Кто такой Джок?
Шрифт:
Вот и я, маленький мальчик, не могу терпеть. Я не должен плакать, но слезы льются. Я не должен молить предателей о пощаде, но слова сами срываются стоном. Я не должен мечтать о смерти, но жду её, как спасения. Я не должен… не должен проговориться, моя тайна должна быть скрыта. Я не предам. Поэтому с губ срываются крики, стоны, мольба — что угодно, кроме того, чего они ждут.
Кто я? Ощущаю, что уже не ребёнок. Но где я и что здесь делаю? Я вырос, стал Джоком. Или это был не я? Слишком сложно. Я вспоминал, это моё воспоминание, но почему оно кажется чужим? Мысли путаются.
Ах да, вспомнил, что произошло: я умер. Точнее прыгнул в другой мир. Мммм.
Все уже знали, где находится Джок, но, как и договаривались, никто не вмешивался. Зато все с интересом наблюдали и с удовольствием повышали ставки. Куда уж выше спросите вы? Но всегда найдётся что-то… «бОльшее». Раньше в их кругах рабство было не в ходу, а теперь… Кто-то ставил на кон услугу, а кто-то вечное послушание. Все гадали: выберется Джок или умрёт. Они знали, что вмешаться сейчас — не дать Джоку шанс. Звучит странно, но это так. Если слишком много участвовать в обучении, то ученик научится лишь тому, что вы всегда придёте на помощь. Это было правило для наставников. Впрочем, оно не мешало абсолютно всем желать Джока себе в ученики, но станет ли это его судьбой?
С тех пор, как я предпринял двадцать первую попытку перейти в другой мир прошло много времени. Я явно делаю что-то не то. Хотя, влияние могла оказать слабость, или прыжки всё же имеют значение. Мои палачи- пыточники никуда не делись, интересно, у них таймер стоит или они приходят, когда захотят?
Я пробовал разные комбинации, и сейчас настало время очередной. Специально долго не пытался, чтобы силы не растрачивать.
Звук шагов. Я сосредоточился, сконцентрировался и начал вспоминать ощущения, которые испытывал во время каждого перехода, особенно последнего. Страх, спешка, стремление убежать, непримиримость, свобода полета во время прыжка.
Вода ударила в лицо, напряжение усилилось, мышцы натянулись, холодные капли стекают по лицу, но в этот раз я не пытаюсь поймать воду — я ловлю момент, вспоминая последний переход. Густой воздух, тягучий и липкий, местами твердый, нужно прорываться.
Коктейль ощущений, где преобладает свобода, рвущаяся из груди — желание свободы от всего и рывок! Рывок сквозь цепи, сквозь боль, сквозь страх, разрывающий все ограничения, прорывающий пространство. Скольжение в густом воздухе, но усилий не требуется — все легко, словно на санях с горки скатиться. В этот раз все как-то иначе, что-то изменилось.
Шок, не могу поверить — получилось!
Я улыбаюсь бесшабашной улыбкой счастливчика, ощутившего власть над своей свободой. Я решаю, когда, где и кем мне быть. И сейчас я лечу в никуда, потому что просто хотел убраться. Смог! Я получил доказательства своей не просто свободы, а свободы решать и действовать, как задумал: не обращая внимания на препятствия и ограничения, которых теперь для меня нет, никаких.
Вода, мокрая и ледяная, сразу насквозь промок и захлебнулся. Это отрезвило. Вынырнул.
Здесь глубоко, суши не видно, кого-то живого тоже. Но я от души расхохотался, сейчас я счастлив и свободен. Так хорошо я себя никогда ещё не чувствовал. Настоящая власть не над другими, а над собой, настоящая свобода — не отсутствие чужих правил и законов, а собственных ограничений. Сейчас я получил, что хотел всегда — абсолютную свободу и власть своей жизни. Здесь, в бескрайних водах, один, без надежды на
помощь, именно сейчас я ощущал себя собой.Глава 8. Воздаяние найдёт тебя везде, даже в другом мире
Что испытывает человек, наблюдая за страданиями другого? Отвращение? Презрение? Удовольствие? Удовлетворение?
А что испытывают другие? Сопереживание? Сочувствие? Страх? Радость, что это не с ними происходит? Хм, пожалуй, и те и другие испытывают данные чувства, потому что знают или представляют, что чувствует тот, кто страдает, основываясь на собственных, когда-то испытанных ощущениях или предположениях.
Мы знаем, насколько и как ему плохо и из чувства мести, желания навредить, основанного на взаимоотношениях, получаем удовольствие или удовлетворение.
Мы сочувствуем, потому что знаем, что с нами тоже могло такое произойти. Мы тоже можем поранить палец или удариться локтем. И из страха и нежелания, может, человеколюбия испытываем сопереживание.
Причин существует очень много, и они разнообразны, но что произойдет, если человек поймет, что он способен избежать страданий, не испытывать их никогда? Сможет ли человек радоваться, когда враг повержен, или огорчаться, когда друг в беде?
Я плавал очень долго, чаще бесцельно, зная, что в любой момент смогу уйти. Потрясающие ощущения. Сейчас лежу на спине и думаю, что единственное место куда я хочу уйти это мир, где есть Пэм и Ракхэ. Хотя… Вот это чувство, которое я испытал, выпадая в эти воды — невероятно. Хочется испытать его вновь, и я знаю, что для этого нужно прыгнуть в другой мир. Но сначала домой, забрать Пэм и теперь путешествовать с ней, делясь чувством свободы. Сейчас испытал такое воодушевление, что не могу больше ждать, пора!
И я сделал усилие, позволяя воде сомкнуться над головой. Вновь окунулся в калейдоскоп ощущений, где основными были стремление выйти отсюда и зайти куда-то. Ощущение густеющего воздуха и окружающего пространства. А ещё свобода! Океан свободы.
Нет, я не был уверен, что попаду куда нужно, но старался думать о Пэм, Ракхэ, Даэне, Тари и других, о теплоте, которая растекалась в груди, стоит только о них вспомнить. Не уверен, как это работает, и почему мне теперь не больно в этом тягучем непонятном пространстве? Почему не было больно, когда я переместился в бескрайние воды? Почему теперь, ощущая капли дождя на мокрой коже, мне снова не больно, как было раньше, когда я попадал в другой мир? Сплошные вопросы.
Осмотрелся, понял, что не домой пришёл, но, как ни странно, не огорчился. Я рад ощущению чужого пространства, рад, что оно теперь не может мне навредить. Теперь от нового мира я ждал лишь открытий, интересных приключений, занимательных знакомств, но не опасности. И это давало мне лёгкость, которой раньше не испытывал.
Вскинул голову, подставляя лицо холодным каплям, и расхохотался, раскинув руки. Это был искренний чистый смех радости и ничего больше. Успокоившись, бодрой походкой направился вперёд, рассматривая окружающий мир.
Дождь скрывал детали, но я рассмотрел высокие здания, а дорога, по которой я шёл была чем-то покрыта, но это однозначно не асфальт. Здесь был вечер, капли дождя отражали свет огней, все мерцало. Очень красиво.
Население — обычные люди, на первый взгляд. Встречались редко. Те, которые замечают меня, удивлённо поглядывают и стараются обойти, чтобы оказаться, как можно дальше от странного человека.
Из-за всего произошедшего я шёл практически голый, только обрывки спортивных штанов, добытых ещё дома, хоть что-то скрывали. В остальном можно было наблюдать все мои раны, полученные в пытках, которые начинали болеть ещё больше от дождя. Следует попросить у кого-то помощи.