Кто стоял за спиной Сталина?

Однако, как обратил на это внимание еще И. Книжник-Ветров ^{5} , некоторые из семи названных Л. П. Берией членов «младшего» кружка в 1898–1899 гг. в семинарии вообще не обучались ^{6} .

Поэтому вопрос о существовании здесь в 1898 г. двух ученических кружков и тем более об их персональном составе следует считать открытым. Вместе с тем есть основания утверждать, что и после отъезда С. Девдориани в деятельности того ученического кружка, который возглавил Сосо Джугашвили, определенное место продолжало занимать изучение легальной светской литературы. Об этом свидетельствует запись, сделанная в кондуитном журнале 28 сентября 1898 г.:

«В девять часов вечера в столовой инспектором была усмотрена группа воспитанников, столпившихся вокруг Джугашвили, что-то читавшего им. При приближении к ним Джугашвили старался скрыть записку и только при настойчивом требовании решился обнаружить свою рукопись. Оказалось, что Джугашвили читал посторонние, не одобренные начальством семинарии книги, составил особые заметки по поводу прочитанных им статей, с которыми и знакомил воспитанников Хвадачидзе, Нестроева, Давидова и Иремашвили. Был произведен обыск у воспитанников, но ничего запрещенного обнаружено не было» (Дмитрий Абашидзе). Резолюция на этом рапорте гласит: «Иметь суждение о Джугашвили в Правлении семинарии» ^{7} .

Не исключено, что именно после этого на заседание Правления семинарии инспектором Дмитрием Абашидзе был вынесен вопрос об исключении Сосо из семинарии. Поддержки данное предложение не получило ^{8} .

Между тем наказания И. В. Джугашвили продолжали следовать одно за другим: 9 октября 1898 г. — карцер за отсутствие на утренней молитве, 11 октября — карцер за нарушение дисциплины во время литургии, 25 октября — карцер за опоздание из отпуска на три дня, 1 ноября — строгий выговор за то, что не поздоровался с преподавателем С. А. Мураховским, 24 ноября — строгий выговор за то, что смеялся в церкви, 16 декабря — карцер за пререкание во время обыска, 18 января — лишение отпуска в город на один месяц, 31 января — карцер за уход со всенощной и т. д. ^{9} .

Столь же красноречивы и оценки по поведению: сентябрь 1898 г. — три, октябрь — три с минусом, ноябрь — четыре с минусом, декабрь — три, январь — три с минусом, февраль — три с плюсом, март — четыре, апрель — три ^{10} .

Превращение Сосо в одного из самых недисциплинированных и неуспевающих воспитанников семинарии было связано с тем, что именно в это время его все больше и больше занимала общественно-политическая деятельность. Став членом Тифлисской организации РСДРП, он получил возможность расширить свои связи, особенно в рабочей среде. Не указывая используемых источников, Л. П. Берия утверждал, что в 1898–1899 гг. И. В. Джугашвили руководил сразу несколькими рабочими кружками ^{11} .

Частично эти сведения подтверждаются воспоминаниями рабочих В. Бакрадзе (железнодорожное депо) ^{12} , А. И. Бедиашвилй (обувная фабрика Г. Г. Адельханова) ^{13} , К. Калантарова (завод М. Карапетова) ^{14} , Л. Латанишвили (табачная фабрика) ^{15} , Д. Лордкипанидзе (железнодорожные мастерские) ^{16} , Е. Сартания (кузнечный цех железнодорожных мастерских) ^{17} и др.

Однако если учесть, что И. В. Джугашвили был более или менее свободен только по воскресеньям, а с начала сентября до конца декабря 1898 г. насчитывалось только 18 воскресений, станет понята но, что, располагая столь ограниченным временем, он не мог руководить сразу несколькими кружками. Вероятнее всего, в большинстве из них он выступал не в роли руководителя, а в качестве одного из пропагандистов.

В любом случае его деятельность способствовала политическому просвещению тифлисских рабочих и пробуждению их социальной активности. Одним из ее проявлений стала забастовка в железнодорожных мастерских ^{18} , которая началась в понедельник 14 декабря ^{19} и продолжалась до субботы 19-го ^{20} . 20 декабря «почти все рабочие» вернулись на свои места ^{21} . Был ли причастен Сосо Джугашвили к ее организации, остается неясным ^{22} . Едва ли не единственным на этот счет является свидетельство рабочего Н. Выгорбина, который утверждал, что в субботу 12-го и в воскресенье 13 декабря он встречался с Сосо Джугашвили в железнодорожных мастерских ^{23} . Но вероятнее всего, за развитием забастовки он наблюдал главным образом со стороны, так как с понедельника 14-го имел возможность контактировать с рабочими в лучшем случае на протяжении одного-двух часов в день.

16-го, в среду, в общежитии семинарии был произведен обыск, во время которого Сосо вступил в спор с представителями администрации. «Пререкался с преподавателем», — сказано в кондуитном журнале. За этим последовало наказание — очередной карцер ^{24} . Обыск имел профилактический характер: 25 декабря начинались рождественские праздники и семинаристы разъезжались по домам.

Возобновились занятия, по всей видимости, в понедельник 4 января 1899 г. Вскоре после этого произошло событие, о котором мы пока ничего не знаем и которое имело своим следствием то, что с понедельника 18 января И. В. Джугашвили был на месяц лишен права выходить в город ^{25} .

Не исключено, что подобное наказание было связано с историей, которая нам известна со слов бывшего семинариста П. Талаквадзе. Однажды в 1899 г. после обеда, когда группа воспитанников находилась в Пушкинском сквере, им сообщили, что в семинарии обыскивают Сосо. Когда мы прибежали, вспоминал П. Талаквадзе, Д. Абашидзе уже взломал «гардеробный ящик», забрал запрещенные книги и поднимался на второй этаж. «Вдруг в это время к инспектору неожиданно подбежал ученик шестого класса Василий Келбакиани и толкнул монаха, чтобы выбить из его рук книги. Это оказалось безуспешным. Тогда Келбакиани набросился на инспектора спереди, и книги тут же посыпались на пол. Тов. Сосо и Келбакиани быстро подхватили книги и бросились бежать» ^{26} .

Что дает основание связывать между собой этот эпизод и наказание, которому подвергся И. В. Джугашвили? 19 января 1899 г. одновременно с лишением его права выходить в город на протяжении месяца воспитанник шестого класса Васо Келбакиани был исключен из семинарии ^{27} .

Возобновить свою кружковую деятельность в городе Сосо мог только с конца февраля. Кроме двух воскресений в феврале (21 и 28) в его распоряжении было четыре воскресенья в марте (7, 14, 21, 28) и не более двух воскресений в апреле (4 и 11). Удалось разыскать воспоминания рабочего Ягора Торикашвили, который утверждал, что в 1899 г. до исключения из семинарии Сосо вел занятия в кружке, членами которого были рабочие токарного цеха железнодорожных мастерских ^{28} . Имеются также сведения о его занятиях в 1899 г. в кружке, существовавшем с конца 1898 г. на табачной фабрике Бозарджианца ^{29} .

Последний раз Сосо Джугашвили фигурирует в классном журнале 3 апреля, когда ему была поставлена тройка по литургике ^{30} . Записи в классном журнале обрываются на пятнице 9 апреля ^{31} . 7 апреля датирована последняя запись в кондуитном журнале, из которой явствует, что в этот день И. В. Джугашвили не поздоровался с преподавателем А. П. Альбовым, за что получил очередной выговор ^{32} .

Затем семинария была закрыта на пасхальные каникулы, которые продолжались, по-видимому, до 25 апреля, после чего начались экзамены, а когда они завершились, то 29 мая 1899 г. появилось решение об исключении И. В. Джугашвили из семинарии. Оно гласило: «Увольняется из семинарии за неявку на экзамены по неизвестной причине» ^{33} .

Но как можно исключить человека из учебного заведения, не зная причин его отсутствия на экзаменах? Ведь они могли быть и уважительными. К тому же нередко воспитанников, не сдавших экзамены, оставляли на второй год. Учитывая это, можно с полным основанием утверждать, что официальная версия имела чисто формальный характер и должна была скрыть какую-то другую причину отчисления.