Кто ногами топчет дно

Проносятся как всегда мимо.

Я любила, и так люблю массу,

Твоего сигаретного дыма

Я слышу твой запах сквозь улицы,

Я – как живая машина.

Я буду твоей заступницей,

И я же, твоя паутина.

Горы пропитаны пылью.

И гневом оставленных дней.

Я стал бы для тебя былью.

Если б не столько бессонных ночей.

Упал бы к твоим коленям.

И долго кричал колыбель,

Как перед сном тебя вспоминая,

Я один возвращался в постель.

Я один прошёл бури и грозы,

Такое холодное было лето.

Я понял февральские морозы.

Но какое там было Туррета!

Не за что ты мне, не поверишь.

И даже больше. Ты не почувствуешь.

Ведь чувствует тот, кто был верен.

А ты, всего лишь, отсутствуешь.

Очень действительно жаль…

Превращение в манипуляторы.

Меня топчет твоя печаль,

Но во мне есть аккумуляторы.

Электроды задействованы в нервы.

Ничего тут, увы, не подделать.

И я для кого-то был первым,

Что ж, теперь не уделать.

Ученик превзошёл учителя.

Стал таким же холодным оружием.

Живёт как за стенкой с грабителем,

Ну что же, вы спросите, хуже?

Душить свои принципы спиртом.

И кровью залитой подушкой.

Той пулей, что я был пробитым.

И навсегда твоей мягкой игрушкой.

А может, используя разных людей,

Мы сами становимся важными?

Для меня и тебя и таких же блядей,

Мы кидаемся фразами влажными.

Стихи на салфетках, кому это нужно?

Скажи, снова выплюни в спину.

Скажи, для чего мне всё это нужно,

Если ты не видишь здесь стимул?

Для чего мы пускаем все свои нервы

На людей, что не стоят и силы.

Для чего собираем разбитые стены,

Если в них мы не видим наживы?

Ты некрасивый торговец,

Что вторгся в тяжёлые сны.

Ты затеял любовниц,

И не видишь совсем глубины.

Твоей невинной походке,

Позавидовали даже конгрессы,

Люди – твои находки,

Ты – ломаешь их интересы.

Поток летящей вниз паники,

Для тебя лишь открытая месса,

И восхваляя свой памятник,

Ты жалкая копия пьесы.

Актёр театра и оперы,

Поёт безразличный роман,

Дома слезами затоплены,

А ты их спасительный план.

Обо мне не напишут журналы,

И я совсем не твой фанат,

Но мне нравятся телеканалы,

Где я как будто арестант.

Тыщённая часть чьего-то целого

Где полный и полный смрад.

Стекло, разлитого белого.

Портящий твой фасад.

Мягкий, но с привкусом горечи,

Создаю свой аромат.

Я – смысл, без поречи.

Я – недобитый солдат.

Лист – без единого слова,

Один и свободный ярлык.

Я – порока основа

И тот, кто не вяжет лык.

Люди, погрязшие в плесени,

Пахли дурным притворством.

Лица хмурые свесили.

Истязая друг друга упорством.

Некогда сладкие слезы,

От счастья стиснули скулы.

Они стеклянные розы,

В мире рыб – они явно акулы.

Хищные, резкие, дикие,

В море мёртвом, они всегда гости.

Дыханье их словно тиканье,

От них нет следа, только кости.

Они – это аутопсия,

Залезут в мозг, под грудную клетку.

Они – твоя асфиксия,

Обжигая огнём твою глотку.

Объёмный квадрат предрассудков,

В котором животные вымерли.

Десятки набитых желудков,

На окнах их белые лилии.

Манера длинною мизинца,

Сладкий чай, и все боли на блюдечке.

Сидящие друг против друга,

Как Золушки возле туфельки.

Всегда на вид очень шикарны,

Одеты так словно с иголочки.

Но душонки то, ваши, печальны,

Они вылетят словно из форточки.

Я чертёнок из третьего круга,

Смеющийся, как под кончину.

Нет, я создание испуга,

Перерезавший Вам пуповину.

Я обязательно надену рубашку,

Которую она так любила.

Это точно последняя тяжка,

Делённого на двоих никотина.

Это точно большая поблажка,

Прощать тебя снова и снова.

Но наша многоэтажка,

Помнит всё слово в слово.

Поцелуи, объятья, ножи.

Неужели опять будет также?

Со мной говорят этажи.

Ну не знаю я, что будет дальше!

Я от вида её спотыкаюсь,

И не пытаюсь казаться даже.

В кино я совсем не снимаюсь.

Я скорее на распродаже.

Свободные люди, как в пропасти.

Им уже некуда деться.

Они растеряли способности,

Найти в мире нужное место.

У них нет зла и добра,

Они в юности пить уже бросили.

Хотя ещё позавчера,

Они всяких матросили.

Пусто… увы… так бывает

Если больно до самой проседи.

Им всем никого не хватает.

Они не только себя забросили.

Каждый в своём лишнем месте,

У каждого разный недуг.

И сидя в прокуренном кресле,

Задавши вопрос: «А где друг?».

А друзья размена валюты.

И ты не найдешь свой приют.

Теперь запускаем салюты