Куда кого посеяла жизнь. Том VI. Романы

На другой день, к четырем часам по полудню, к Дому отдыха подъехал автобус, все, кто выезжал отсюда в круиз, – были наготове, поэтому быстро погрузились и двинулись в сторону порта. По дороге заехали еще в пару мест, там тоже были «круизники» и где-то к половине шестого, прибыли в порт, к Морскому вокзалу. Сопровождающая их женщина, подвела их к трапу стоявшего с левой стороны причала теплохода. На его «скулах», на шлюпках и спасательных кругах и плотах, везде читалось его название –«Таджикистан». Оле и Маше, он показался огромным, конечно, если бы его положить поперек их родной реки Вологды, то он мог мы выступать в роли моста. Уже позже, после того, как они прошли регистрацию и были поселены в двухместную каюту на главной палубе, из окна иллюминатора они увидели пассажирское судно, стоявшее с правой стороны причала. Оно стояло носом к городу, тогда как их корабль стоял носом к выходу из порта. Но то судно было раза в два больше «Таджикистана», даже его название не удалось прочитать – далеко было. Как-то даже неловко стало сестрам, из-за того, что им их корабль показался сразу таким громадным, а на самом деле –он был ребенком-малолеткой, по сравнению с его соседом справа.

Но это было неважно. Сестры переоделись, привели себя в порядок, -как-никак –надо выходить в люди. Это тебе не заляпанные стены дома отдыха, а кругом – все блестит, неважно это металл или дерево, и в каютах, и в коридорах и на лестницах. По радио объявили, что как только теплоход отойдет от причала – гостей приглашают в ресторан, на главный «приветственный» ужин. Оказалось, что ресторан находится здесь же на главной палубе, в передней её части. В семь часов вечера теплоход отошел от причала и поддерживаемый по курсу, буксиром, начал выдвигаться к Воронцовскому маяку, то есть, к выходу из порта. В коридорах началось движение пассажиров – одни выходили на открытую палубу, чтобы увидеть перед рейсом вечернюю Одессу и попрощаться с ней на неделю, другие- направились в ресторан, занимать более удобные места. Оля и Маша вошли в зал ресторана и были приятно удивлены оригинальным оформлением его интерьера. И большое панно, и отдельные элементы ресторанного зала, были выполнены в восточном, конкретно, в таджикском, стиле. После выяснилось, что над этим судном, давно взяли шефство несколько организаций из Таджикской ССР, поэтому и в оформлении, и в обеспечении отдельными продуктами, и в ежедневном меню, да даже в звучащей по радио музыке, прослеживались таджикские элементы и мотивы.

Администратор зала предложила им места справа от входа, рядом с бортовой стеной, и ближе к эстраде, сказала, что здесь спокойнее, меньше движения посетителей, дальше от танцплощадки и обзор хороший. На столе уже стояли холодные закуски в довольно широком ассортименте, рюмки, бокалы и столовые принадлежности. Посредине, в емкости со льдом, покоилась бутылка шампанского. Питание, ассортимент которого, можно было выбирать или заказывать заранее, входило в стоимость круизного билета. Если кто-то желал покушать что-нибудь вне предлагаемого всем набора, он мог заказать себе это за отдельную плату. Это же касалось и отдельных видов напитков, особенно, -горячительных. Столовое вино выдавалось бесплатно. У девушек даже глаза разбежались при виде такого обилия закусок, а в лежавшем на столе меню – ассортимент был еще более разнообразен. Как сказала официант – они могут заказать сегодня, любое из того, что было прописано в меню, так как сегодня –Главный Ужин!. Такой же, по набору, Ужин, ждет их и в последний вечер, перед прибытием в Одессу, и пожелала приятного аппетита и отдыха. Оркестр наигрывал какие-то приятные восточные мелодии, зал постепенно заполнился отдыхающими. «Таджикистан» принял на борт две с половиной сотни пассажиров, не все из них, сразу направлялись в ресторан, но уже через час, свободных мест практически не осталось.

Не успели девушки приступить к трапезе, как к их столику, причалили два молодых человека, лет под тридцать. Один -высокий, худой, с наголо обритой головой, другой –ниже среднего роста, плотный, с копной вьющихся темных волос на голове. Они подошли так быстро и уверенно, как будто бы знали сестер с детства, и только что отошли от них на некоторое время, а потом –вернулись. Они развернули к себе стулья, уселись и только потом, «толстый» (как сразу окрестили его девушки), весело сказал: «Добрый вечер, девочки, с отплытием вас!, -и, повернувшись к своему приятелю, добавил – Жора, так это же наши места!». Тот что-то хмыкнул в ответ. Толстый, позже он представился, как Игорь, тут же взял на себя роль тамады стола. Он открыл бутылку шампанского, наполнил все четыре бокала и предложил выпить за начало увлекательнейшего путешествия по таким удивительным местам, как Крым и Кавказ, рядом с которыми, им придется не только плыть, но и посещать их, там, где им будет предоставляться возможность. Потом поднялся с бокалом в руке и сказал, что не может, просто не имеет права пить с незнакомыми людьми, поэтому представил своего товарища –Георгий, и себя – Игорь. Девушки назвали себя, и тогда Игорь предложил выпить за произнесенный им ранее тост. Девушки пригубили бокалы, мужчины выпили их залпом, и стоя. Когда налили по второй, тост произнес Георгий. Он с пафосом заявил, что счастлив тем, что судьба, ему и его другу, преподнесла такой великолепный подарок – в виде таких замечательных красавиц-попутчиц и что он надеется, что они подружатся и вместе проведут эту неделю, на самом высоком уровне.

Игорь сидел, развалившись на стуле, положив ногу на ногу. Остановив проходящую официантку, попросил принести еще бутылку шампанского и двести граммов коньяка. Он все больше входил в роль «хозяина», беспрерывно сыпал анекдотами, в большинстве своем «сальными» , с соответствующим подтекстом….Когда принесли графин с коньяком, опять налил четыре рюмки и настойчиво пытался заставить пить девушек. Когда они все-таки наотрез отказались, налил им шампанского, а коньяк они поделили с Георгием. Потом были танцы. Девушкам пришлось идти танцевать с подпитыми новыми знакомыми, которые с каждым новым танцем, все более бесцеремонно пытались прижимать их к себе и поглаживать по отдельным местам, чем довели сестер до возмущения, которое они не могли выразить вот так сразу, на людях, в первые же часы, начала круиза. Они уже со страхом представляли, что будет дальше, впереди еще семь дней!. Когда ужин закончился, и отдыхающие начали расходиться по каютам, Оля и Маша поспешили к себе. Естественно, новые знакомые, провожали их до двери каюты и упорно стремили посмотреть, как они устроились. Хорошо, что в коридоре было много людей, благодаря чему, девушки сумели ускользнуть от «опеки» и закрыться на замок. Судя по разговору, доносившемуся из коридора, их несостоявшиеся «партнеры», еще минут сорок метались по коридору, в надежде, что кто-то из девушек все-таки выйдет, так как туалеты, ванные и душевые комнаты, были в коридоре. В каютах были только умывальники с холодной и горячей водой. Так закончился для Ольги и Маши первый (Главный) ужин на теплоходе, который вышел в открытое море и держал курс на Евпаторию. Впереди – еще неделя пути! Что она принесет нашим героям?.Сестры лежали на своих кроватях, вспоминали прошедшие две недели в Одессе и прошедший сегодняшний испорченный вечер….

Глава одиннадцатая

Из всего живого на Земле, Эрна не любила никого. Из всего остального, –любила два направления- секс и деньги. Причем Деньги – даже больше. Первого у неё всегда было в избытке, а вот второго, и тоже –всегда, – не хватало, всегда было мало, и эта проблема, тянулась у неё по жизни, чуть ли не со второго класса школы, когда мама давала ей по двадцать копеек в день, на два пирожка и стакан чая, а её любимое мороженое стоило сорок копеек. Жила она в детстве в славном городе Днепропетровске, воспитывалась в приличной семье, окончила медицинский институт, вышла из него врачом-педиатром, получила направление на работу в известный на всю страну, но -таки малюсенький город –Саки, что на западе Крыма, там где людей и в том числе детей, лечат целебными грязями и рапой (водой, насыщенной солями). И все было бы нормально, но этот детский врач, не то чтобы не любил детей, он их как-то уж очень сильно ненавидел. Причем своих детей у неё никогда не было, поэтому, она не любила эту, постоянно меняющуюся людскую прослойку, просто абстрактно, в общем, и вряд ли могла объяснить причину этого.

Унаследовав от своей мамы жесткую категоричность в суждениях, и расчетливую практичность в действиях, при этом, невзирая ни на какие обстоятельства, нормы и правила, Эрна, сразу, по прибытию в Саки, выстроила четкую линию внедрения в жизнь этого курортного городка, и начала проводить её в жизнь. Естественно, – первоочередными вопросами являлись – работа и жилье. Для молодого специалиста- врача, тем более молодой девушки, вопрос трудоустройства, не был проблемой, а вот с жильем было не все так просто. Правда – можно было за дорого снять комнату в частном секторе, и санаторий согласен был возмещать понесенные ею расходы – только зачем ей это нужно!. Только зацепись с этим- так и будешь пользоваться съемным жильем долгие годы, руководство быстро привыкает к такому. Примеров было сколько угодно, среди коллег –врачей, в её же санатории. Это не для неё. Надо замуж, только не просто замуж, а на кратковременной основе и с обеспечением, хотя бы жильем. Да где и быстро, найдешь такого жениха?!.

А она нашла! Один молодой партийный чиновник из города Саки, любитель водных лыж, получил травму, перенес операцию, и ему рекомендовали восстановительное лечение грязью. И как раз, в санатории, где работала Эрна. Она, в то время, была очень недурна собой, поэтому холостой чиновник, очень быстро стал её мужем, и она переехала жить к нему в двухкомнатную государственную квартиру. Не прошло и года, как ей, эта замужняя жизнь и постоянный муж,– приелись. Надоело. Не столько душа, как её тело требовало свободы. Но не такой «свободы», чтобы взять и бросить нелюбимого мужа. А свободы заслуженной, страдальческой и сочувственной, в глазах окружающих.Подвернулся соответствующий случай. Медсестра, с которой они почти год вместе работали и, которая по духу была под стать Эрне, только с более умеренными амбициями, попросила у неё сто рублей, до зарплаты, то ли на серьги ей не хватало, то ли на что-то еще. Но прошел месяц, затем второй, а долг медсестра так и не возвращала. Приводила какие-то причины, но ничего от этого не менялось. И тогда Эрна ей заявила, что ей самой срочно нужны деньги, пусть она где хочет их берет, но отдаст в течении суток. Потом подумала и сказала, так, вроде бы нехотя: « Слушай, Зоя (так звали медсестру), у меня есть предложение, думаю, для тебя оно будет и приятным, и полезным. Постарайся соблазнить моего мужа. Хочу проверить, насколько крепки у нас супружеские отношения. Он же опять ходит к нам на грязевые процедуры. Постарайся, я скажу тебе, где и когда лучше это сделать, чтобы зафиксировать этот факт. В порядке поощрения –я прощу тебе долг….В итоге – в душевой кабине, куда с двух сторон, входят и выходят люди после принятия грязевых процедур, (случайно) встретились обнаженные – любвеобильный муж Эрны, и не менее любвеобильная, подогретая материальным интересом, медсестра Зоя, обслуживающая грязелечебное отделение. Они мылись в душе дольше обычного, так как без приглашения медсестры, в отделение никто не заходил….

Эрна даже не стала разговаривать с медсестрой о том, как все происходило, потому, что все видела своими глазами и сделала несколько снимков купающейся пары с разных сторон, небольшим фотоаппаратом. Она не дожидалась окончания «процедуры», ей хватало того, что она получила. Фотографии получились не совсем качественные, но лица, особенно её мужа, и соответствующие позы «моющихся», получились узнаваемыми. Она не стала устраивать дома каких-либо разборок, ей это абсолютно было не нужно, не сказала мужу ни одного слова, но пошла в горком партии, где он работал, нашла там председателя партийной комиссии и попросила её принять. Председатель комиссии, была классическим «комиссаром», бывшим фронтовиком, курила папиросы «Беломор», категоричной в решениях и неприступной внешне. Эрна, тихим голосом, поведала ей свою семейную тайну, сказала, что второй год живет с мужем, никаких проблем раньше не было, а вот вчера ей, на работе, подбросили конверт, в котором было несколько фотографий, где её муж… – и она расплакалась, да еще добавила, что у неё будет ребенок….И, что она никому ничего про это не говорила и не показывала, а люди ей посоветовали пойти прямо к председателю партийной комиссии, она мол умная, честная, во всем разберется, -и – снова расплакалась. Хозяйка кабинета, как могла её успокаивала, спросила –знает ли она женщину, которая была с мужем на снимке, на что Эрна ответила, что хорошо её знает, вместе работают в санатории, она молодая, не замужем, ничего плохого о ней, Эрна сказать не может, потому, что не знает. Председатель комиссии что-то пометила себе в блокноте, потом даже подошла к Эрне, положила ей руки на плечи и спросила: «Ну а вы как к этому всему относитесь?». Эрна ответила, что она просто не сможет жить вместе с ним дальше, потому, что просто не сможет, несмотря даже на то, что ждет ребенка.

Эрна поехала на работу, вернувшись вечером домой, обнаружила в ящике своего косметического столика, небольшую покаянную записку от мужа, где он проклинал себя за проявленную минутную слабость, просил прощения и не поминать его лихом. Больше он в её жизни постарается не появляться, а ей желает только счастья. Под запиской лежали две тысячи рублей, видимо, в порядке компенсации за нанесенный моральный ущерб…. После визита Эрны в парткомиссию, её мужа вызвала её (комиссии) председатель. Её все боялись, как кары Господней. Увидев фотографии, он так испугался, что выложил все подробности своего падения. Его счастье, что он был сыном большого областного начальника, поэтому, его просто перевели на работу, подальше от этих мест, говорили позже, что даже с повышением….С медсестрой тоже побеседовали, она просто сказала, что вовсе не знала, женат тот мужчина или нет, он сразу приступил к делу…, пообещал взять её к себе, возможно, и в жены. Ей было приказано держать язык за зубами и помалкивать, иначе будут неприятные для неё последствия. Эрна – Зое позже, тоже сказала, что договариваясь с ней, даже не предполагала, что муж окажется таким безвольным, и так легко ей изменит. Жалко, мол, перспективный был молодой человек, и вот–потерялся. Потом муж по почте подал на развод, Эрна согласилась, и на этом эпопея с её замужеством приятно для неё завершилась. Она осталась хозяйкой двухкомнатной квартиры, её перевели на работу в женскую консультацию города, и на ней навсегда осталась печать «пострадавшей» от действий неверного мужа, а, через пару месяцев, она распустила слух, что у неё от сильного нервного потрясения, был стресс, в результате которого случился выкидыш, и она потеряла ребенка. Это было завершающим аккордом в общей серии мероприятий, в результате которых она вышла на старт своей нынешней жизни. Уже почти пятнадцать лет прошло с тех пор, Эрна уже и не вспоминает о тех своих грехах молодости. То было время её становления, выхода в жизнь, жизнь свободную, никакими комплексами не ограниченную, вольную жизнь!. В которой –главной целью -было только её благополучие, -физическое и материальное. Моральное благополучие тоже при этом присутствовало, но оно у неё воспринималось чисто односторонне и прямолинейно,–лишь бы она получала от этого удовольствие, больше её, в любом плане, ничего не интересовало.

Постепенно, занимаясь проблемами гинекологии, Эрна нащупала одну из главных, «золотых», жил, которую можно разрабатывать вечно, причем с гораздо меньшими проблемами, чем по другим родственным направлениям. Здесь не надо было ни оперативных (как правило- проблемных) вмешательств, ни особого медикаментозного воздействия и многого другого, чего требовали другие проблемные вопросы гинекологии. Эта «жила» или «конек», показались ей наиболее привлекательными, при исключительных дополнительных возможностях. Это тоже была своего рода проблема, но несколько иного плана. Называлась она –Бесплодие. Разрабатывая это направление, Эрна поняла, что здесь очень пахнет деньгами, тем более –деньгами -по нарастающей. И вовсе не потому, что она (проблема) недавно появилась, она была вечна, как сама жизнь, просто этому вопросу стали придавать больше внимания. Развивалась медицинская наука, появлялась у людей возможность влиять на эти процессы, в том числе возможность материальная. Бесплодные, но малообеспеченные женщины, искали «лечение», без посещения медицинских консультаций, зато те, кто побогаче, в силу разных причин, пытались решать эти проблемы с помощью платных услуг. За время работы в клинике, Эрна многое увидела и многому научилась, в том числе и способам изымания денег у клиентов. Незаметно для внешнего мира, женская консультация, где Эрна стала руководителем, превратилась в многопрофильное учреждение, где женщине можно было получить все –от грязевых тампонов, до первоклассного мужчины-донора, инкогнито. Все об этом знали, многие от этого что-то имели, и очень многих это устраивало. А с приходом «перестроечных» времен, -все, что раньше делалось нелегально или полулегально, стала публично-легальным, даже с соответствующей рекламой, естественно, внешне, с формальным соблюдением действующих норм и правил. Бывшая женская консультация, расширив свои владения, стала одновременно и публичным домом, и местом интимных встреч под предлогом лечения бесплодности и своеобразным пунктом естественного осеменения, где встречались инкогнито, в темных помещениях женщины, желающие иметь детей, со специально отобранными и прошедшими медицинское освидетельствование, «производителями –донорами». Все это, естественно за хорошие деньги. Услугами этой консультации, часто пользовались жены высоких начальников, и не только Крыма, а также жены, появившихся, как грибы после дождя, новых кооператоров, цеховиков, арендаторов и им подобных. В последние годы, фирма Эрны процветала. Она регулярно платила взносы в общегородской воровской «общак», имела могущественных покровителей в этой среде, о которых мало кто знал, но кому надо, -те знали. К своему сорокалетию, Эрна подходила, как успешная бизнес-леди, без мужей, без детей и без других ненужных ей забот, кроме одной –«борьбы с бесплодием»….Эта проблема, её золотая жила, её кормила. И слава Богу.