Кто приходит по ночам?

– Наташа, – представилась Наташа.

– А я… – незнакомец вдруг закашлялся и долго не мог остановиться. Где-то в середине приступа он выдавил свое имя. – Карл.

– Очень приятно, – улыбнулась Наташа. И подождав, пока Карл отдышится, спросила: – Неужели вам не тоскливо теперь жить без леммингов?

– Ну… – незнакомец поскучнел. – У взрослых свои забавы. И потом. Я живу не то чтобы без леммингов.

– Это как?

Карл взглянул на девочку странным взглядом. Довольно долго он молчал. А потом сказал вдруг:

– Мне сейчас выходить. Если не спешишь, могу рассказать. Кстати, ты голодна?

Остановка оказалась посреди парка. Наташа и Карл вышли в буйство осени. Трамвай, звякнув, медленно укатил прочь, осыпаемый листвой. У ближайшего киоска Карл купил каждому по ватрушке (Наташа действительно была очень голодна – деньги кончились совсем) и медленно отправился вдоль по аллее, рассказывая о своей жизни. Наташа слушала его сквозь оранжевый шорох листьев, заполнивший весь мир, и думала, что странно называть солидного взрослого в пиджаке просто Карл.

– …И вот теперь я коллекционер, – закончил свою историю Карл и замолчал.

– Как это?

– Я коллекционирую… Истории о леммингах. В их жизни происходит много интересного, вот это я и собираю.

Карл опять закашлялся и плотнее завернулся в плащ.

Листья все падали и падали, заполняя пространство. Осенние дворники, жизнь которых приобрела дополнительный, неведомый в другое время года смысл, длинными метлами сгоняли их за заборчики, огораживающие газоны, и листья глядели оттуда на Наташу, как звери из клеток зоопарка. Осень же не останавливалась, снисходительно улыбалась, глядя на бессмысленные хлопоты дворников, и вновь усеивала листьями очищенное пространство.

– Расскажи мне о своих леммингах, – почти потребовал Карл, когда отдышался. Наташе не понравились его интонации. Они были слишком требовательны для просьбы. С другой стороны, отказываться было бы невежливым.

Выбрав удобную скамейку, собеседники сели на нее, и девочка начала свой рассказ. На самом деле рассказом это было назвать нельзя, Карл постоянно задавал вопросы, ему явно было любопытно все, что связано с леммингами.

Была уже середина дня, и небо, прежде безоблачное, начало заполняться небольшими неторопливыми тучками. Когда рассказ был окончен, Наташа и Карл встали со скамейки и пошли обратно, к трамвайной остановке. Проходя мимо патрульного жандарма, коллекционер вдруг резко взял руку девочки и крепко сжал ее.

– Любезнейший, – обратился мужчина к жандарму, – вот этот ребенок, – почти грубым движением Карл придвинул Наташу к блюстителю порядка, – сбежал из дому. Я думаю, вы разберетесь с этой ситуацией?

Наташа даже не сразу поняла, что случилось. Казалось, все происходит так быстро и в то же время как в замедленном кино. Девочка удивленно обернулась на Карла, но никак не могла увидеть его. Он что-то говорил, а ей все не удавалось услышать. Наташа даже не ощутила, в какой момент другая рука, рука жандарма, жестко сомкнулась на ее запястье. Но то, что у нее пытаются забрать сумку, девочка почувствовала сразу же.

– Ты же не хочешь, чтобы они узнали, что у тебя там, – тихо на ухо прошептал коллекционер, кривя губы в неприятной усмешке.

Наташа разжала пальцы. Карл улыбнулся еще шире, попрощался с патрульным, закашлялся и не спеша двинулся по аллее прочь, в сторону внезапно набухших и почерневших туч, обещающих унылый и бесконечный осенний дождь.

Бесконечный осенний дождь

Дождь смыл все краски мира. Оранжевые листья поблекли, хмурая серость заполонила все вокруг.

Наташа сидела и смотрела, как струйки дождя извиваются на мокром стекле.

Небольшая, унылая, несмотря на вроде бы веселые картинки на стенах, комната. Стеллаж с детскими игрушками для потерявшихся детей помладше. Еще один стеллаж с книжками. Наташа просмотрела содержимое полок. В целом ничего интересного. Обшарпанный стол и жесткие стулья. Несколько кроватей. Вот и вся обстановка помещения, в котором очутилась девочка.

Конец ознакомительного фрагмента.