Кто не молчит, тот должен умереть
Шрифт:
Смерть в сточной канаве
Все это время Джаннини сидел в римской тюрьме. Наконец американские власти переправили его в США и под залог в 10 тыс. долл. освободили. Выйдя из тюрьмы, Джаннини молил бога лишь об одном: «Не приведи господь, чтобы Счастливчик узнал об этом, иначе мне крышка!» Он и не подозревал, что его имя уже прозвучало на процессе Орсини.
…В одно-прекрасное сентябрьское утро 1952 г. зеленщик Энтони Сантора, как обычно, открыл свою лавочку на 107-й стрит Нью-Йорка. Он поднял жалюзи, выставил ящики со свежими фруктами перед дверью, придирчиво осмотрел вымытые до блеска окна витрины и, поскольку клиентов в этот ранний час не было видно, решил прогуляться по улице. Из придорожной канавы на него уставилась пара остекленевших глаз. Несколько секунд Сантора стоял в оцепенении, затем бросился к телефону. Еще не успев толком сообщить о случившемся
За несколько минут до этого в 126-м участке полиции раздался телефонный звонок: «Я слышал нечто похожее на выстрелы. Это, должно быть, где-то на 2-й авеню, в районе 110-й и 111-й стрит». И прежде чем дежурный полицейский успел что-либо уточнить, на том конце провода повесили трубку.
Полицейские подобрали труп человека, одетого в светлый костюм. На убийство с целью грабежа преступление было не похоже: в кармане убитого лежали 140 долл., водительские права на имя Джене Телагрино и золотые часы. Стреляли с очень близкого расстояния, почти в упор, каких-либо признаков борьбы при осмотре трупа обнаружено не было. Конечно же, убийство произошло не здесь, на 107-й стрит, а в том районе, на который указывал анонимный абонент. Труп могли погрузить в автомобиль и провезти на пять кварталов дальше.
При более тщательном обыске в потайном кармане убитого была обнаружена визитная карточка с адресом: «Джене Джаннини. Кингсдейл, Фьюил ойл компани». Несомненно, это был тот самый Джаннини, который на прибыли от торговли наркотиками приобрел фирму по производству жидкого топлива в Кингсдейле, полицейский осведомитель в рядах мафии, один из тех сумасшедших, кто решился нарушить омерта!
Та же судьба постигла и Доменико Петрелли. В 1953 г. он возвратился в Соединенные Штаты и укрылся в Нью-Йорке, всячески избегая каких-либо встреч. Хотя он никого и ничего не выдал, у него были основания опасаться мести мафии, поскольку он был ближайшим другом и компаньоном Джаннини, и, таким образом, мафиози могли подозревать и его в связях с полицией.
9 декабря 1953 г. в 4 часа 15 минут утра Петрелли сидел за стойкой в уже совершенно пустом баре. В зал вошли три хорошо одетых молодых человека; все трое были в черных очках, руки засунуты глубоко в карманы. Они направились прямо к Петрелли. Тот вскочил и попытался бежать. Короткий и резкий удар по затылку поверг его на пол, а семь пуль, выпущенных из пистолета, навсегда лишили его возможности подняться.
Убийства Джаннини и Петрелли опровергли хвастливое утверждение сенатора Эстеса Кефовера, будто он раз и навсегда покончил с организованной преступностью в США. В мае 1950 г. — тогда он входил в руководство демократической партии — сенатор учредил комиссию по борьбе с организованной преступностью в Америке. В течение года члены комиссии на открытых заседаниях допрашивали служащих полиции и гангстеров, экспертов и свидетелей. Это напоминало деятельность комитета сенатора Коупленда, который в 30-х годах повел было такое же наступление на гангстеров, но толком ничего не добился.
Однажды в помещении сената, где заседала комиссия Кефовера, появились Костелло, Адонис, О’Дуайер, Кастель, Моретти и другие мафиози. За ними толпой следовали представители прессы, радио и телевидения. Общественности, ожидавшей суровых разоблачений, вместо этого преподнесли нечто в стиле светской хроники: «Ботинки Фрэнка Костелло были начищены до ослепительного блеска, он был одет в жемчужно-голубой костюм в мелкую полоску и галстук, достойный дипломатических похорон».
В таком же духе был составлен и отчет председателя комиссии сенатора Кефовера: «Мисс Вирджиния Хилл (любовница гангстера Бенжамина Зигеля) в истерике ворвалась в зал заседаний. Одетая в серебристо-голубое платье, в надвинутой на глаза черной шляпке, она принялась пронзительно кричать, что пустит в ход все, что подвернется под руку, если эти проклятые фотографы не прекратят ее снимать».
Как замолчал Вилли Моретти
Ведущий американский общественно-политический журнал «Ньюсуик» свой отчет о работе сенатской комиссии по расследованию организованной преступности озаглавил «Цирк Кефовера». В статье говорилось: «Гангстеры — это уже не мускулистые здоровяки. Они уже давно не наводняют ночные клубы, не привлекают к себе внимание свитой из прожженных убийц и крашеных блондинок. Сегодня, как правило, это люди достойные и уважаемые, любящие домашний очаг, верные и преданные супруги, которым вечерком вполне достаточно партии в канасту [44] и кружки пива. Они живут уединенно, разумеется, с комфортом, но не броско, в тихих пригородах. Очень серьезное внимание они уделяют одежде; их
портные долго ломают голову над тем, как сшить костюм, чтобы не лезла в глаза кобура с пистолетом. Они боятся насилия, так же как и любой житель пригорода, стараются не попадать на глаза полиции и газетных репортеров и считают, что в наше время «джентльменам удачи» не следует решать свои споры с помощью автоматов. Они называют себя деловыми людьми, всегда имеют наготове инвентарную опись содержимого своих сейфов и акции каких-либо солидных компаний. Им принадлежат земельные участки и рестораны, торговые фирмы и агентства по прокату автомобилей, пивоваренные заводы и магазины готового платья, нефтяные акции и отели. Естественно, некоторые их интересы несколько противоречат законам, но ведь для этого у них есть под рукой адвокаты, причем лучшие, которых только можно достать за деньги».44
Канаста — распространенная в США карточная игра. (Прим. пер.)
Удивительно, что это расследование дало какие-то результаты. В конце концов комиссия Кефовера нужна была правительству, чтобы доказать свое алиби и успокоить возбужденное население. На деле ей так и не удалось провести ни одной мало-мальски серьезной акции против гангстеров, о чем свидетельствуют несколько примечательных фактов, вскрытых прессой.
В тот период сенатор Кефовер лелеял мысль выставить свою кандидатуру на ближайших президентских выборах, а для этого ему нужны были деньги.
Дотошные журналисты установили, что гангстерский синдикат учредил фонд размером в 100 млн. долл., который предназначался для подкупа должностных лиц во время выборов осенью 1952 г. Кто, как не председатель комиссии по расследованию сенатор Кефовер, должен был знать о существовании этого фонда?
Республиканец Тоби, [45] выступивший с обличительными речами против бесчинств гангстеров, стал сенатором еще во времена «сухого закона». Незадолго до образования комиссии Кефовера он был вновь избран в сенат при поддержке контрабандистов алкогольных напитков, в частности гангстера Вилли Моретти. Юридический советник комиссии Холли получил свою должность по протекции дона мафии Фрэнка Костелло, заправлявшего в демократической партии Нью-Йорка. Ясно было, что столь «неподкупные» государственные деятели вряд ли серьезно возьмутся за ликвидацию или ограничение организованной преступности.
45
Вошел в состав комиссии по расследованию организованной преступности сенатора Кефовера. (Прим. пер.)
И не удивительно, что на допросах в этой комиссии мафиози чувствовали себя абсолютно спокойно. Если какой-нибудь сенатор ставил мафиози в тупик своим вопросом, то сразу следовала ссылка на пункт 5-й поправки к Конституции США: «…никто не может быть принуждаем давать в криминальных случаях показания против самого себя как свидетель…»
Итак, пустопорожние допросы в сенатской комиссии тянулись много дней. И нужно было быть Вилли (Сальваторе) Моретти, чтобы сенаторы выудили кое-что ценное из его допроса.
Еще десять лет тому назад Костелло, Адонис и Дженовезе настояли на том, чтобы Моретти, бывший компаньон известного рэкетира Эбнера Цвильмана и приятель Лучано, в течение некоторого времени «показал себя в деле» в Калифорнии и научился наконец держать язык за зубами. Ну а теперь, когда Моретти давал показания перед сенатской комиссией, боссам «Коза ностры» пришлось поволноваться. Вначале казалось, что все идет как полагается. Разумеется, Моретти никогда в жизни не слышал слова «мафия». На вопрос, как он познакомился с Костелло, Лучано и Аль Капоне, он ответил: «У этих людей открытый характер. Для того чтобы познакомиться с ними, не нужно никаких рекомендаций, они делают это запросто».
На следующей неделе Моретти получил новую повестку. В кругах «Коза ностры» поползли слухи, будто Моретти «запел». А он кое-что знал, скажем, о деле Эйба Рилза, а также правду о коррупции в Бруклине, где мафиози купили всю полицию.
4 октября 1951 г. Моретти вышел из дома, чтобы встретиться со своими друзьями и развлечься на ипподроме… Когда же труп Моретти был распростерт на кафельном полу ресторана «Джойз» в Клифсайд-Парке в Нью-Джерси, официантка рассказала полиции: «Они оживленно размахивали руками и отпускали шутки на итальянском языке. Несколько минут спустя я услышала два выстрела. Когда я вбежала в зал, он лежал на спине, его лицо и голова были в крови. Стрелявшие скрылись».