Кто убил Влада Листьева?...

Но жертвой не единственной. Еще до Влада, говорят, шесть человек, имевших отношение к разборкам вокруг «Реклама-Холдинга», были покалечены или убиты. Да, Борис Николаевич и Юрий Михайлович, встретившись в Малом театре, показали пример завидного единения. Однако есть основания подозревать, что заключен не мир, а перемирие. До выборов, если они состоятся, остается год, и настоящие демонстрации боевых искусств впереди. По прогнозам серьезных аналитиков, все решит «последняя стометровка». А в ней поучаствуют и Жириновский, и Зюганов, и, как знать, Черномырдин — в этой тесной сутолоке борьба обещает быть бескомпромиссной, когда все средства хороши.

Так значит, убийство на Новокузнецкой является политически выгодным буквально для всех претендентов на пост будущего президента РФ?! Так попытаемся разобраться, кому же хочется поближе пробраться к телевидению? Кого не пускают на телевидение? И кто, желая напакостить всем, привлечь внимание к положению на телевидении всей страны решается на громкое преступление, разбирательство которого поставят телевидение под такой контроль и прессы и общественности, что монопольно использовать телевидение накануне выборов не отважится никакая самая отчаянная политическая сила в стране. Потому что как только это произойдет, на эту политическую силу будут автоматически перенесены обвинения в гибели Влада Листьева.

Так какие деструктивные силы хотят напрячь обстановку накануне новых выборов? Нацисты, представитель которых В. Веденкин пребывает сейчас в следственном изоляторе по делу о желании пострелять в затылки господ Юшенкова и Ковалева? Но нашим доморощенным фашистам сейчас далеко не до Листьева, поскольку стараниями своего коллеги они находятся по уши в дерьме.

Мы узнаем о тех, кто рвется на телеэкран из беседы Александра Николаевича Яковлева (тогда он еще заведовал телевизионным хозяйством «Останкино») с журналистом, которую опубликовала газета «АиФ». Приводим фрагменты этой беседы:

— А если оставить финансовую сторону? Телевидение ведь еще и самый мощный инструмент воздействия на общество. Вот вы можете не подпустить Жириновского к эфиру?

— Так он ни разу и не появился на первом канале, с тех пор как я тут работаю. А письма он мне каждую неделю пишет.

— То есть в пределах данной вам власти вы можете остановить тот или иной сюжет?

— Если знаю о нем, то могу. Меня все время упорно подталкивают к функции цензора. А я даже сетку передач стараюсь не смотреть.

— Вы не смотрите, что стоит в программе?!

— Нет. Не хочу. Мои интересы в основном — общая художественная и политическая направленность канала, противодействие насилию, вранью, безнравственности.

Вчера, например, я дал поручение — чтобы не позднее чем через неделю появился «Круглый стол» по фашизму. Сейчас готовят. Я же говорю вам, только такие прямые указания выполняются.

— На кого вы опираетесь в этой работе, с кем совещаетесь?

— Я не провожу совет директоров. Я опираюсь на отдельных людей, действую через студии.

— Телевидение принято считать гигантским монстром, который пожирает своих председателей…

— Сейчас телевидение остается таким монстром в основном по инерции. В чем тут беда? Это — остаток бывшего Телерадиокомитета. Попцов, отделяясь, взял, что хотел. НТВ, отделяясь, тоже — кого хотело. А на нас висят все структуры. И подземные сооружения, и военные линии, и все остальное, нам совсем не нужное. Но, конечно, понемногу освобождаемся. За время работы я освободил полторы тысячи человек — и ни одной жалобы. В общем-то, коллектив хороший.

— А как же взяточничество?

— Так это же обо всем нашем чиновничестве можно сказать: не дают взятки только тем, кто заведомо не возьмет. Помните Гоголя: «Не берет только мертвый чиновник».

— «Общественное российское телевидение предполагает независимость его от конкретных лиц. Но как оно могло быть таким, если его акции находятся у частных фирм?

— 61 % акций находится у государства. Впрочем, участие государства связывает руки свободному ТВ. Но на этом этапе с этим можно примириться.

— Не будет ли теперь отменено ОРТ?

— Ни в коем случае.

— Вы считаете, что Листьев убит по политическим мотивам?

— Это политическое убийство.

— Есть надежда, что убийца будет найден?

— Боюсь, что нет. Мы разучились ловить преступников. Органы привыкли, что люди писали доносы, сами признавались после «физического» воздействия, как тогда это называлось…

— Кто сменит Листьева на посту гендиректора ОРТ?

— Понятия не имею. Голова идет кругом, кого пригласить.

Из приведенных фрагментов беседы видно, что ни жириновцев, ни фашиствующих к эфиру и близко не подпускали. Следовательно, если те хотели бы прорваться на телеэкраны, то убирался бы сам А. Яковлев. Но удар был нанесен по Владу Листьеву.

Известно, что вице-премьер Сергей Шахрай во всеуслышание объявил о «чеченском следе» в убийстве Листьева (занимался бы Шахрай чукчами, тут же наверняка объявился бы «чукчанский след»).

Под конец рассуждений о характере причин гибели телезвезды Влада Листьева для сравнения приведу примеры двух политических убийств: убийство Джона Кеннеди и убийство Сергея Мироновича Кирова.

Эти примеры помогут нам проследить механизм «уборки следов». Таким образом, если в случае с убийством Владислава Листьева начнут исчезать сами исполнители заказа, посредники, кто-либо из «засветившихся» заказчиков преступления, это будет вернейшим индикатором того, что убийство Влада Листьева — политическое.

Кеннеди Джон Фицджеральд (1917–1963) президент США.

22 ноября 1963 года Кеннеди совершал поездку в Далласе (штат Техас). Президента везли в автомобиле марки «линкольн», сделанном по особому заказу. Машина была снабжена двумя дополнительными откидывающимися сиденьями и убирающимся прозрачным пластмассовым верхом. Верх этот не был пуленепробиваемым; к тому же небо прояснилось, и Уинстон Лоучон, специальный агент Секретной службы, распорядился не устанавливать верха.

За рулем лимузина был агент Секретной службы Уильям Грир, справа от него сидел другой агент, президент располагался справа на заднем сиденье рядом с Жаклин Кеннеди, своей женой. На правом откидном сиденье находился губернатор Коннэли, на левом — жена губернатора. Скорость автомобиля, как установили позднее, равнялась 11,2 мили в час.

В 12 часов 30 минут, когда автомобиль двигался по Элм-Стрит в сторону Тройного виадука, раздался сухой винтовочный выстрел. Жаклин Кеннеди, которая смотрела влево на восторженную, выкрикивавшую приветствия толпу, он показался похожим на выхлоп мотоцикла. Услышав возглас губернатора Коннэли, Жаклин повернулась и увидела, что у мужа, поднимавшего правую руку к горлу, странноевыражение лица. Тотчас раздались следующие выстрелы, и в голове президента образовалась зияющая рана. Одна пуля прошла через шею президента; другая, оказавшаяся смертельной, раздробила его череп с правой стороны. Обнимая президента, Жаклин воскликнула: "О, Боже мой, они ранили моего мужа. Я люблю тебя, Джек!"