Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона

– Вы сговорились! Я поняла: вы заодно!

– Паша, успокойся, – без всякой надежды попросила Кира.

– Вы живете на мои деньги, я вас кормлю, одеваю, и вы же надо мной издеваетесь! О, как я несчастна!

– Ну разумеется, – хором сказали Кира и Сид.

И быть бы настоящей грозе с битьем посуды и попыткой убежать из дома, чтобы подобно Анне Карениной броситься под поезд на маленькой железнодорожной станции, до которой было не меньше пяти километров лесом, и нестись бы модной писательнице по елкам, но вдруг зазвонил телефон. Прасковья Федоровна проворно схватила трубку. Она ждала вестей из издательства.

– Да!

– Паша? То есть Злата?

– Кто это? Але?

– Сосед.

– А! Данечка… – протянула писательница несколько разочарованно. – Как дела?

– Хотел до вас дойти, но подумал: а вдруг вы заняты? – Под «заняты» подразумевался скандал, свидетелем которого Даниил Грушин быть не хотел. И, упаси боже, участником!

– Нет, что ты! – поспешно сказала Прасковья Федоровна. – Заходи когда угодно!

– Я насчет планов на завтра. На вечер. Вы будете дома?

– Ну… – Принимать гостей ей не хотелось. Хлопотно. Да и накладно. Писательница была скуповата. Для всех, кроме Сида.

– Я хотел пригласить вас на вечеринку. Будет кое-что интересное.

– Да? Что именно?

– Сюрприз. Помнишь, ты мне кое-что рассказала? Насчет Сида и…

– Это шутка, – поспешно сказала она. Надо же так распустить язык! Но Даня очень красив, а она немного выпила… Словом, хотелось его заинтриговать. Ну почему такой мужчина давно и прочно занят? Ольге она не соперница. И возраст, и ребенок, и деньги, которых у той (увы!) больше. Такие мужчины, как Даня, очень дорого обходятся. Мысленно Прасковья Федоровна сделала калькуляцию и вздохнула. Безнадежно! Придется довольствоваться Сидом. Класс у щенка не тот, конечно, что у Дани, да еще и изменяет! Но ничего. Она ему покажет!

– Приходите завтра. Ты, Кира и Сид. Часиков в семь. На улице осень, холодно, уныло. Растопим камин, домработница приготовит роскошный ужин… (Да! Они могут позволить себе прислугу!) Твое любимое вино, помнишь?

О! Этот божественный нектар! Французское вино! Но безумно дорого! У них есть, у миллионеров Грушиных… Прасковья Федоровна прикрыла глаза, словно ощутив во рту божественный вкус, и сказала:

– Хорошо. Мы придем. Так, по-соседски. И в самом деле. Чего в субботний вечер дома-то сидеть?

Еще она подумала об ужине. Сид любит вкусно поесть. А она не умеет готовить. Совсем. От Киры тоже немного толку. Неумеха! Поехать в ресторан? Абы куда нельзя, ее лицо слишком известно, чтобы появляться в дешевых забегаловках. Тамошняя публика бесцеремонна. Будут тыкать пальцем, как в зоопарке, непременно подбегут за автографом, а молодые девчонки начнут напропалую кокетничать с Сидом. Его фотографии постоянно появляются в светской хронике! Глядя на юных поклонниц мужа, она вновь почувствует себя старухой. Как же он молод! Просто неприлично молод для нее! Нет, в места, доступные простым смертным, нельзя. А дорогие рестораны – это слишком больно бьет по карману! Деньги ей достаются нелегким трудом, с неба не сыплются. Не на Парнасе родилась, и до того как пришла слава, горя и нищеты хлебнула с избытком.

– Так я вас жду, – со значением сказал сосед. – Уверяю: не разочаруешься.

Положив трубку, она легонько вздохнула, представив его красивое лицо. Образ, неоднократно эксплуатируемый ею в любовных романах. Она презентовала их Дане с кокетливыми дарственными надписями, но он… Так привязан к Ольге! Вот в нем чувствуется порода! Эта красота не для стрипклуба, а для эстетов. Прасковья невольно покосилась на Сида. Лоб гладкий, без единой морщинки, глаза пустые. Лицо без всяких признаков интеллекта. Книжку бы, что ли, почитал. Хотя бы для приличия. Как-никак с писательницей живет.

– Кто это? – спросила Кира. – Из издательства?

– Нет. Сосед звонил. Приглашает на ужин. Завтра в семь.

– Давай не пойдем, – поспешно сказала Кира.

– Да ты что? У них роскошная кухня! А вино какое? На халяву-то, – не удержалась она от вульгарного словечка.

– Мне не нравится этот человек. Очень. – И Кира поежилась, плотнее запахнувшись в темный балахон. – Он какой-то… мрачный.

– Глупости!

– Я не пойду. Он… Он маньяк!

– Сказала тоже! Ты видела когда-нибудь маньяков? Ничего общего с Даней! Он такой милый, такой… Ах, – и писательница тихонько вздохнула. – Пойдешь.

– Мне не хочется.

– Кира, что это с тобой? – Она пристально посмотрела на подругу. Та всегда выглядела не лучшим образом, а сегодня просто смерть ходячая! Тридцать два года, а смотрятся они почти как ровесницы. У Киры сухая кожа, глаза запавшие, под ними темные круги. И взгляд… Как у загнанной лошади! Точно!

– Ничего. Ну хорошо. Я пойду! – с отчаянием сказала Кира. – Только пеняй потом на себя!

– Сид?

– Угу…

Муж воспользовался моментом и снова уткнулся в экран. Битва там была в разгаре. Мелькали руки, ноги, перекошенные лица, раздавались дикие крики…

– Сид!

– Ну чего еще?

– Ты пойдешь завтра в гости?

– Куда?!

– К соседу.

– А… к соседу… Вообще-то я хотел в клуб.

– Я тебе уже сказала: ты там больше работать не будешь! Только через мой труп!

Слово «труп» повторялось писательницей так часто, что у домочадцев уже не вызывало эмоций. Никаких. «Через мой труп», «будете продолжать в том же духе, увидите мой труп», «бросьте мой труп в общую яму» и так далее. На «труп» Сид не отреагировал, но на слово «работать»… Работать он не любил. Клуб – это ж разве работа? Развлечение. И деньги перепадают от благодарных клиенток. У него свободный график, как у мужа звезды. И вот Прасковья собирается положить этому конец! Тогда должна компенсировать.

– А деньги? – И его лицо оживилось.

– Сколько тебе?

– Ну баксов пятьсот не мешало бы подкинуть. На телефон.

– Пятьсот! Зачем? Ты живешь на всем готовом!

– Если ты хочешь, чтобы я не работал, давай бабки.

– Хорошо. Получишь. Но завтра пойдешь со мной в гости. Я хочу, чтобы ты все время был у меня на глазах.

– А пожрать дадут?

– Их домработница отлично готовит.

– Это хорошо…

И муж снова уткнулся в телевизор. Скандалить она передумала. Настроение резко изменилось. Французское вино, гм-м-м… И ничего не будет ей стоить. Она посмотрела на Сида и подумала сладко: «Мальчишка! Ведь я намного тебя умнее! Обведу вокруг пальца, и не заметишь! Твою любовницу я уничтожу! А тебя посажу на цепь! Ты – моя собственность, пока я этого хочу!»

Кира паникерша. Даня – маньяк! Чушь, да и только! Мало ли что померещилось подруге!

Крести

пятница, вечер

Звонок на мобильный телефон застал Артема Дмитриевича Реутова в машине. Он ехал с работы, с удовольствием думая о том, что сегодня пятница, вечер, конец рабочей недели. О том, что жена с детьми улетела на Кипр, где сейчас не так жарко, как летом, и туристов гораздо меньше. А значит, цены ниже, в том числе и на путевки. Артем Дмитриевич был очень расчетливым человеком и крайне осторожным, потому и дела его шли так хорошо. Да, дела идут хорошо… очень хорошо…