Куда Уехал Цирк. Дорога-2
Шрифт:
– Так пользуйся!
– уверенно разрешил мужчина.
– Это ж очень удобно! Приходишь домой злой, как тигр, и жена сразу на цыпочках...
– Идет на кухню, - Кианг кивнул, соглашаясь такому продолжению.
– Берет сковороду и ка-а-ак мужа в лоб приложит!
– Зачем?!
– совершенно искренне не понял китаец.
– Сковорода, желательно, чугунная - самый лучший волчий, то есть тигриный успокоитель!
– рассмеялась Марья.
– Успокаивает злого мужа гарантированно и надолго! Тут главное не перестараться с успокоением.
Няни с детьми, уже гуляющие у озера, недовольно косились на хохочущую парочку. Такая на
Разговор на скамейке между тем шел тихий, но отнюдь не мирный. Правда, начался не сразу, какое-то время мужчина и женщина сидели молча, однако мужчина не выдержал первым:
– И тебе совсем не интересно, почему я вас разыскал?
– спросил недовольно Ник, ибо это был именно он.
– Раз пришел, то сам расскажешь, - безмятежно улыбнулась женщина. Но улыбалась она вовсе не собеседнику. Сидящий поодаль китаец вздрогнул при первых же произнесённых на соседней скамье словах и заоглядывался. Увидел рыжего кошака, к восторгу детей, играющего с летающим по ветру фантиком, и кивнул головой.
– Я, между прочим, сегодня всю ночь был с тобой, - почти зло сообщил Ник.
– И что?
– Марья подняла бровь.
– Я опять был молодым! Я был счастливым! Я тебя трахал!!!
– мужчина сузил глаза. Он не видел, как женщина, спрятав руку за широкой юбкой, загибала один за другим пальцы.
– Рада, что тебе понравилось, - даже не поморщившись от грубого слова, кивнула Марья.
– Когда я с тобой спал, в молодости, фонтанов не было!
– уже шипел Ник.
– Может, нужно было еще и отдавать то, что получал от меня?
– безмятежно предположила Марья, загнув еще два пальца.
– Я тебя разыскал потом! Но ты была уже замужем!
– это уже было прямое обвинение.
Женщина рассмеялась и пропела:
– «Сидит моя зазноба в высоком терему,
А в терем тот высокий,
Нет входа никому...»
– Восемь лет... Ты что, бабских романов начитался с их больными на всю голову героинями? Ник, ты что, искренне надеялся, что тебя будут ждать? После того как ты объявил о нашей свадьбе всей группе. Когда пригласил из всех на нашу свадьбу сразу после практики, а на следующее утро просто исчез. Молча, сменив все контакты, - поинтересовалась Марья, в ее голосе не было злости или обиды, только искренний интерес.
– В этом виновата ты одна! Нечего было скрывать из какой ты семьи! Сказала бы правду, и матушка...
– Женилась бы на моей семье...
– закончила за него женщина. – Пиявок нам не хватало для полного счастья.
– Этот бездарь-детектив ничего не раскопал, но почуял, что под хвостом горит, и смылся!
– Все он раскопал. Очень талантливый человек, папа его ценит. Тогда служба безопасности нашей семьи не спала в оглоблях, и его тихо прихватили.
– Марья все еще улыбалась, рассказывая.
–
– Ник зашипел, выругался сквозь зубы.
– Никитос…
– Не смей называть меня этим дурацким именем! Я Николас!
– Хм… Ник, пойми и прими, не торкнуло у меня ничего, даже когда тебя увидела впервые после твоего побега… И потом сколько раз мы виделись! Вообще не понимаю, чего ты вдруг так вздребездался?
– Проснулся сегодня и показалось, что я опять в походе, в палатке, с тобой, и даже не сразу понял, где я…
– Ну, извини, обещаю быть внимательной и включать глушилку…
– Да причем здесь это?! Просто бесит, что ты с ним …
– Ник, тебя точно по голове шибануло! – Марья уже конкретно офигевала от этого наезда, но все еще надеялась достучаться до мозгов собеседника. – Пойми, все прошло и прогорело, ты мне никто! С чего вдруг такой всплеск?! Ты же перед шерифом так красиво нас с Киа защищал…
– Но я не думал, что это серьезно!
– Вот где были мои глаза и мозги, что я не видела какой ты самовлюбленный индюк!
– Что?! Да я...
– Четырнадцать!
– Что четырнадцать?
– За наш разговор ты четырнадцать раз сказал «я», четыре раза «ты», когда меня обвинял, и ни разу «мы»... Разговор беспредметен, и он последний. Успокойся, Ник, мы друг другу чужие, как были, так и остались.
– Но почему тебе так хорошо с этим уродом?!!!
– взвился Ник, и все, кто с интересом наблюдали за явно ссорящейся парочкой, получили то, что хотели. Марья коротко, без размаха ткнула мужчину под дых с такой силой, что тот, наклонившись вперед, опрокинулся со скамейки на четвереньки. Пока он пытался восстановить дыхание, женщина шипела ему на ухо, не хуже гремучки. Только погремушки на конце хвоста у нее не было и то, только за отсутствием хвоста.
– Слушай ты, козел! Еще раз вякнешь чего про Киа, и я тебе нос сломаю! И впредь постарайся обращаться ко мне только по о-о-очень важным вопросам...
– она резко встала и повернулась, чтобы тут же уткнуться в шелковую рубашку Кианга. Марья вскинула глаза и резко выдохнула:
– Киа, нет! Это наше с ним прошлое, и мы, наконец, поговорили!
– китаец взглянул на все еще пытающегося вздохнуть Ника. Взял свою женщину под руку, чувствуя, как ее потряхивает нервная дрожь, повел по дорожке.
– Знаешь, вот смотрю я на него и думаю, как в юности гормоны мозги вышибает. Он же таким был всегда... И вообще, я почему-то такая голодная, что ужас.
– А как ты относишься к китайской еде?
– вкрадчиво поинтересовался Кианг.
– Ну, если специй класть поменьше, то очень даже люблю, - Марья остановилась и уставилась на спутника.
– Ты хочешь сказать, что тут есть китайский ресторан?!
– Если и ресторан, то очень маленький, но там-таки кормят, как говорит наш Изя, - улыбнулся китаец.
– Кого стоим? Куда ждем?! Этого винторогого с собой не возьмем! Облезет!
Китайское заведение было совсем небольшим, дверь и два окна по сторонам. Все это накрывал навес-маркиза красного цвета, над дверью с вывески улыбался смешной черно-белый медвежонок, а надпись с двух сторон от рисунка гласила - «MISTERS PANDA».
От всего этого повеяло таким родным и привычным, что Марья даже глаза прикрыла.