Куда Уехал Цирк. Дорога-2

– Возможно, эта реальность более приспособлена для исполнения мечт, - задумчиво подытожил все сказанное Оле.

– О, да! Прямо рай на земле, - возмутился Робин, и в его голосе звучало возмущение и боль.
– Особенно счастливы те, кто похоронил своих родных во время испанки!

– Робин, а ты видел вывеску на магазинах и кафе с надписью: "Собакам и неграм вход воспрещен!"?
– очень спокойно спросил Джонатан.
– А ты видел белого врача, который равнодушно отказывается помочь ребенку, только потому, что у него черная кожа? Причем ребенок умрет без помощи, но врачу все равно. И что главное НИ КТО, этого врача не осудит!
– Робин сидел, ошеломленно уставившись на аналитика, он понимал, что этот человек не врет, но не мог принять такую правду.

– Отдельные школы, больницы и кафе, отдельные районы для проживания.

– Эни, ты помнишь, как мы играли в демиургов?
– прервал наступившую тишину Дени.

– Совсем же детская игра была, - поморщилась Эни.
– Чего ты ее вдруг вспомнил?

– Потому, что похоже...

– В смысле?
– заинтересовались все остальные собеседники.

– Ну, там создаешь мир и стараешься удержать его в равновесии...

– Создаешь мир?!
– на это раз изумился Кианг, маска невозмутимости, осыпалась стремительно.

– Ну, рисуешь, игра ведь, главное, что демиург должен делать это - нивелировать дисбаланс добра и зла.

– Демиург должен следить, чтобы хорошего и плохого было примерно поровну, - перевел на общедоступный язык, Джонатан.
– Ты говори, Дени, если что, я переведу.

– Вот здешний демиург и старается. Войны между Севером и Югом не было, и страна не разорялась, и кучи погибших не было.

– И индейцев не истребляли поголовно, - добавил Сонк.

– Поэтому испанку он отменить не смог, иначе равновесие вообще вдрызг полетело бы.

– Это, если демиург разгильдяй, и ему мелочевкой заниматься лень, - Эни показала язык брату.
– Тогда он ворует у соседа команду, и давай гвоздить по площадям!

– Што есть мелочефка?
– поинтересовалась Фен.

– Вот смотри, скачет человек на коне, конь споткнулся, человек упал и убился, - начала объяснять Эни.

– Мелочь ага, но приятно, - кивнула головой Марья.

– Если демиург заботливый и не лентяй, он найдет человек десять жителей и аккуратно устроит им переломы рук да ног, можно пару сотрясений, - Эни продолжала объяснять, не реагируя на подначки.
– По отдельности ничего страшного, а по совокупности равно одному летальному исходу.

– Все вместе равно одной смерти, - почти синхронно перевел на общедоступный аналитик.

– Подумаешь, один раз своровал команду!
– фыркнул Дени.
– Жлоба злопамятная! Десять лет помнит...

– О Господи, - выдохнул ошеломленно Робин.
– Дети играются, создавая миры...

– Ну, Робин, это же не взаправду! Там все нарисовано и понарошку, - начала успокаивать чернокожего друга Эни.

– Но зачем?!

– Детям интересно, - пожал плечами Ник.
– Попутно они учатся нести ответственность за свои решения, даже если это игра, а наша ситуация и правда весьма похожа.

– У нас есть еще один аспект проблемы, - заявил Ло, вороша угли.

– Хм, у нас есть еще один момент, который надо обсудить, - тут же просуфлировал Джонатан.

– Так вот мой сколько-то раз пра, сказал очень интересную вещь, - Ло глянул на "переводчика" и вновь пристально уставился на угревшихся у костра ящерок.
– Он похвалил нас за то, что мы заботимся о детях учителей… Ну, что, детки, колитесь, кто у вас ТАМ учитель, для ЗДЕСЬ?

Онемели и вытаращились все кроме Кианга и Ю. Фен и Шен синхронно втянули головы в плечи, посмотрели друг на друга, и ящеренок в мгновение ока сорвался в темноту. В цирковом лагере что-то упало и гормко зазвенело, сердито закричала Таня, громко захлопнулась дверь фургона, и Шен снова оказался у костра. Он держал в пальцах маленький голубовато-серебристый шарик, поднял руку на уровень груди, и над костром заклубилось маленькое облако. Быстро превратилось в яркое объемное изображение ухоженного парка с небольшим горбатым мостиком через ручей. На заднем плане возвышался павильон с очень характерными приподнятыми углами крыш и резными столбиками опор. На переднем плане стояла группа празднично одетых ящероидов.

У ног очень величественной дамы. все безошибочно узнали, сидящих Фен и Шен.

Картинка подернулась дымкой и протаяла уже другим изображением. Сидящие у костра полюбовались аллеей цветущей сакуры, упирающейся в явно новое здание с зеркальными стенами, отражающими розовую кипень. Площадка, чем-то похожая на теннисный корт, разделенная сеткой и заполненная разноцветными птицами: в одной половине желтыми, во второй - красно-черными. Ажурный мостик, ведущий к такой же ажурной и насквозь китайской беседке. С бумажным фонарем под потолком оной и четко просматривающимся иероглифом, обозначающим счастье. На всех изображениях присутствовали ящерки, то вдвоем, то в компании, на последнем фото этих двоих обнимал за плечи человек...

– Кай, - вздохнула Марья.

– Ушитель, - согласно закачали головами ящерки.

– Ребята, а хотите совет?
– как-то зловеще поинтересовалась Эни.

– С-с-са?
– Шен насторожился.

– Никому из европейцев не говорите, что это ваши, хм, учителя подкинули китайцам ТАКУЮ письменность.

– А ф Америке гофорить можно?
– уточнила Фен.

– Не стоит... Китайцам, им что, они с детства привычны, а нам - европейцам, замучайся мозги выламывая, и запоминая!

– С-с-са?! – возмущенно зашипела Фен.

– Шесть букв пишшем, а читаем дфе?! Это прос-сто?!
– зрачки Шен сошлись в ниточку. – Идут шесть дефочек, дфе разгофарифают, а четре молчат!!!

– Какие девочки?
– опешил Робин.

– Методика такая, когда пятилеток учат читать, вот так объясняют детям. Буквы девочки и они идут все вместе, но говорят только две…Это о тех буквах в английском, что не читаются.

– Пятилеток? – уже совсем обреченно переспросил Робин.

– Подготовительный класс, а в шесть лет уже первый класс…

– Кто-то. не указывая пальцем, - улыбнулся Гари и указал на Джонатана.
– В четыре уже вовсю книги читал...

– С-с-са! У нас очень емкая пис-с-сьменность!
– прервал экскурс в образовательную систему, Шен. От возмущения гребень на голове и шее встал дыбом. Ящеренок замер, потом несмело поднял руки, ощупал вздыбившиеся пластины и вдруг взвился в прыжке, шипя и свистя. По ходокам хлестнула такая волна радости и восторга, что всем чуть не поплохело.

– Шен!!! Ты, с крыши поехал?!!!
– заорали все хором, правда, вторая часть фразы прозвучала по-разному, и даже на разных языках, но смысл был примерно одинаковый.

– Он стал фзрос-слым, - Фен тоже возбужденно подскакивала.
– У него гребень фстал!

– Ну-у-у-у...
– протянула, опять-таки хором, мужская часть команды, а Дени фыркнул, отвернувшись.

– …вы и похабники...
– завершила «фразу» Марья.
– Шен, мы тебя поздравляем с совершеннолетием. А у вас дома это как-то отмечают?

– С-с-са! Был бы прасдник перфого фсрос-сления, - пояснила Фен, Шен c трудом переводил дыхание.

– А у тебя, Фен, когда гребень поднимется?
– полюбопытствовала Стаси.