Кубок королевы Розамунды

Марианна шагнула назад к полуоткрытой двери и упала без чувств на руки той самой девицы с крысиным носом, которая подслушивала под дверью.

Олеся, менеджер из отдела продаж.

Марианна очнулась от тихих, деликатных шагов. Кто-то ходил рядом, звякнуло стекло, проскрипели шторы. Такие знакомые звуки, значит, она дома, в собственной спальне.

С трудом она открыла глаза, что-то липкое склеило ресницы. И кожу на лице стянуло, как будто день провела на морозе.

Марианна пошевелилась и невольно застонала. Голова взорвалась резкой болью.

Тотчас вспыхнул нестерпимо яркий светильник под потолком и подскочила Лизавета.

– Марианна Петровна, вы проснулись?

– Убери немедленно свет, – Марианна сама не узнала свой голос, – и дай воды.

– Сейчас! – Лизавета, как всегда, слишком много суетилась, однако все сделала, как велели.

От холодной воды Марианне немного полегчало. Не то чтобы в голове полностью прояснилось, однако можно было осмотреться и даже сесть на кровати.

Лизавета подскочила, чтобы предложить помощь, но Марианна отмахнулась – сама. Это плохо ей удавалось, но все же она смогла сесть и оглядеться. Собственно, смотреть было не на что – знакомая до мелочей ее спальня.

Лизавета порядок навела, только вот на столике у кровати какие-то пузырьки и лекарствами пахнет.

– Что со мной? – невольно спросила Марианна, хотя Лизавета вовсе не тот человек, с которым хотелось ей откровенничать.

– Ой, Марианна Петровна! – Лизавета всплеснула руками. – Вам вчера в ресторане плохо стало, сознание вы потеряли, хотели там прямо «Скорую» вызвать, но Андрей Сергеич сам вас в чувство привел и велел домой везти. Вот Юрка вас и привез, а тут уж вызвали Вильяма Шакировича, он ночью приехал, укол вам сделал и посидел еще часик, пока вы не заснули. А потом, говорит, не будите, пока сама не проснется. Вот я и хожу тихо, чтобы не беспокоить…

– Который час? – Марианна спросила просто так, чтобы остановить Лизаветину болтовню, от которой звенело в ушах.

– Одиннадцать без пяти…

Для нее это было позднее утро, никогда так долго не спала. Да и сегодня не сон это был вовсе, а как провалилась куда-то в черную дыру. Что ей вкололи? Наркотик какой-то?

Она выпила еще воды, посидела немного, ожидая, когда комната перестанет кружиться, как детская карусель. Очень просто: нужно сидеть тихо и ждать, тогда вещам вокруг надоест хулиганить и они успокоятся. Вот еще бы Лизавету приструнить, чтобы не стрекотала как сорока. Но это сложнее.

– Андрей Сергеевич ушел уже? – спросила она, хотя ей очень не хотелось этого делать.

Само имя мужа не хотелось произносить, с трудом заставила себя шевелить губами.

– Да что вы, он спит еще… – затараторила Лизавета. – Сегодня же воскресенье! Оттого банкет назначили на субботу, чтобы можно было отдохнуть потом!

– Ах да… – в голове всплыли обрывки воспоминаний, постепенно складываясь в целостную картину.

Вот она стоит в холле с бокалом шампанского и видит вдали мужа с какой-то брюнеткой… вокруг шум, блеск, сотрудники смеются, кто-то танцует… дальше все очень плохо.

– Может, снова приляжете? – заботливо спросила Лизавета. – Что-то вы побледнели. Доктор сказал – вам сегодня лучше полежать, отдохнуть… раз такое дело, что в обморок вы упали…

– Не помню, – на всякий случай сказала Марианна, – из вчерашнего вечера ничего не помню.

– Доктор сказал – это вполне может быть! Очень даже запросто! Такое часто бывает! – Лизавета тараторила без умолку, как сорока.

Чтобы остановить ее, Марианна попыталась встать, невзирая на протесты горничной.

Кое-как она доползла до собственной ванной и уставилась в зеркало. Вид был ужасный, но, как оказалось, просто потому, что не смыла вечером косметику. Лицо после лосьонов и тоника выглядело бледным и осунувшимся. Что ж, это нормально.

Марианна прикинула свои реальные возможности и решила, что душ не потянет, свалится прямо в кабинке. Так что просто умылась холодной водой и расчесала волосы. И снова вернулась в постель, оправленную Лизаветой.

– Вам завтрак принести? Или просто кофе?

При мысли о кофе Марианна ощутила сильнейшую тошноту и отказалась. Лизавета наконец убралась, принеся стакан воды со льдом и лимоном, и Марианна дала волю воспоминаниям.

Отчего-то ей казалось важным восстановить в мельчайших деталях и подробностях все события вчерашнего вечера. Значит, так: вчера муж вел себя безобразно. Начать с того, что он лип к этой брюнетке… как же ее звали…

От напряжения голова снова взорвалась болью, но усилия не прошли даром, Марианна вспомнила имя – Алена. Она посчитала это хорошим знаком, и, действительно, дальше дело пошло быстрее.

Значит, она стояла с очередным дежурным сотрудником мужского пола, потом он куда-то испарился, и она, не в силах вынести насмешливые взгляды сотрудников, попыталась спрятаться, а вместо этого застала мужа с этой… с этой… опять имя вылетело из головы.

Господи, какая же она дура! Нужно было уйти из этого чертова ресторана сразу, как только вышли из-за стола. И ничего не говорить мужу. Какое ей дело, в конце концов, до того, что подумают его сотрудники! Да она их видит раза три в год!

Марианна откинулась на подушки и закрыла глаза.

И тут же перед ней предстала та же картина: как муж с совершенно белыми от ярости или от безумия глазами надвигается на нее и выплевывает прямо в лицо ужасные слова. И эта его уверенность в том, что он может сделать с ней все, что угодно, и ему никто не помешает. И ее страх. Страх, потому что она ощутила тогда абсолютную свою беспомощность перед этим человеком. Что с ним случилось? За что он с ней так? Ведь она же ничего ему не сделала…

Они женаты… ну да, больше четырех лет, и не было никаких особенных между ними конфликтов. Марианна старалась сглаживать все трения, да если честно, не настолько они близко общались, чтобы было из-за чего ссориться.

Муж много работал, сам говорил, что бизнес не дает расслабляться. Также он развлекался в мужской компании, да и не только в мужской, как скоро заметила Марианна.

Она быстро смирилась с его неверностью. Потому что совершенно не ревновала. Потому что довольно быстро поняла, что мужа не любит. Вот совсем. Нисколечко.