Куда идем мы… - 4

– Сузь.

– Чего?

– Сузь. Сузь контекст, говорю. А то еще раз палкой по башке получишь.

– Хорошо. Про башню. Зять егойный Пауль практически при живом Крошке свою империю строит. Водную. Все озера к югу от Тюмени под себя отжимает. Оба Тараскульских озера…

– Башня. Башня или палка. Я не шучу.

– Так я про башню и говорю! – всерьез обиделся «язык». – У Пауля с Йеной база на Лебяжьем Озере. А Тараскульское он Крошке отдал. Ну и, короче, когда в Тюмени башня еще была, этот Пауль сразу сказал – надо, говорит, этот девайс себе отжать. Это, говорит, доходнее любого борделя. Я, говорит, на Лебяжьем озере свою башню построю – она прямо из воды торчать будет. И светиться. Все озеро как в подсветке будет. Все к нам ездить будут бафнуться, заживем как короли. Он и план налета разрабатывал, и кровавый дождь он вызывал.

– И бурю тоже он? – вдруг перебил его Псих, слушавший очень внимательно.

– Нет, бурю Йена. Она маг-погодник хороший.

– А Пауль какой маг? – продолжал допрос Псих. – Погодник? Стихийник? Некромант?

– А Пауль непонятный. Он мутный, Пауль. Мутный, но сильный.

– Книги из башни у кого? – жестко спросил Псих.

– А я откуда знаю? – даже немного обиделся Сукин. – Я, блин, с дочерью Крошки не сплю. Ребята, кто в налете участвовал, рассказывали, что в башню во время кровавого дождя Крошка и Пауль вдвоем ходили. А как они там добычу делили – я не вкуриваю. Другой бы наврал с три короба, но я честный демон: говорю только что знаю, что не знаю – не говорю.

– Хорошо, – кивнул Псих. – Стражники, что башню охраняли и два монаха прибежавших где?

– Сожрали, – честно признался пленник. – Порталом на Тараскуль перебросили, чтобы следов не оставлять, там их сразу ребята и схарчили. А куда их еще? В зоопарк?

– Резонно, – согласился Псих, а Четвертый фыркнул, но промолчал – Псих давно уже донес до мальчишки нехитрую истину, что допрос всегда ведет кто-то один. Если, конечно, двое не разыгрывают партию в доброго мента и злого мента. – Ну и что, у Пауля башня – загорелась? Командировочных бафает?

– Если бы загорелась, ее бы отсюда видно было, – хмыкнул Сукин. – Все бы уже туда ломились – показатели поднимать.

– Тоже резонно, – опять согласился Псих. – А почему не горит?

– Так не достроили ее еще, – охотно объяснил пленный демон. – Это тебе не какой-нибудь тяп-ляп в полтора кирпича пару этажей. Пауль на века строит, там, блин, крепость, а не башня будет. Да, чуть не забыл. Йене какую-то траву с Верхних Планов недавно привезли. Супруги обрадовались очень, говорят, что теперь всем врагам точно капец. Теперь точняком их власть в локации будет. Очень могучее колдунство.

– Для башни трава?

– А я знаю? – опять обозлился Сукин. Похоже, когда ему задавали вопросы, на которые он не знал точного ответа, болтун искренне расстраивался. – Про эту травку только слухи мутные ходят. Но по слухам – нет, не для башни. Для этой… Фермы магических питомцев.

– Кстати… – оживился Псих. – Совсем забыл спросить. Этих магических питомцев тоже зять Крошкин придумал?

– Ну ты спросил… – покачал головой Сукин. – Не он, конечно. Пауль чистый боевой колдун, он только войной занимается и всеми сопряженными делами вроде оборонительных сооружений. Ничего, кроме как убивать, восьмирукий не умеет, хотя справедливости ради скажу – убивать он умеет хорошо. А новых демонов производить – это чисто бабское дело. Йена это. Ее проект от начала до конца. У нее, чтобы не соврать, вообще не голова, а Дом Советов, Крошка же не от балды ей трон оставить собирался. И я тебе так скажу – ребята-дружинники бы это решение приняли. Да что там дружинники – братья ее подулись бы, конечно, позлились, побухтели бы с женами за ужином – но в итоге согласились бы с папенькиной волей. Потому что с каждым из сыновей еще непонятно – просрет он клан или не просрет. А с Йеной без вариантов, уже сейчас понятно: она клан не просрет, а усилит. Но теперь с этим Паулем вообще ничего не понятно стало.

– А что не так? – спросил Псих. – По твоим словам, отличное разделение труда предполагается – вся боевка на муже, управление на жене. Сколько я тебя понял, каждый в своем деле шарит хорошо. Пауль мечом пределы расширит, Йена земли освоит. Вместе поведут клан к сияющим высотам.

– Да нет, – негромко, но безапелляционно заявил пленник и покачал головой. – Мутный он, Пауль этот. Капец какой мутный.

– В каком смысле? – не понял Псих.

– Да в любом! – гаркнул Сукин. – Мутный как самогон на продажу. Кто он такой? Откуда он взялся? Что морской зверь в Тюмени делает? Что ему здесь надо? Что он на самом деле хочет? Что нам он него ждать? Никто не знает. Никто! Никто эти морепродукты не любит, и никто им не верит! Пацаны говорят – околдовал он Йену. Не может быть такого, чтобы красивая девка с горячей кровью добровольно в эту слизь влюбилась. Бр-р-р!

– Все понятно, – резюмировал Псих. – Ничего неожиданного, традиционная ощетинившаяся хуторянская сущность прорезалась. Всех пришлых лучше на всякий случай зарезать, потому что – что хорошего может быть от чужих? Жир бы тебя понял, он такой же, как ты – окопавшийся настороженный селянин с обрезом.

– Кто тут мое имя всуе поминает? – раздалось снизу и в лестничном проеме показалась свинячья голова. – Вы куда пропали, придурки? Мы уже волнуемся. Даже Драк ушами прядает.

И Жир пошевелил своими лопухами.

– Мы пленных взяли! – похвастался Четвертый.

– Твой вклад, Босс, был особенно велик, предполагаю я, – хрюкнул Жир.

Четвертый насупился, а Псих не преминул заметить:

– Я понял, свин, почему тебя из армии выгнали. Когда ты со своим недалеким умишком пытаешься подлизаться к начальству, все воспринимают это исключительно как изощренное издевательство и твои акции падают стремительным домкратом.

– Врешь ты все! – обиделся Жир и тут же перевел разговор на другое от греха подальше. – Ну что – пленных допросили? Раскололись, голубчики?

– Как липовое полено! – заверил его Псих. И коротко пересказал Жиру новости.

– Вона оно как… – сказал свин и почесал пятачок. Потом махнул рукой и предложил – А пойдем спать? Утро вечера мудренее. А этих утром в кальсонах за баню выведем и расстреляем к чертовой матери. Если они все рассказали – нафига они нам нужны?

– Ага, и запорем Четвертому Святость. Ты опять пьяный, что ли? У меня другое предложение, – ответил Псих. – Мы сейчас и вправду пойдем спать, а утром, на свежую голову, отправимся к местному мэру отметить подорожную. Заодно и новости про башню ему расскажем, и что библиотекари здесь не при чем – надо же нам монахов за теплый прием отблагодарить? Вот тогда эти два гаврика нам и понадобятся – в качестве свидетелей. А мэр уже пусть что хочет, то с ними и делает. В любом случае, наша совесть будет чиста.

Свин кивнул и внимательно посмотрел на храпящего Мясного и разом погрустневшего Сукина. Потом почесал щетину на затылке.

– Давай их хоть свяжем нормально, что ли? Я знаю один классный способ. Берешь, значит, проволоку, пропускаешь ее под ключицей…

– Хватит! – подал голос молчаливый сегодня Четвертый. – Пойдемте спать, а этих просто свяжем и пусть монахи их караулят. Уж они-то ключевых свидетелей в своем деле точно не проворонят!

Глава девяносто третья. Тюмень

(где паломники изнутри изучают жизнь региональной элиты)

г. Тюмень,

столица Томской локации.

57°10? с. ш. 65°30? в. д.

Утром Псих оказался на ногах первым.

– Босс, собирайся, – велел он. – Пора нам посетить местные власти. Заодно и подорожную отметим.

– Пора так пора, – поднялся Четвертый, которого месяцы путешествия давно научили быть легким на подъем. – Пленных с собой берем?