Куда Уехал Цирк. Дорога-4

– По краске виновных находили и наказывали?
– высказал свой вариант дальнейших событий Кианг.

– Ну, да. Разбор полетов такой был, что ух. Деды всю кровь выпивали, а потом еще и тренироваться заставляли... Ловушки обезвреживать. В темноте, на ощупь.

– Марь, вас что, с детства воинами делали?

– Киа, тебе сколько было, когда тебя стали тренировать?

– Четыре...

– Не, и он еще возмущается! Нам тогда уже по двенадцать - тринадцать было! Здоровые лбы...

– Ма-а-а-рь... Ты уже не злишься?
– Кианг выглядел виноватым.

– Уже нет, - женщина вздохнула.

– Но жаль, такой момент испортили.

– Так до ужина еще время есть, можно...

– Нельзя,- она покачала головой.- Так уже не будет. Понимаешь, я редко медитирую, и всегда меня Рыж стережет, чужого не подпустит... Сегодня я на тебя понадеялась, но вот, не срослось...

Кианг сжал челюсти так, что желваки на скулах заходили.

– Кто-у такой Рыж?
– на подоконнике нарисовался Невс, спрыгнув сверху легко и совершенно бесшумно.

– Мой акита-ину, - Марья улыбнулась и почесала кота за ухом.
– Такой же рыжик как ты. Знаешь, вы бы подружились.

– А почему про-усто Рыж, а не Реджи-у-нальд Спотык шестой?
– съехидничал кот.

– Тогда уж тринадцатый - родился он тринадцатым, - смеясь, пояснила Марья.
– Последним, маленьким таким и дохленьким. Его заводчица выбраковала, - женщина провела себя ребром ладони по горлу.
– А я выпросила, но без документов, и вообще, обещала не говорить, откуда псина, чтобы питомник не дискредитировать.

– Чего не…?
– привычно попросил уточнить Кианг.

– Ну-у-у, - Марья попыталась быстро подобрать синоним, - чтобы они не потеряли лицо. Кстати, Рыжем я его зову, когда настроение какое-то особое, а так-то он Бари. Намаялась я с малявкой, пока он выправился и вымахал в такого здоровяка. Пару лет назад встретили мы на прогулке хозяйку питомника. Посмотрела она на него, одобрительно так поцокала, и выдала, что я, мол, молодец, избавилась от задохлика и взяла нормальную собаку. А потом верить не хотела, что это тот самый задохлик.

Женщина почесывала Невса за ушами, как обычного кота, и тот жмурился и рокотал, потом опрокинулся на спину и подставил брюхо. Кианг поморщился, глядя на развалившуюся на столе тушу, и Невс, приоткрыв один глаз, сообщил:

– Моя-у шкура почище вау-ших рук!

– Вот выпендрежник, - засмеялась Марья.
– Невс, а тебе, и правда, приятно или ты просто отрабатываешь поведенческую программу?

– Ты уже-у спрашивала, - кот хитро сощурился.- Теперь при-уятно. Ты любишь рыжих, - констатировал он.- А му-ужа выбрала не рыжего. Поу-чему?

– Люблю рыжих, - Марья уже хохотала.
– Только на четырех лапах и с хвостами, а у моего мужа хвоста нет.
– Посмотрела пристально на Кианга и задумчиво так выдала.- Вот приедем домой, и уговорю тебя покраситься в рыжий цвет...

– Нет!
– Кианг даже подобрался, представив себе это непотребство.

– Для любимой жены жалко, да?
– Марья надула губы, изображая избалованную барышню, заканючила.- Ну, пожалуйста, ну хоть хвостик на косе!

– Ва-у, бу-удешь такой глау-мурный, - фыркнул Невс, спрыгивая за окно.

Бари. Он же Рыж.

На ужине, в кои-то веки, присутствовали только свои. Миссис Флора забрала ужин в фургон, и Робин ушел вместе с ней. Индейцы, все трое уехали, никого не ставя в известность, куда и на сколько. Это возмутило только повариху Таню. Она приготовила ужин на них тоже, и куда теперь девать лишнее?

– Таня, солнышко, не огорчайся!
– успокоил ее Оле.
– Мы с удовольствием добавку съедим. Ты, главное, по тарелкам все лишнее разложи.

– А они среди ночи приедут, и чем я их кормить буду?
– вдруг пошла на попятный Таня.

– Ничем, - Марья нахмурилась.
– Им тут что, круглосуточный ресторан? Уехали с ужина, не сказали когда вернутся? Ветер в спину! Будут завтракать, а уж если сильно припечет, то чаю им сделаем. Хлеб есть, тушенка тоже, так что, не помрут до утра.

– Сса-а!
– в два голоса зашипели ящерки.
– Туш-шенка! Тоше хотим!

– Ну и мы не против присоединиться, - хмыкнула вторая парочка родственников. Третья согласно захихикала.

– Ребят, вас послушать, так бедненьких не кормят!
– изумился Джонатан.

– Туш-шенка, - Фен мечтательно закрыла глаза вторым веком.

Перешучивание за столом абсолютно не мешало всем усердно работать вилками и ложками, тут уж кто к чему привык. В присутствии индейцев такого откровенного стеба себе не позволяли. Зная, что у лакота во время еды разговаривать не принято. Хотя это индейцы у нас в гостях, так что пусть терпят.

– И пока нашей комиссии по проверке на вшивость нет, самое время обговорить дальнейшие наши планы, - предложил Ло.

– Да какие планы, - Федор сложил руки на груди.
– Завтра поутру двинем уже, наконец.

– И, в связи с этим, тебе, Таня, нужно убрать и спрятать всю посуду, что сама жарит-варит. Марья, помоги заскладировать, и нашу печку тоже, - Ло посмотрел на недовольную повариху и развел руками.
– Там будет слишком много любопытных и внимательных глаз. Чтобы тебе легче было, нагружай больше дежурных. А то ты все сама стараешься делать.

– Дак теперь-то буду, - молодая женщина вздохнула как-то обреченно.

– Слушайте, ну поставим кухню так, чтобы в уголке, как тут, и, если кто зайдет, сразу гнать! – пожала плечами Марья. – Ну, кто что поймет-то? А и поймут, опять же, что с того?

– Мы и так столько наследили, что ой!
– вздохнул Джонатан. – Будет еще и посуда…

– Ладно, но девушки, там, в гостях, постарайтесь выглядеть безобидно, как рядовые белые дамы, - командир усмехнулся.
– С поправкой на цирковые реалии.

– Это что, если нас задирать начнут, желе из себя изображать?
– возмутилась Эни.

– Постараться уклоняться от конфликта и одеваться в юбки...

– Еще чего! Подолом по горам мести?
– теперь уже возмущалась Марья, но, подумав, выдала решение. – Юбка-брюки самое то, да и шаровары сойдут.

– На празднике придется в платьях быть,- не согласился с ней командир.

– Разве, что на свадьбе...

– И оружие не носить на виду, - продолжил перечень требований уже Джонатан.

– Веер на поясе никто за оружие не примет, - не согласилась с ним сестренка Ю.