Куда уходит любовь

Через несколько минут она появилась, прижимая к лицу мокрое полотенце.

– Мне дурно, Сэм, мне ужасно дурно.

– Вижу.

– Нет, ты не видишь! – взорвалась она. – И никто не видит и не понимает. Знаешь ли ты, что это такое, ночь за ночью оставаться одной в постели, когда тебе хочется, а ты не можешь?

– Это не самое важное в жизни.

– Может быть, для тебя! – с гневом выпалила она. – Но после работы я вся как на взводе. Не могу спать. Мне надо как-то расслабиться!

– А ты не пробовала холодный душ?

– Очень смешно! – скривила губы она. – Ты хоть представляешь, как я пыталась избавиться от этого? – Она прикоснулась ко лбу. – Ну ничего не получается! Оно меня не покидает! – Она провела руками по голому телу. – Вот откуда все это идет, и каждый раз я чувствую, что пустею все больше. Я должна снова обрести что-то. Я должна почувствовать, что опять полна жизнью! Ты понимаешь это, мистер Художественный Критик?

Сэм ткнул пальцем в ее одежду на смятой постели.

– Одевайся. Твоя мать хочет, чтобы ты сразу же позвонила Люку. Она посмотрела на него со странным выражением на лице.

– Мать знает?

– Твоя мать всегда все знает, – ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Она все изложила мне в тот день, когда я согласился заняться тобой.

Нора рухнула на постель.

– Она никогда мне ничего не говорила.

– А что толку, если бы она тебе и сказала? На глазах Норы закипели слезы.

– Не могу, – простонала она. – Не могу возвращаться!

– Нет, можешь. Твоя мать велела засунуть тебя в самолет после того, как ты поговоришь с Люком.

Она подняла на него глаза.

– Так она и сказала?

– Да.

– А что Люк? Он тоже знает?

– Насколько мне известно, нет. Я исполняю пожелание твоей матери, чтобы все было в пристойном виде.

Несколько секунд Нора сидела недвижимо, а потом глубоко перевела дыхание.

– Думаешь, я смогу справиться с собой? Теперь, когда Люк дома, я больше не буду одна по ночам.

Она стала одеваться.

– Ты считаешь, что тебе удастся сегодня же ночью посадить меня на самолет. – Теперь она походила на испуганного ребенка.

– Я викину тебя с первым же самолетом. Теперь она снова улыбалась, полная счастья.

– Вот увидишь, я буду ему хорошей женой! – Она накинула на плечи лифчик и повернулась спиной к нему. – Застегни, Сэм.

Подойдя к ней поближе, он защелкнул застежки лифчика. Она пошла в ванную. Когда через несколько минут Нора вышла оттуда, то выглядела такой же свежей и чистой, словно только что приняла утренний душ в своей спальне.

Подойдя к нему, Нора внезапно встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Спасибо, Сэм, что нашел меня. Я просто боялась возвращаться. Боялась увидеть его лицо. Но я знаю, что теперь все будет в порядке. Я хотела, чтобы ты меня нашел, и ты это сделал.

Несколько секунд он вглядывался ей в лицо, а затем пожал плечами.

– Если ты так хотела, чтобы я нашел тебя, почему ты не оставила мне записку?

– Все должно было быть именно так, как было. В противном случае все было бы не так. Кто-то рядом должен все знать обо мне.

Он распахнул двери.

– Пошли.

Выйдя в другую комнату и миновав выломанную дверь, она даже не посмотрела на молодого человека, который молча сидел на стуле.

10

Чарльз поставил передо мной стакан апельсинового сока. Прошло уже пара месяцев после моего возвращения. Едва только я поднес стакан к губам, как в комнату вошла моя теща.

Она улыбнулась мне.

– Доброе утро, Люк. – Сев за стол, она разложила на коленях салфетку. – Как она себя чувствует с утра?

– Похоже, неплохо, – сказал я. – Спала крепко. Надеюсь, что утренняя тошнота практически кончилась.

Она кивнула.

– Нора сильная здоровая девочка. Она не должна испытывать никаких тревог.

Я не пробыл дома и полутора месяцев, когда Нора обнаружила, что беременна. Как-то, придя домой из офиса, я обнаружил ее в форменной истерике. Она лежала ничком на постели в нашей спальне, захлебываясь в гневных рыданиях.

– В чем дело? – Я уже привык к ее темпераментным вспышкам, как например, когда она считала, что форма, которая должна легко ожить под ее руками, отказывалась ей подчиняться.

– Я не хочу этого! Я не верю! – рыдая, села она на кровати. Я посмотрел на нее.

– Спокойнее. Чего ты не хочешь?

– Этот проклятый доктор! Он сказал, что я беременна! Несмотря ни на что, я стал расплываться в улыбке.

– Известно, что такие вещи временами случаются.

– И что в этом смешного? Вы, мужчины, все одинаковы. Сразу надуваетесь и начинаете чувствовать себя гордыми и мужественными, не так ли?

– Я в самом деле чувствую себя неплохо, – признал я.

Слезы уже текли у нее ручьем, и весь ее гнев теперь обрушился на меня.

– Твоей-то работе ребенок не помешает. Тебя-то он из формы не выведет, когда ты станешь большой, толстой и безобразной, когда на тебя никто больше и не взглянет.

Она уставилась на меня.

– Я не хочу этого! – снова заплакала она. – Я избавлюсь! Я знаю врача, который…

Я подошел к ней поближе.

– Ничего подобного ты не сделаешь.

– Ты не сможешь меня остановить! – закричала она, вскакивая с постели и кидаясь к дверям.

Я поймал ее за плечо и рывком развернул к себе.

– Могу и сделаю, – тихо сказал я. Ее глаза помутнели от злости.

– Я тебя совершенно не интересую! Тебя даже не волнует, что я могу умереть от этого! Тебя интересует только ребенок!

– Это неправда. Я беспокоюсь и о тебе. Поэтому и хочу, чтобы у тебя был ребенок. Аборт может быть опасен.

Из ее глаз медленно стало исчезать сердитое выражение.

– Ты в самом деле беспокоишься из-за меня?

– Ты же знаешь, что да.

– И когда появится ребенок, ты по-прежнему будешь больше заботиться обо мне, чем о… чем о нем?