Куда уходят львы. Книга вторая
Шрифт:
Вадим поежился от холода.
— Короче, когда сделают?
Рафаэль неопределенно пожал плечами:
— Пока приедут, разберутся… Если это электроника, в Германию заявку отправят. Пока получат, заменят. Недели две… минимум… Привет Седому!
ГЛАВА 19
На работу он притащился к обеду и на такси. Дело в том, что на третьем километре Дмитровки его повязали за 0,8 промилле алкоголя в крови, отказались от €500, отобрали права, арестовали его BMW M6, а самого отправили на медицинское освидетельствование.
В офисе царила атмосфера праздности. Еще бы: шеф неизвестно где задерживался, коммерческий Улыбаба кайфовал на больничном, а Расторгуева никто не боялся, к тому же и он отсутствовал. Прокравшись
Рафаэль попытался протиснуться меж спин и голов:
— Народ, что там, дайте по-зырить!
— Глянь, старик, приколись! — пододвинулся менеджер Горохов и вдруг, узнав Белозёрова, проглотил язык.
Туса у компьютера сначала остолбенела, потом густо покраснела, а затем в мгновение ока рассосалась, и Рафаэль остался один на один с загадочным монитором.
Он заглянул в экран и поначалу не заметил ничего экстраординарного — привычная главная страница телемагазина «HBS».В свое время, задумав эту новую торговую площадку, они с Расторгуевым и программистом Геннадием провели не одну веселенькую ночь за разработкой сайта. Однако через секунду Белозёров с удивлением заметил, что в многочисленных иконках фотографии товаров заменены на другие — черные, размывчатые. Он кликнул первую иконку — открылся темный снимок, сделанный без вспышки, сверхчувствительной камерой, — и неожиданно увидел себя самого, выходящего нагишом из воды рука об руку с обнаженной телефонисткой Ксюшей.
Рафаэлю потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти в себя.
— Что это за хрень?
Он открыл следующее фото. На нем они с девушкой лежали на песке. Снимок довольно мутный, но все же можно разглядеть обоих «фигурантов» и кое-какие детали.
«Это же Доминикана!»
Каждый клик по мышке открывал новое фото, сцену за сценой, и чем дальше, тем интимнее. Вот картинка с massage on the sand, затем сюжетик с oral kisses из пяти снимков, а далее вообще длинная порно-серия из невообразимых и щемящих сцен hot love of a beautiful phone-girl and her boss on the night beach. Вездесущая камера приближает и отдаляет, схватывает самое сокровенное, смакует подробности. Вот прелести Ксюши: beautiful hair, small tits, young nice ass; вот непреходящие достоинства Рафаэля; и все это на залитом лунным сиянием доминиканском пляже…
Рафаэль:
— Марта, откуда эти фотки на нашем сайте?!
Марта:
— Я не знаю.
Писюшка шмыгнула носом.
Рафаэль:
— А ты чего, ревела что ли? Он выключил компьютер, обратил внимание на мятую блузку Марты. Только наша удивительная щетка-отпариватель Steam Brush. Вы можете гладить одежду прямо на себе!
Марта:
— Да… Я вас любила…
Под ее рабочим столом стояли, надломившись, бесформенные зимние сапоги. Под ними набралась лужица из грязной жижи.
Рафаэль:
— Ой, только давай не сейчас!.. Как ты думаешь, кто это мог сделать? Впрочем, я сам догадываюсь: Славик с Зазой. Вот гондоны!
Марта:
— Они давно хвастались, что имеют на вас какой-то компромат…
Рафаэль:
— Хм, понятно… Знаешь чего? Перепиши всех, кто здесь только что находился, и принеси мне список. Сейчас же! Да, и позвони Геннадию: пусть немедленно заблокирует наш сайт.
Марта:
— Неужели вы всех их уволите?! Все равно вся страна уже видела…
Рафаэль:
—
А что мне прикажешь делать? Премии им раздать в размере двойного оклада?Марта:
— А я? Я ведь тоже видела?
Рафаэль:
— Для тебя я сделаю исключение.
Марта:
— Хорошо.
Секретарша потянулась за листом бумаги.
Рафаэль:
— Срочно позови мне Ксению Борисовскую. В какой она смене?
«Гусеница» удивленно на меня посмотрела.
Марта:
— Рафаэль Михайлович, вы разве не знаете? Она уволилась две недели назад. Вы же сами подписывали ее заявление.
Рафаэль:
— Я подписывал?.. Ну да, подписывал… И убери свои чертовы сапоги из-под стола! Сколько можно говорить?!
В своем кабинете Рафаэль сорвал с шеи галстук «Kenzo Takada» (7’200 рублей.) и швырнул его на стол. Так вышло, что после поездки в Доминиканскую Республику он ни разу не видел Ксюшу, разве что однажды, издалека, на третьем этаже ТЦ «Метрополис». Телефонистка то работала в ночную смену, то простужалась, да и сам Белозёров, захлебывающийся жизнью, редко заходил в операторскую. Конечно, неудобно как-то получилось, Рафаэль ни разу не пригласил девушку на свидание, даже ни разу не позвонил, а ведь мечтал заказывать ей охапки цветов в «Бизнес-букете», водить по всяким там ресторанам и тусовочным притонам, хотел снять ей уютную хибарку на «Соколе» с ванной джакузи и время от времени проводить с ней горячие ночи. С одной стороны, обычное Белозёровское кидалово — наиграться с женщиной, взять от нее все самое лучшее, а потом неожиданно бросить на произвол судьбы и переметнуться к другой; но ему с Ксюшей было так классно и так желанно, что сейчас впервые в жизни он испытывал нечто вроде угрызений совести.
Она уволилась две недели назад? Он даже этого не заметил! Закрутился, погряз в проблемах? «ДиЕТПЛАСТ»,разборки, бухалово, беременная жена и прочее? Чушь! Каким же нужно быть гнидой и моральным уродом, чтобы разбить розовое сердечко бедной девочки! Каким же нужно быть близоруким чмом, чтобы дать упорхнуть из рук собственному счастью! Марина?Да пошла она в жопу! Ее нет в природе, она — идеалистический миф, навязчивая мысль пациента «Кащенко». Дожидаться ее — все равно что лететь на аэроплане братьев Вуазен к Марсу или желать материализовать галлюцинацию хорошего кокаинового дозняка. Зато есть Ксюша — живая, взаправдашняя, состоящая из атомов, молекул, — и есть ее глаза, в которых отражаются доминиканские звезды, улыбка, наделенная прелестью самых восхитительных садов, юная кожа с запахом океана, милые ступни в белом гаитянском песке, в конце концов, ее восторженная страсть и искренняя любовь…
Рафаэль подошел к окну, раздвинул жалюзи. Ему открылся городской пейзаж — то был чахлый, зашореный, безнадежный серо-зимний мирок, в котором он однажды прописался за $750 и от которого ему давно хотелось блевать. Шел зимний дождь, напротив, на стене жилого дома повис на веревке рабочий-верхолаз и прокрашивал стыки между бетонными блоками.
Белозёров вернулся за стол и схватил коммуникатор. Он нашел телефон Ксюши, но палец завис над кнопкой — требовалось тщательно подобрать первые слова. Она его простит, точно простит. Он сейчас выдумает что-нибудь невероятное… Но сначала надо сходить отлить…
Телефон затрясся в руке, словно от страха. Это был «входящий», и звонил г. Миронов.
Миронов:
— БЕЛАЗЁРАВ! Все, ты труп! А я ведь тебя предупреждал! Еще Пауло Коэльо (1947 покуда живой) сказал, что предательство — это удар, которого не ждешь!
— Неужели? — огрызнулся Рафаэль, чувствуя, что, наверное, впервые в жизни почему-то совершенно не боится телемафиози. — А вот Уильям Шекспир (1564–1616) считает, что, увлекшись ревнивой подозрительностью, можно оскорбить и совершенно невинного человека.