Кто сильней - боксёр или самбист?

Пока мимо этой вышки по своим неотложным сержантским делам не пробегал младший сержант Саркисян, а навстречу ему спокойно шёл ну очень важный старший сержант десантник. Оба что-то несли в руках, и оба не уступили дорогу, хотя ширина жизненного пути в этот момент вполне позволяла обоим бойцам спокойно разойтись и двигаться дальше. Видимо, судьба у них была такая! Столкнулись прямо на глазах у отцов-командиров и наблюдателей; пороняли всё, что несли, и начали выяснять, кто из них «чурка» и кто чью маму имел.

Гордый и оскорбленный ДШБшник, на голову выше пехотинца, тут же встал в позу каратиста и давай махать руками и ногами. Мотострелок, долго не думая, коротко ткнул ему в зубы. Десантник с копыт. Встаёт и снова в стойку. Саркисян опять в челюсть оппоненту, тот падает. Тут с двух конфликтующих сторон подтянулись зрители, свободные от стрельб. Пока никто не вмешивался. Десантник был парень крепкий, снова вскочил и в стойку. А армянин ему и говорит спокойно: «Ты не вставай больше, а то совсем встать не сможешь». Противник только ногой успел взмахнуть, как Саркисян начал его бить. Бил умеючи, молча и с наслаждением. Бил до прибытия обоих комбатов. Подполковник Вергун первым подбежал к толпе (десантник же) и, по привычке думая, что кто-то из его «орлов» пехоту молотит, был искренне обескуражен обнаруженной картиной маслом с точностью до наоборот. Тонкая душевная натура десантника не выдержала такой несправедливости и обиды за свой личный состав, и комбат ОДШБ начал с ходу орать на своего бойца:

— Раздолбай! Справиться не смог! В пехоту отправлю!

— Ага! Нужен нам этот «грёбанный поплавок». Сам своим салагам сопли подтирай, — резонно заметил подошедший комбат Третьего МСБ, он же Боцман. Чем закончилась эта история для того ДШБшника, мы не знаем, но младшего сержанта Саркисяна с тех пор в полку крепко все зауважали. К концу службы авторитет армянина вырос до вожака кавказской стаи.

В этот период службы получилось так, что по количеству бойцов в мотострелковом полку Средняя Азия оказалась многочисленней, чем Кавказ. В ротах начались притеснения молодых солдат-кавказцев и выдавливание старослужащих сынов гор с насиженных мест. Братья-славяне, хотя и занимали в полку практически все сержантские и штабные должности, оказались в явном меньшинстве и при таком раскладе предпочитали не вмешиваться в конфликт межнациональных интересов. В полку только одна разведрота была полностью укомплектована представителями славянских народов вперемешку с татарами и башкирами. История у нас такая, как там у Высоцкого: «Если кто и влез ко мне, так и тот — татарин...»

Первым бросил клич соплеменникам уже сержант Саркисян: «Доколе мы будем это терпеть, братья-кавказцы?» На тайном собрании была избрана делегация из трёх представителей Кавказа во главе с армянином. Средняя Азия тоже провела мобилизацию своих сторонников и выбрала трёх делегатов во главе с узбеком Файзиевым. В итоге парламентарии договорились о великой битве народов «стенка на стенку» на дальнем углу плаца в субботу вечером, во время кинопоказа. По договорённости количество участников со каждой стороны должно быть одинаковым и в руках конфликтующих должны быть только солдатские ремни. В те былинные времена даже в межнациональных конфликтах ещё существовал кодекс чести.

Поздняя саксонская осень в тёмный субботний вечер. По традиции, в это время в полку всегда происходило развлекательное мероприятие для личного состава в виде важнейшего из искусств — кино! В клубе шёл очередной неинтересный фильм. Половина зрителей мирно дремала в этот редкий час досуга. Вдруг экран погас, в зале включили свет, и раздалась команда: «Разведрота по тревоге на выход!» Разведчики рефлекторно ринулись из зала. Свет погас, киномеханик вновь запустил свой аппарат. Но народ уже проснулся, и местные киноманы догадались, что за стенами клуба происходит что-то более увлекательное, чем на экране. Бойцы тоже потянулись к приключениям на свою жопу. А на плацу уже разгоралась хорошая интернациональная драка примерно по пятьдесят участников с каждой стороны.

Стороны бились на совесть: в темноте были слышны только свист ремней, гортанные выкрики противников и смачные хлопки ударов бляшкой и кулаком по телу оппонентов. Часть кинозрителей, следуя призывам соплеменников и стадному инстинкту, тоже подключилась к побоищу. Средняя Азия начала вытеснять Кавказ в сторону прилегающего к плацу спортгородка, где по хитрому расчёту атамана Файзиева планировалось расчленить ряды кавказцев и добить противника между спортивным инвентарём. Как тут с тыла с двух сторон появилась разведрота с автоматами, но без патронов и штык-ножей и вооружённая свободная смена караула во главе с начкаром. Разведка плюнула на принцип интернационализма и дружбы народов и начала месить дерущихся прикладами и кулаками (как учили).

Начальник караула оказался волевым офицером и, долго не думая, командирским голосом выкрикнул на весь плац: «Разойтись, сссуки!» и выстрелил пару раз в воздух из своего штатного ПМ. Кавказ уже начал сам растекаться по тёмному спортгородку, поэтому в основном похватали и положили на землю сынов Средней Азии во главе с рядовым Файзиевым. На этом буза закончилась! Предводитель тюркских народов оказался достойным представителем рода Тимуридов: именно он продумал тактику этой схватки и привёл свой отряд заранее к стене клуба, с крыши которого бил прожектор на плац и в глаза противников. Файзиев поставил на свой правый фланг высокорослых и сильных таджиков, прошедших учебку Елани и Чебаркуля на механиков-водителей БМП. Опытные бойцы окружили и начали гнать кавказцев в дебри спортгородка. Хорошо продуманный план коварных азиатов сорвали разведка и начкар.

На следующий день полковая и гарнизонная гауптвахта по завязку была забита представителями среднеазиатских республик. Для рядового Файзиева была выделена отдельная камера «у Эрнста Тельмана». Из кавказцев свободы на короткий срок лишились только сам Саркисян и несколько его особо приближённых сторонников. Всё же кто-то стуканул на своих земляков. Особисты полка, хотя вначале и проморгали эту битву народов, «рыли носом землю» несколько дней. В итоге наиболее активных участников этой драки начали потихоньку раскидывать по другим частям. Сам Файзиев с его знанием русского, немецкого и несколько тюркских языков вдруг оказался в штабе армии. Нет худа без добра! Сержанта Саркисяна отправили с глаз долой на дивизионный полигон Швепниц, где он столкнулся по различным взглядом на жизнь с другим безвинно сосланным из соседней части рыжим белорусом, разрядником по боксу. Сильные личности вначале серьёзно подрались, затем крепко помирились и до конца службы оба успешно следили за твёрдым армейским порядком на полигоне. Всё хорошо, что хорошо заканчивается.

На тот момент для гвардейского 67 мотострелкового полка, отличника боевой и политической подготовки, тоже всё закончилось хорошо. Межнациональный скандал раздувать не стали, выводов делать не торопились, статистику полка решили не портить и тихо всё похерили на корню. Командиру разведроты и начальнику караула выразили устную благодарность от лица командования за правильные и решительные действия в этот прекрасный субботний вечер. А для великой многонациональной страны всё только начиналось...

* * *

Самый известный и шокирующий для отцов-командиров полка побег случился в самый разгар перестройки и гласности в стране, да и в Советской Армии тоже. Служил во второй мотострелковой роте гвардии рядовой Патрикеев, звали его Кузьма Фёдорович, родом он был с глубинки Тамбовской губернии. Все мы знаем, что в ГСВГ брали лучших из лучших, и в психическом, и в физическом плане. Но, видимо, призывников для этого плана в местном военкомате не хватило, и по какой-то медицинской ошибке в доблестные ряды гвардейцев ГСВГ попал призывник Патрикеев. С физподготовкой и внешним видом у призывника был полный порядок, это был рослый и сильный солдат, выросший на натуральных продуктах и крестьянском труде. Даже можно было сказать, что улыбающийся Кузьма был красивым, статным парнем с рыжими кудрями и веснушками на всё лицо. Но стоило с ним заговорить на любую тему, как сразу становилось понятно, что у гвардейца в голове чего-то не хватает. У него даже речь была несвязной и многим непонятной. Рядовой Патрикеев для выражения своей мысли и связки слов постоянно применял слова-паразиты «пати» или «патя» (может быть, от слова «понимаете?»). Так солдата и прозвали — Патя.

По многим житейским вопросам Кузьма был как ребёнок, а в некоторых делах — хитрован ещё тот. Простые приказы командиров, типа «копать» или «не копать», Патя выполнял добросовестно и в срок. В наряды этого бойца старалась не ставить. По штату роты рядовой Патрикеев владел ручным пулемётом Калашникова (РПК), который охотно чистил, смазывал и таскал на войсковое стрельбище Помсен. На полигоне ротный от греха подальше тут же лично забирал оружие у солдата и отправлял его на пилораму колотить мишени для всего батальона. В родном колхозе рядового Патрикеева тоже была своя пилорама, и Кузьме очень нравилось работать с бойцами полигонной команды. Да и подкармливали постоянно этого помощника в столовой стрельбища. А прапорщик Кантемиров не возражал против такой гуманитарной помощи. Жалко, что ли! Благодаря дружбе с продслужбой полка продукты на складах на кухню всегда получали с запасом.