Кто стоял за спиной Сталина?
Шрифт:
Желание О. А. Когана и его единомышленников начать марксистскую пропаганду среди рабочих первоначально не встретило поддержки со стороны В. Цабадзе. «Коган, — отмечал М. И. Климиашвили, — захотел работать в железнодорожных мастерских, но Васо Цабадзе был против и не пустил его туда», более того, «Васо предпринял против Когана чуть ли не крестовый поход» {96} .
Несмотря на это, О. А. Когану удалось установить связи с рабочими и создать два кружка. «В эти кружки, — вспоминал он, — входили, с одной стороны, русские рабочие, высланные из Питера: рабочий Путиловского завода Н. Г. Полетаев (впоследствии депутат Государственной Думы, большевик), рабочие и машинисты Кавказской железной дороги — Маругин, Идзиковский, Майоров
Нетрудно заметить, что почти все названные О. А. Коганом русские рабочие, за исключением Н. Г. Полетаева, до этого были связаны с Ф. Е. Афанасьевым.
Ранее уже отмечалось, что первоначально кружок В. Цабадзе имел общеобразовательный характер. Имеются сведения, что подобный характер рабочие кружки сохраняли вплоть до 1897 г. и «все… были связаны с воскресной школой» {98} . По всей видимости, положение дел в этом вопросе стало меняться только после того, как в 1896 г. О. А. Коган побывал в Европейской России и по возвращении обратно сумел через свою знакомую Елизавету Николаевну Федорову {99} получить первую партию нелегальной литературы {100} .
Некоторое представление о том, что это была за литература, дают воспоминания Вано Стуруа. «Мы, — вспоминал он, — восхищались брошюрами „Кто чем живет“ Дикштейна, „8-часовой рабочий день“, „Что нужно знать и помнить каждому рабочему“ и т. д. Принялись за Свидерского, „Краткий курс экономической науки“ Богданова и т. д.» {101} .
Еще на стадии общеобразовательной деятельности кружка В. Цабадзе стало обнаруживаться, что его организатору не хватает знаний. Поэтому уже зимой 1896/1897 гг. члены кружка сами стали приглашать к себе для занятий отдельных представителей местной радикальной интеллигенции {102} . Так среди пропагандистов оказались С. Джибладзе и Ф. Махарадзе {103} .
Эти занятия конспирировались настолько, что, когда в начале 1897 г. Ф. Махарадзе стал покидать Тифлис и решил передать С. Джибладзе свой рабочий кружок, оказалось, что они параллельно занимались с одними и теми же рабочими. Только после этого рабочие решили поставить В. Цабадзе в известность о желании иметь в качестве своего руководителя С. Джибладзе {104} . «Васо Цабадзе больше не мог удовлетворять возросшие требования железнодорожных рабочих», вспоминал М. И. Климиашвили, и «они пригласили для работы в Тбилиси Силибистро Джибладзе» {105} . А поскольку весной — летом 1897 г. С. Джибладзе находился в филлоксерной партии [20], то встать во главе рабочего кружка он мог только осенью 1897 г. {106} .
Между тем когда осенью 1897 г. С. Джибладзе снова появился в Тифлисе, сюда вернулись из деревни Ладо Кецховели {107} , из-за границы — Ной Жордания {108} . Последний получил предложение Г. Е. Церетели взять в свои руки редактирование «Квали» {109} . После ряда совещаний Н. Жордания с товарищами у себя на родине, в селении Ланчхуты Озургетского уезда Кутаисской губернии {110} , в Кутаисе {111} , Батуме {112} и, наконец, 6 декабря 1897 г. в Тифлисе {113} было решено принять предложение Г. Е. Церетели и сделать «Квали» легальным марксистским органом, причем в качестве представителя от русской части складывавшийся социал-демократической организации в редакцию был введен И. И. Лузин {114} .
С
этого момента редакция «Квали» стала руководящим центром рождавшейся в Тифлисе социал-демократической организации, а Н. Жордания — фактически ее лидером. Укреплению его позиций способствовало то, что в 1898 г., спасаясь от преследования жандармов, О. А. Коган вынужден был покинуть Тифлис {115} , а И. И. Лузин и братья Г. Я. и И. Я. Франчески оказались за решеткой {116} .Основное внимание редакции «Квали» было обращено на расширение своей аудитории, поэтому с 1898 г. она предпринимает активные усилия, направленные на создание новых рабочих кружков. Некоторое представление об этом дают имеющиеся в нашем распоряжении сведения о праздновании 1 мая. «Первая маевка, — вспоминал один из ее участников, — была организована у нас в 1897 г. подпольным кружком РСДРП, работавшим в то время в мастерских. Собрались мы небольшой группой в доме Шатиловй, в Ленинском районе» {117} . В 1898 г. в праздновании 1 мая принимало участие около 35 человек {118} , в 1899 г. — около 70 человек {119} .
С одной стороны, эти цифры свидетельствуют о постепенном расширении рядов социал-демократической организации, с другой стороны, о том, что вплоть до конца 90-х гг. она объединяла в своих рядах незначительную горстку сторонников новых идей.
Выбор пути
Сосо Джугашвили был способным учеником и мог сделать успешную духовную карьеру. Однако он не воспользовался такой возможностью и стал революционером.
13 декабря 1931 г. в беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом И. В. Сталин так охарактеризовал свое приобщение к революционной деятельности: «В революционное движение я вступил с 15-летнего возраста, когда я связался с подпольными группами русских марксистов, проживавших тогда в Закавказье. Эти группы имели на меня большое влияние и привили мне вкус к подпольной марксистской литературе» {1} .
Если учесть, что официальной датой рождения И. В. Сталина считался 1879 г., получается, что он познакомился с революционным подпольем и стал приобщаться к марксизму в 1894–1895 гг., т. е. сразу же по поступлении в Тифлисскую духовную семинарию. Между тем, как мы имели возможность убедиться, к этому времени в Тифлисе еще не было «подпольных групп русских марксистов».
Утверждая в 1931 г., что к революционному движению его приобщили «русские марксисты, проживавшие тогда в Закавказье», И. В. Сталин не назвал ни одного из своих наставников. Позднее при подготовке его «Краткой биографии» такая попытка была сделана. «В 1895 г., — читаем мы в ее корректурном экземпляре, — тов. Сталин связался уже с некоторыми высланными в Закавказье русскими социал-демократами: Франчески, Лузиным, Коганом» {2} .
В опубликованный текст «Краткой биографии» приведенные выше слова включены не были. Однако три названные выше фамилии все-таки нашли отражение в печати. «Будучи в семинарии, — отмечал один из биографов И. В. Сталина, М. А. Москалев, — товарищ Сталин в конце 1894 г. установил связь с высланными из России в административном порядке революционерами (И. Коганом, И. Лузиным, Франчески и др.), которые оказали большое влияние на товарища Сталина и при помощи которых он познакомился с марксизмом» {3} .
Если учесть, что О. А. Коган и И. И. Лузин позднее стали меньшевиками, а И. Я. Франчески перешел на еще более умеренные позиции, то признание их в качестве учителей И. В. Сталина не могло в 30-е гг. появиться в печати без ведома самого вождя. Однако О. А. Коган поселился в Тифлисе в конце 1895 г., а И. И. Лузин и Г. Я. Франчески — еще позже, летом 1896 г. Поэтому познакомиться с ними И. В. Джугашвили мог не ранее 1896 г.