Кубанская конфедерация. Пенталогия

В общем, Калининград все еще жив и смог пережить Эпоху Хаоса. Но есть один фактор, который мешает этому анклаву твердо встать на ноги и спокойно развиваться. С запада, чуть ли не каждый год, на него накатываются конные летучие отряды поляков, вольница аграрных общин, которая объединяется в сильные ватаги и ищет на Руси добычи, рабов и славы. И мне совершенно ясно, что на отражение агрессии со стороны братьевславян Калининградская республика расходует немалую часть своих сил. И пока эта проблема не решена, о прогрессе и восстановлении цивилизации ей думать затруднительно.

За такими размышлениями я вышел на причал и остановился у трапа парохода, который назывался «Главстаршина Михайлов». Здесь, я посмотрел на носовое и два кормовых орудия, все одного калибра 76 миллиметров, и настороженных моряков с «калашами» в руках, с опаской посматривающих на раскинувшуюся в поле веселую ярмарку, и удовлетворенно цокнул языком. Видно, что на борту парохода порядок и что такое дисциплина потомки балтийцев знают. Значит, действуем по уставу.

– Эй, матрос, – окликнул я вахтенного у трапа, – старшего вызови!

– Дежурный по кораблю на выход!

Вахтенный обернулся назад и вызвал свое начальство. Прошло с полминуты, и у трапа появился низкорослый военный моряк в широкой белой фуражке, с непомерно большим «крабом», и кителе с погонами мичмана. На миг он замер, посмотрел на мои черные погоны майора ГБ, и пока он думал о том, откуда в Швеции русский офицер, я небрежно козырнул и представился:

– Майор Мечников, Отдел Дальней Разведки при ГБ Кубанской Конфедерации! Хочу переговорить с вашим командиром!

– Мичман Макаров, – дежурный козырнул в ответ, – Калининградская республика. Командира парохода и дипломатов на борту нет, и пока они не вернутся из замка местного ярла, на борт вас пустить не могу, – мичман помедлил, и добавил: – товарищ майор.

Дежурный исподлобья, быстрым взглядом окинул стоящих за моей спиной до зубов вооруженных бойцов абордажной команды «Ветрогона», затем искоса посмотрел на фрегат, метрах в двухстах слева от парохода и, на всякий случай, положил ладонь руки на расстегнутый клапан кобуры. Наверное, он ожидал от нас какогото подвоха, а может быть, просто был излишне нервным человеком, так что, успокаивая его, я взмахнул над головой раскрытой ладонью и произнес:

– Все путем, Макаров. Я вечером вернусь. Бывай!

Отвернувшись от парохода, я направился вдоль причалов к «Ветрогону». Вскоре оказался на месте, и здесь встретил еще одного своего прошлогоднего знакомца. У трапа фрегата стоял среднего роста стройный старик, не смотря на летнюю жару, в черной кожанке, вроде тех, что революционные командиры и политработники таскали году эдак в 18м прошлого столетия. Это был бывший Верховный Комиссар Сестрорецкой Рабочей Республики Яков Алексеевич Плетнев, которого вместе с другими беженцами мы случайно спасли от смерти.

– Что, Яков Алексеевич, – подойдя к старику, спросил я его: – не пускают тебя на борт?

– Нет.

Плетнев повернулся ко мне и расплылся в улыбке.

– Меня на ваш пароход тоже не пустили. Ты, какими судьбами здесь?

Комиссар сразу же помрачнел.

– Беда у нас, вот и бегаем по всей Балтике, помощи ищем. Увидел ваш корабль, от посольства отделился и сразу сюда, поговорить хочу.

– Разговор, я так понимаю, важный?

– Для меня чрезвычайно серьезный, а для вас не знаю, вы ведь люди прохожие, сегодня здесь, а завтра в океане.

– Ладно, пошли ко мне в каюту, там и переговорим.

Спустя десять минут мы расположились один напротив другого за адмиральским столом. Стюард Жора принес нам холодный лимонад и, сделав глоток слегка кисловатого освежающего напитка, я обратился к Плетневу:

– Начнем, пожалуй?

– Да.

– Тогда с начала. Весной прошлого года мы передали вас в руки ваших друзей калининградцев. Что с вами было дальше, и как вы оказались на другом конце Балтийского моря?

Наморщив лоб, Плетнев сосредоточился и начал излагать краткую историю своего жизненного пути за минувшие полтора десятка месяцев:

– Если, по сути, то в Калининграде, а если быть точнее, то в Балтийске, нас ждали. Там вся власть в руках депутатов Республиканского Совета, который состоит из представителей всех городков анклава. А над Советом стоит выборный генеральный секретарь, многим обязанный Сестрорецкой республике. Поэтому нас и приютили. По прибытии, мне дали небольшую должность при местной управе охраны правопорядка, и я стал милиционером. Жизнь в Калининградской республике понемногу налаживалась, все шло своим чередом, да вот беда…

Плетнев прервался и я спросил:

– Поляки?

– Они самые, пшеки поганые! В этом году еще по зиме нас тревожить стали. Генсек объявил сбор ополчения, и мы прогнали вражин. Но уже в мае они снова налетели, все поля конями вытоптали, и чуть было, Черняховск не сожгли. А дальше хуже, старые шайки не уходят и города в осаду берут, а к ним на помощь постоянно подкрепления подходят. Совет Республики собрался на экстренное совещание, и было решено разобраться с налетчиками раз и навсегда. Нам самим на это сил не хватит, это понятно, и тогда возникла идея призвать на помощь соседей и наемников. Снарядили два посольства, пару пароходов отправились в Гатчину, к Старику и питерским повольникам, а наш к Ульфу, который некогда в Балтийске целый год жил и в Сестрорецке не раз бывал. Так я оказался здесь.

– А меня вы зачем навестить решили?

– На всякий случай, вдруг, вы чемто нам помочь сможете?

– Вообщето, через пару дней я к вам и так собирался направиться. Поторговать думал. Но раз у вас такие дела творятся, и серьезная война намечается, то даже и не знаю, стоит ли?

– Стоит. Мы уже знаем, что вы здоровых мужиков покупаете, а у нас как раз пленных немало. Можем сторговаться. А насчет безопасности не переживайте. В Балтийске все спокойно.

– Да, при чем здесь спокойствие, Яков Алексеевич. Я опасаюсь, как бы в вашу войну не втянуться. А то ведь у меня хлопцы такие, только крикни, что «наших бьют», и они сразу за автоматы хватаются.

– Так это и хорошо, – усмехнулся Плетнев.

– Вам да, а мне чужая война пока не нужна. Подумать надо.

Плетнев встал и, чуть кивнув, сказал:

– Пойду я, пожалуй. А вы, Мечников, приходите вечером к нам в гости. С главой нашей дипломатической миссии поговорите, он товарищ интересный и умный, и многое вам предложить сможет, если вы нам помочь согласитесь.

– Я зайду.

Комиссар вышел. Его проводили к трапу, а я задумался. Свободное время у меня имеется, а под рукой рота высокопрофессиональных разведчиков. Помощь калининградцам укрепит дружественные связи между мной и ими, и это хороший задел на будущее. Данный прибалтийский анклав весьма богат ресурсами и техникой, а людей, напротив, имеет не очень много. Значит, если правильно себя повести, то за помощь, с балтийцев можно коечто получить, например, автомашины, трактора, станки и прочее оборудование.