Куда Уехал Цирк. Дорога1

Марья встала, уперла руки в бока, и уставилась на биофага.

– Ах ты, жлоб с деревянной мордой! Да куда ты денешься?!

– МРЯУУ Поче-уму с деревянной?
– Невс слегка присел и попятился из освещенного круга.

– Потому! Он, видите ли, голодный, а кто десяток луговых собачек сожрал?!

– Мррру-я-я Пять...

– Это сколько килограммов в живом весе?! А ну брысь отсюда!

Рыжая тень метнулась в темноту, виновато прижав уши.

– Ну, что догавкался?
– вслед спросил, Оле.
– Ты с Марьей поосторожней, а то поймает за шкварыник, и так оттреплет, не посмотрит на твое происхождение!

– Вот богатый у вас язык, Марья, но трудный,- добавил вслух Оле, давая понять, что в запале женщина перешла на свой родной. Что было очень хорошо.

– Ой… - Марья смотрела на Робина.

Тот сидел с закрытыми глазами и что-то шептал.

– Эй, шеф, валерьянки накапать, или ты помолишься, и само пройдет?

– Моя покойная жена часто с нашим котом пререкалась, и ругалась, но он ей никогда так явно не отвечал. А этот… Надеюсь, мне показалось...

– Ну, дочего умная скотина!- фыркнула Марья. – Так и кажется, что сейчас словами заговорит…

– Ладно, проехали, - вздохнул Оле. Робин, конечно, узнает, чем является Невс, и Марья права, пусть узнает постепенно, шок будет меньше.

– Куда проехали?

– Мимо проехали и забыли. Так вот насчет связи, пусть Сонк посмотрит, я слышал, что он в этом деле спец. Да и Гари тоже неплохо разбирается. Может, что сумеют сделать и у Робина хоть на прием связь будет.

– Без инструментов? Сомневаюсь я, однако... Хотя ты прав, спрос в нос не ударит, и вообще мы не за тем собрались.

– А зачем? Мне никто так и не сказал, - улыбнулся Оле.

– Робин хочет узнать о моих способностях и понять в чем прав братец Кианг и в чем он заблуждается.

– Хотеть знать - святое дело.

– Робин, я не буду тебе пересказывать наши семейные легенды, - приступила к выше заявленной процедуре Марья.
– Какая разница, как и за что основатель нашего рода, (он, наверное, был круглым сиротой, которого нашли в канаве, иначе у него и до нас был бы род), получил этот дар. Кому дар, а кому, получи по самое не балуйся, это я о себе говорю, если ты не понял. В общем, в нашей семье все воины. Мы можем иметь любую профессию, но воином обязан быть каждый, независимо от пола. Но, как известно в семье не без урода, и это урод опять-таки я. Верней я бездарь. Полная.

– Нет, ты в меру упитанная, - пошутил Оле и получил в ответ демонстрацию кулака, поправился.
– Виноват, стройная!

– Меня ты так очень ловко свалила, - с улыбкой глядя на их препирательства, возразил Робин.

– Робин, не обижайся, но ты вообще, ничего не умеешь, - пояснил Оле, резонно считая, что в исполнении Марьи, плохо знающий ее человек, такое заявление, может принять за хвастовство и обидеться.
– Твой бокс - это просто спорт, а рукопашка, это... серьезно. Марья таких, как ты, пятерых в кучку сложит и не запыхается. Я не шучу.

– Если говорить объективно, то бездарь я с точки зрения нашей семьи, ну Кианга, да вас, а со средне статическим бойцом я еще поспорю.

– Ага, с Эни, например, или Ником.

– А хоть и так, и вообще будешь мешать, поставлю в угол. Об меня обломали свои преподавательские способности все, кто только решился со мной заниматься. Плюнули и вычеркнули из списков. Вот тут он меня и подстерег, и свалился прямо на голову, наш семейный дар. Родственники в шоке и злые как те упыри. Оле, объясни ты про ускорение и темп, боюсь, я залезу в дебри и только все запутаю, - внезапно обратилась она к товарищу.

– Вот, Робин, - Швед поднял палец вверх.
– Пример чисто женского поведения, то молчи, то расскажи... Рассказываю. Любой тренированный боец, может вводить свое тело в состояние так называемого темпа. То есть двигаться какое-то время гораздо быстрей, чем обычный человек. Очень талантливый боец и после долгой и часто очень тяжелой подготовки может вводить себя в супер скорость, это когда движения просто смазываются для постороннего наблюдателя.

– А это не сказки?
– осторожно спросил Робин, смотря по очереди на своих собеседников.

– Нет, просто у вас китайцы и японцы еще все это держат в секрете. Но эта вся радость достигается тренировками, а Марье дар выдали, в нагрузку, хотя она и не просила.

– Если самую суть, - опять взяла слово женщина, - То время просто останавливается. Подошла бы к Киангу, осторожно ткнула его пальцем, и он бы потерял способность двигаться.

– Почему осторожно? – недоуменно поинтересовался сержант.

– Зачем мне труп?
– удилась Марья.

– А почему родня разозлилась?

– Потому, что дар дается одному, редко двум бойцам в поколение. Сколько нас тогда было подростков, и выбрать было из кого, ты уж поверь! Короче, досталось самому бездарному, а раз я слабый боец, то после применения дара остаюсь без сил очень долго, а то и без сознания. Просто изображаю тряпку...

– Ха! Значит, Кианг прав, ты плохой боец, и все же ему сказали правду, и ты его завалила бы!
– радостно хлопнул в ладоши Робин. Звук гулко полетел между повозок.

– Тише ты, народ разбудишь!
– Оле зевнул так, что челюсти хрупнули в суставах. Марья с Робином тут же поддержали его начинание.
– Спать?

– Ага, тренировку утром никто не отменял.

Глава 3

Утренняя пробежка началась без вчерашнего задора, хотя было вполне ожидаемо. Конечно, ходоки не собирались принимать близко к сердцу необоснованные обвинения, но осадочек, как говорится, остался. Ло поглядывал через плечо на механически бегущих ребят и присоединившихся. Народ позевывал на ходу, смотрел под ноги, не проявляя энтузиазма, и с этим надо было что-то срочно делать. Командир хлопнул над головой в ладоши, привлекая внимание, и кинул клич: «в Америку за золотом!» Тут же присел, уперев руки в землю. Оле, бегущий следом, едва успел перепрыгнуть через китайца, использовав его спину, как гимнастический снаряд, и присел сам. Через пару минут, вдоль гостеприимного обрыва, тихо улюлюкая, неслась чехарда. Вчерашнее внушение со стороны рогатого поборника тишины приняли к сведению. Кто его знает насколько у того быка хороший слух?

Робин, замешкавшись от изумления, оказался последним в цепочке, и теперь прыгал подгоняемый веселыми возгласами китайца.

На завтрак команда явилась возбужденная, веселая и раскрасневшаяся от умывания в ручье. Шумно поздоровались со всеми уже сидящими за столами, разобрала свои тарелки и с аппетитом принялись за еду. Робин отметил настороженный взгляд Кианга, брошенный в спину проходивших мимо ходоков, и опухший носик, и покрасневшие глаза его сестры. Он не знал, что ходоки отлично слышат раздраженное непонимание брата и отчаянное упрямство маленькой китаянки.