Куда возвращаются сказки

Гном занёс ногу над водой и замер, зажмурив глаза от страха.

Коля горячо надеялся, что время всё же упущено, что Лунная Дорожка опять окажется миражом, что срочно понадобится кто-то четвёртый, и этим четвёртым несомненно выберут Колю.

Гномий сапожок опустился на золотистую дощечку Лунной Дорожки. Всплеска не последовало. Спаситель перебрался на золотистые блики и даже попрыгал для пущей убедительности.

— Работает, — удовлетворённо сказал Пашка.

«Работает», — удручённо повторил про себя Коля.

Спаситель обернулся и посмотрел на того, кто столь долгое время держал ответственность за его поступки.

«Доберёшься?» — безмолвно спросил Коля.

«Не знаю», — ответили гномьи глаза, но потом в них внезапно вспыхнула знакомая озорная искорка. Золотой гном весело побежал вдаль. За ним рванулся серый гном. Хранитель коротко кивнул на прощание и, превратившись в облако, величаво поплыл над водой.

Они уходили, не оборачиваясь.

— А что теперь делать с моими палочками? — раздался издали вопрос серого гнома, который не утерпел и подобрал принесённую им парочку.

— Возьми с собой, — посоветовал Хранитель. — Весьма вероятно, что в том мире им суждено стать волшебными. А как ты понимаешь, Сопроводителю волшебство тоже пригодится.

Что ему ответил Сопроводитель, никто уже не разобрал.

Троица успела забраться весьма далеко. Её крохотные силуэты маячили у самого горизонта. А вместе с ней уходили и сказки, и волшебство, и приключения, и путешествия. И ответственность. Да-да! Коля чуть ли не физически ощутил, как тяжёлый груз ответственности сполз с его плеч и неслышно уплыл за теми, кто шёл вдогонку ускользнувшей ночи Путешествий и Путешественников.

Ещё секунда и сверхъестественные, но уже такие привычные существа скрылись из виду.

Глава 47, которая поясняет, что на смену ушедшему обязательно придёт что-нибудь ещё

Замок растаял, и Веня вновь увидал вокруг чёрные силуэты знакомых с детства деревьев. После ярких красок замка и блеска Лунной Дорожки ему на миг показалось, что он угодил в кромешную тьму. Но деревья он всё же разглядел. Вслед за деревьями показались стены ближайших домов с угольными провалами окон. Тьма растаяла, уступив место предрассветному сумраку обычного осеннего дня с пасмурным небом и наклёвывающимся дождём.

Они вернулись обратно в свой мир. Теперь пора было возвращаться и в свой дом. Но расходиться почему-то не хотелось. Может, пока они стояли вместе, в них продолжало жить волшебное чувство сказки, которая на самом деле уже ускользнула к другим. Слова сейчас не требовались. Если бы не тяжёлое дыхание, могло показаться, что вернувшиеся совсем не шевелились. Просто стояли. Глаза каждого невидяще сверлили панораму двора. Они молчали, заново проявляя в мыслях радужные картины того, что с ними произошло. По крайней мере, так думал Веня.

Первым не выдержал Пашка.

— Ну ладно, — махнул он рукой. — Я спать.

— Завтра придёшь? — спросил его Коля. — Вернее, сегодня.

— Приду? — удивился Пашка. — Куда?

— К нам, — выдавил Веня. Слова разрушали волшебные тени, живущие в душе, как дождевые капли превращают отражения домов и деревьев на поверхности взбаламученной воды в портреты уродливых монстров из фильмов ужасов.

— Нет, — мотнул головой Пашка. — Не приду.

— А почему? — изумлённо спросила Лена.

— Да… так… Что у вас делать-то. Штаб. Бегалки. По-детски всё это. Жизнь-то совсем другая. А вы напридумывали себе сказочки, считалочки…

— Но ведь была сказка-то, — заспорил Коля. — Была. И мы там были. Скажешь, всё было не ПО-НАСТОЯЩЕМУ?

— Была, да сплыла, — сплюнул Пашка. — Больше её не будет. Да и не сказка это вовсе. Так, другой мир. Параллельный. Про это даже в книженциях сейчас пишут… в научных.

— Тогда ты к ним, — дёрнул головой Коля в сторону беседки, где по вечерам курили большие пацаны, — снова?

— Х… хрен знает, — пожал плечами Пашка. — И туда не тянет. После всего такого… А так оно… то, что с нами случилось, вредно даже… Нормально жить мешает.

И Пашка, чуть ссутулившись, побрёл домой. Друзья смотрели ему вслед.

Рядом с Веней возникло светлое облачко и, вытянувшись, превратилось в Хранителя.

— Куда он теперь? — спросил его Веня, тыча сплетёнными указательным и средним пальцами в удаляющуюся фигуру.

Хранитель помолчал и ответил:

— Своей дорогой.

— Он вернётся? — повернулся Коля к призрачному гостю. — Вернётся?

— Нет, — развеял Колины надежды Хранитель. — Зато вы можете когда-нибудь его догнать.

— Когда перестанем верить в сказки? — раздался голосок Лены, как звонкий уцелевший колокольчик на скошенном поле осеннего утра.

— Может быть. Хотя суть не в этом. Суть не в том, что было, а в том, что будет. Если прошлое не удалось, никогда не отказывайся от будущего.

— А мне папа говорил, что прошлое определяет будущее, — проснулся Димка, до этого безучастно клевавший носом.

— Он прав, — кивнул Хранитель. — Но помни, что прошлое — это искажённое отражение жизни, а будущее — отражение твоих желаний и стремлений. Они переплетаются тесно-тесно, они занимают всю вселенную своими хрониками и прогнозами. Но к жизни, к самой жизни они не имеют никакого отношения. Жизнь, твоя жизнь — это теперь и сейчас. Тот миг, который приходит из будущего и улетает в прошлое…

— Но будущее становится настоящим, — горячо заговорил Димка. — Что оно значит?

— Само по себе — ничего. Но для тебя — многое. Будущее — это мечты, шаг за шагом, приближающиеся к тебе из сказки. Когда мечты приходят, то жизнь сверкает радугой…

— А если приходят кошмары? — осторожно уточнил Веня.

— Так встреть их! И прогони в прошлое! Но не уходи за ними. Останься здесь. В том миге, где всё происходит ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Происходит всё. Только надо уметь это видеть…

— А не заслонять миражами, — тихонько закончил Коля.

Хранитель тревожно заметался по воздуху светлым облачком.

— Гномы добрались, — возвестил он. — И Спаситель, и Сопроводитель. Теперь моя очередь.

— Постой, — крикнула Лена. — А то, что с нами произошло, всё-таки было ПО-НАСТОЯЩЕМУ? И гном! И хозяин Тёмных Стёкол! И замок! Мой замок с высокой башней и с часами!

— Пока ты веришь, что оно было. Пока ты хранишь картинку, звуки, чувства. Оно не просто было. Оно живёт. По самому ПО-НАСТОЯЩЕМУ.

И Хранитель исчез, словно туман после восхода солнца. Только солнце всходило не здесь, зато из-за дальних кустов наплывали клочья белёсого тумана. Обычного. Ничем непримечательного. Несущего зябкую сырость и продирающее до костей влажное касание осени.