?

Карпов рассмеялся:

– А ты?

– Мне куда деваться? Киваю:

– Да, говорю! Был грех по молодости! Ты тогда в положении была, а я ведь живой человек!

Смотрю: Адочка моя расстроилась, слезу пустила. А Полинка к ней подмазалась.

– Не плачьте! Аделаида Иннокентьевна! Я сама недавно узнала! Мама, когда умирала, свою тайну мне открыла: кто мой папа. Я его нашла, и вот мы встретились! Я очень рада, что мой папа такой хороший человек! А то я уже чуть до воровства не скатилась! Студенты народ голодный! Я украла телефон, чтобы его продать, и покушать себе купить! Меня наряд задержал, сюда привезли. А тут оказался мой папа! Он меня от тюрьмы спас!

Адочка слёзы платочком утёрла и говорит мне:

– Лёва! Дети у нас уже взрослые, внуки уже есть. Если ты порядочный человек, ты не оставишь девочку сиротой при живом отце!

– И что? – Карпов с улыбкой смотрел на Баранова.

– Что-что? Для виду соглашаюсь. А она, прикинь, вполне серьёзно!

– И как ты из этого выпутался?

– Да никак! Живет теперь эта зараза у нас в квартире! Адочка её доченькой зовёт. В универ за ней попёрлась! Действительно, учится эта шалава там, причём неплохо! И живет в общаге, а койко-место своё сдает.

– Ну, ты хоть трахаешься с ней иногда?

– Что ты! Жена шагу ступить не дает, хвостом за ней ходит! Что делать?!

– Лёва, да сделай ты так, что она «по распределению» уедет на работу куда-нибудь!

– Да ты что?! Адочка ничего слышать не хочет: «Полина останется у нас!»

А недавно она ещё и товарища своего привела.

– Хреново! Да, Лёвушка! Попал ты! – посочувствовал Карпов.

Лёва вздохнул:

– Да, попал. И палиться-то не хочется! А то сразу развод!

– Нет, я бы такого не допустил! Ох, Лёва! Седина в бороду - бес в ребро!- смеялся Стас.

– Ну, ты другое дело!

Так, действительно, незаметно пролетело время. В окнах уже видны были пригороды Питера с тусклыми фонарями, промокшие под осенним дождем…

========== Часть 234 ==========

Стас и Лёва вышли из вагона, прошли на привокзальную площадь. Там ждал автобус, специально заказанный для участников этого мероприятия. Кроме приятелей к автобусу ещё подошли человек двадцать, а может и больше. Знакомых Стаса среди них не было.

Все погрузились в автобус, поехали. Ехали долго, около часа. Наконец, среди пустынной лесной дороги, показались огни трехэтажного шикарного особняка с многочисленными пристройками. Пассажиров автобуса провели к главному корпусу. Там их должны были разместить. Лёва и Стас, пройдя по коридорам, оказались в неплохом двухместном номере с балконом, душевой кабинкой, туалетом. Их предупредили, что завтрак в 9-00, с 10-00 до 11-00 - регистрация участников. День промчался незаметно..

Стас, честно говоря, в дороге немного устал. Было уже довольно поздно. Он расправил постель, убрал свою сумку с вещами в шкаф, разделся, аккуратно повесил мундир на плечики, тоже отправил его в шкаф. С удовольствием ополоснулся в душе, почистил зубы и завалился спать. Лёва, в отличие от него, переоделся в рубашку и брюки, побрился, наодеколонился. Пошел выяснять, где же тут можно хорошо отдохнуть. Вернулся он только под утро, от него пахло коньяком и развратом. Он явно нашёл «своё место», где неплохо погулял. Бухнулся на кровать и уснул мертвым сном. Если бы его не разбудил Карпов, он бы проспал всё на свете!

А Стас по привычке проснулся в семь часов. Он выспался. Как следует, отдохнул. Умылся, побрился. Сделал хорошую разминку, покачал пресс, привёл мышцы в тонус. Посмотрел на себя в зеркало: бодрячком! И теперь, свежий и бодрый, надел парадный мундир. Повертелся опять перед зеркалом, сам себе понравился - красавец! Форма отглажена: сидит, как влитая; белоснежная рубашка заботливо отутюжена Леной; ботинки начищены до зеркального блеска. Ну, просто мечта, а не подполковник!

Баранова он еле-еле растолкал к завтраку:

– Лёва! Вставай!
– он тряс его за плечо, теребил за нос, за уши, стащил с него одеяло. Тот даже не отреагировал. Карпов стал щекотать ему пятки. Лёва только хмурился, во сне чмокал губами, что-то нечленораздельно бормотал. Карпову надоело его будить.

– Подполковник Баранов! Встать, суд идет! – гаркнул ему в ухо Стас.

Лёва тотчас вскинулся, с ошарашенным видом уселся на кровати, ничего не понимая. Огляделся по сторонам.

– Какой суд, где? – испуганно пролепетал он.

– Народный, у нас в Москве!
– в голосе Стаса сквозила ирония. Лёва наконец-то понял, где он находится и зачем. По его лицу расплылась улыбка:

– Шутишь, Стас?

– Шучу, конечно! Ну, ты и гулёна! Под утро пришел?

– Ага! Ой, Стас! Какие тут тёлки ходят! Одна другой краше!

– Смотри, Лёва! Как бы эти тёлки тебя нехорошей болезнью не заразили!

– Да ну тебя, Карпов! Не компанейский ты стал, что ли?

– Не, я семейный! Поэтому пачкаться неохота. Давай, собирайся короче! На завтрак пора!

Они поели, потом пошли в холл. Осмотрелись на месте. Народу было много, как в муравейнике. Приятели смиренно высидели положенные четыре часа докладов, сводок, обсуждений различных документов. В два часа всех отпустили на перерыв. В перерыве кормили обедом. После обеда всё продолжилось. Обсуждали первые результаты перемен. Была милиция, стала – полиция! Высшее руководство, ближе к вечеру, торопилось на банкет. Они быстренько подвели итоги встречи и отправились восвояси.

После отъезда высших чинов, всё стало гораздо спокойней. Областное начальство кого-то хвалило, кого-то журило. В Принципе, Москвой были довольны. В Подмосковье было много нераскрытых дел - «глухарей». Стас рассказал Лёве про Глухарёва. Есть, мол, в ОВД у них майор такой прыткий; действительно, хороший следак. Может, ещё и везёт ему, но дела раскрывает – как орешки щёлкает! Они посмеялись.

К вечеру все отправились на банкет. В большом зале было всё накрыто по высшему разряду, столы ломились от еды и выпивки. Юркие официанты сновали туда-сюда, успевая менять тарелки, опустошённые оравой голодных ментов Москвы и Подмосковья. Пардон, теперь уже полицейских. Сначала произносились высокопарные заздравные тосты, пили немного. В конце концов, всё свелось к банальной пьянке.