КТО РЕПРЕССИРОВАЛ В 30-х БРАТЬЯ БЕРМАНЫ? СТАЛИН? ИЛИ... Том 9.

Как мы убедились — к началу 1937 года ожесточению борьбы с троцкистами в СССР способствовали внешнеполитические факторы: испанский и германский. 29 ноября 1936 года руководитель ленинградской партийной организации А. Жданов, выступая на очередном пленуме, подчеркнул возросшую внешнюю угрозу СССР с северо-запада, — якобы Гитлер, не договорившись с Польшей, решил договориться с враждебно настроенными к СССР Финляндией, Эстонией и бывшей вотчиной немецких баронов — Латвией, Жданов подчеркнул, что в этих странах «разжигаются чувства вражды к СССР и делаются приготовления для того, чтобы представить территорию своих стран для агрессивных действий со стороны фашистских держав». И якобы подтверждением этих слов был обстрел советской территории со стороны Финляндии 29 и 30 октября 1936 года. А на Дальнем Востоке у границ СССР «шалила» Япония. Обстановка грядущей войны нагнеталась вокруг СССР и внутри СССР, и в этой ситуации любому лидеру страны до начала войны хотелось бы спешно нейтрализовать внутренних врагов.

Молотов в беседе с Чуевым пытался оправдаться, объяснить репрессии: «...террор, который был проведён в конце 30-х годов, он был необходим», чтобы «обеспечить надёжное положение во время войны и после войны». И это его утверждение в полной мере подходит к периоду до 1937 года, и в какой-то мере и после 1937 года, какие события «замутили» ясность этой версии репрессий — мы рассмотрим в следующей части книги.

Троцкистская колонна в СССР после двух лет репрессий над ней не собиралась и далее быть испуганным, загнанным, безвольным хищником, и в 1937 году предприняла определенные действия, которые мы подробнее рассмотрим в следующей части этой книги. На активизацию троцкистской «колонны» в СССР в 1937 году повлияли не только репрессии против них после разоблачений в 1935 и 1936 годах, но и коварный ход Сталина в конце 1936 года — введение новой Конституции, 26 ноября 1936 года начал работу партийный пленум по «установлению окончательного текста конституции СССР»; этот фактор, повлиявший на усиление репрессий в 1937 году, мы рассмотрим в следующей небольшой главе.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Новая Конституция.

У Сталина было несколько серьёзных поводов обновить Конституцию. Во-первых, после завершения коллективизации, то есть после деклассации крестьянства и перевод его в сельхозрабочие, в сельский пролетариат, после «выравнивания» общества наступил благоприятный момент перейти к очередному этапу коммунистического строительства — создавать, воспитывать, сформировать новое коммунистическое общество — общество будущего, о чем мечтал Сталин, когда 30 лет назад впервые взахлеб прочитал работу Жана Батиста Ламарка (это я подробно рассматривал в книге №7 этой серии). Поэтому сразу после завершения коллективизации в 1937 году Сталин стал разрабатывать новую Конституцию в духе формирования новой интернациональной, космополитичной советской нации, нового — советского народа. Напомню, в статье «Марксизм и национальный вопрос» в духе ламаркизма Сталин утверждал:

«Нечего и говорить, что "национальный характер” не представляет нечто раз навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни, но, поскольку он существует в каждый данный момент, — он накладывает на физиономию нации свою печать». Теперь Сталин переходил к новой фазе развития — «накладывал на физиономию каждой подвластной нации» свою новую единую печать, единое лекало. На Чрезвычайном 8 Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года Сталин объяснял: «Наше советское общество добилось того, что оно уже осуществило в основном социализм, создало социалистический строй, то есть осуществило то, что у марксистов называется иначе первой или низшей фазой коммунизма. Основным принципом этой фазы коммунизма является, как известно, формула: "От каждого — по его способностям, каждому — по его труду"».

Якобы уже не за горами было осуществление утопического коммунистического принципа — «От каждого — по его способностям, каждому — по его потребностям». В аспекте технологии — вдохновляющей надежды и стимула стремиться вверх, — это имело положительное значение. Принятую 8-м чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 года Конституцию, прослужившую до 1977 года, называли «Конституцией победившего социализма».

Во-вторых, к 1936 году завершилось структурное создание СССР — окончательно были сформированы все республики и автономии, это мы наблюдали в предыдущей главе. В этом ракурсе изменений Сталин мог, он даже должен был исправить большую ошибку Ленина конца 1922 года при формировании СССР и предыдущей Конституции, и узаконить свой вариант юридической структуры СССР, за который он так упорно боролся с Лениным (это мы подробно рассматривали в книге №7 этой исторической серии). Тем более, что в этот период ничего не мешало ему это совершить, не было никаких рисков и негативных последствий, и даже ситуация широкомасштабных репрессий против троцкистов-заговорщиков в этот период этим радикальным изменениям в Конституции благоприятствовала.

Но Сталин на реализацию своего былого убеждения не пошел, по-моему, из-за того, что он не видел в этом теперь острой необходимости, ибо формальный суверенитет республик и свобода выхода их из СССР крепко, жестко скреплялся его властью, и сомнений в крепости СССР у него не было. Да, — в тот момент сомнений в крепости СССР не было, но Сталин мог перестраховаться и должен был перестраховаться на перспективу — на случай, когда после его смерти этой его мощной личностной скрепы не будет, и в череде правителей СССР появится, даже по теории вероятностей, не говоря уже под воздействие некоторых недоброжелательных внутренних и особенно внешних сил, — некий коварный правитель-разрушитель или «слабое звено, плохой и нерадивый хозяйственник и экономист, некий слабовольный полоумный либерал, загруженный только лицемерными западными ценностями — и легко развалит всю конструкцию СССР, и всю послевоенную конструкцию из дружественных стран около СССР, и все труды Сталина сведет к нулю и даже более того. И такие правители неизбежно появились — «перестройщик» Андропов-Филькенштейн и его говорливый очень посредственного ума выдвиженец М. Горбачев, и чем их правление закончилось — мы были свидетелями.

С учетом этой своей «харизматической» скрепы Сталин при подготовке Конституции 1936 года взял за образец демократичную Конституцию Швейцарии, поэтому и советская Конституция 1936 года получилась, к удивлению многих, — демократичной.

В-третьих, в связи с проблемами управления во время индустриализации, а тем более в связи с раскрывшимся заговором троцкистов во время работы над новой Конституцией, у Сталина в связи с Конституцией появилась ещё одна цель Сталину было непонятно — сколько тысяч оппозиционеров в стране ещё существует? И он решил расправиться с оппозицией по-другому. 10 марта 1934 на совещании Сталин обсуждал вопрос изменения советской Конституции, и уже тогда обсуждалась идея прямых выборов руководителей разных уровней.

Над новой Конституцией Сталин работал сам, приобщая к этой работе Кирова, Молотова и Вышинского, обращает на себя внимание национальный состав помощников и что никого из еврейских «мудрецов», даже Кагановича, к этой работе не приобщал.

Открывшийся 28 января 1935 года пленум постановил: «Принять предложение т. Сталина об изменениях в конституции СССР и направлении: а) дальнейшей демократизации избирательной системы в смысле замены не вполне равных выборов равными, многоступенчатыми — прямыми, открытых — закрытыми».

Сталин знал настроение в народе и хотел очередной раз его использовать, он прекрасно знал, что в свободных выборах народ чужаков, тем более кровавых чужаков, не выберет. Это после развала СССР либерал-демократы, объявляя «свободные» выборы, посмеивались и посмеиваются до сих пор — выберут «наших», благодаря вложенным в выборные политтехнологии большим деньгам или административному ресурсу. А Сталин, посмеиваясь в усы, решил сыграть на другом — использовать настроения народа. Понятно — какой национальности подавляющее большинство избирательных «масс» и какой национальности — большинство «старой ленинской гвардии», составляющие основу бездарных управленцев и тем более троцкисты, и, соответственно, было понятно — кого эти «массы» выберут, а кого не выберут.

Можно зафиксировать исторический момент — с 1936 года с учётом новой Конституции и массовых репрессий троцкистов-заговорщиков многие евреи вполне справедливо, с их точки зрения, стали люто ненавидеть Сталина.

А чтобы новая Конституция считалась народной, полностью легитимной в глазах народа — 30 апреля 1936 года «Первоначальный проект Конституции СССР» был разослан для ознакомления и поправок членам Политбюро и ЦК, а после того как 1 июня Пленум ЦК ВКП(б) рассмотрел базовый проект новой Конституции, — 12 июня проект Конституции был опубликован во всех газетах, передан по радио и издан огромным тиражом — 60 миллионов экземпляров для всенародного обсуждения. В результате было внесено около 2,5 миллионов предложений и поправок в новую Конституцию.

Как непросто создавался текст Конституции, свидетельствует письмо Сталина В. Молотову от 26 сентября 1935 года: «Здравствуй, Вячеслав! Насчет конституции я думаю, что её ни в коем случае не следует смешивать с партийной программой. В ней должно быть то, что уже достигнуто. В программе же кроме того — и то, чего добиваемся».

Повторюсь, в интервью (опубликовано в газете «Правда» от 5 марта 1936 года) американскому журналисту Рою Говарду Сталин объяснял смысл принятия новой Конституции и введение свободных, тайных прямых выборов руководителей — это всё задумано для мирной, бескровной смены власти — опубликовано в газете «Правда» от 5 марта 1936 года: «Эта система не может не встряхнуть слабых, плетущихся в хвосте событий организаций и не может не ударить по обюрократившимся, по оторвавшимся от масс. С другой стороны, эта система облегчает выдвижение новых сил из передовых рабочих, из крестьян и интеллигентов, которые должны прийти на смену отсталым или обюрократившимся элементам».