Кудесник

Заодно выяснилось, что пистолет Макарова очень хорош для милиции, но совсем не подходит для офицеров Девятки, и вообще никуда не годится для армии.

Все споры прервал лично Леонид Ильич, спросивший на пленуме ЦК министра обороны Гречко, в чём проблема обеспечить Советскую армию не одним видом ручного оружия и не двумя, а двумя десятками? Если учесть, что на пехотную роту, не менее двухсот позиций снабжения. Ну, будет двести десять, и что? Один танк стоит от четырёхсот тысяч, до восьмисот, а танков этих наклепали на три войны.

– Опять будем дивизиями в топку кидать, Андрей Антонович? – Спросил Брежнев, таким тоном, что маршалу сразу стало нехорошо. Ну и под такое дело, программа перевооружения стрелковым оружием была утверждена на коллегии министерства обороны единогласно. Дело дошло даже до остановки производства автоматов Калашникова и пистолетов Макарова. До выяснения потребностей армии в данном виде продукции. Рабочих распустили на полгода в оплачиваемые отпуска и на переподготовку, а за это время все заинтересованные должны были выдать требования к оружию, специальная комиссия организовать конкурс на изготовление и провести комплексные испытания всех видов оружия с привлечением не только офицеров минобороны, а всех военизированных ведомств. Чтобы не было так, что МО опять выбирает оружие для всего Союза, а тем же пограничникам всё это расхлёбывать.

– Всё, Леонид Ильич. – Наелся. – Виктор отставил тарелку, и чуть осоловелым взглядом посмотрел на Брежнева.

– Ладно, пойдём в гостиную, расскажешь, как там всё дело было. А то, что ни отчёт то просто вестерн какой-то.

В столовой, где стояли диваны и кресла, они устроились вдвоём, и Брежнев, который благодаря Сибирцеву теперь уже почти не курил, но пристрастился к молдавскому красному вину, налил себе полный бокал а Николаеву плеснул на самое донышко.

Виктор рассказывал чётко, по-военному. Кто где стоял, дистанции, выстрелы, огневые позиции, но понятно. Так что перед Брежневым встала картинка нападения.

– Да, взбаламутил ты опять всех. – С улыбкой сказал Брежнев, когда Виктор закончил рассказ. – И видя, что Николаев собирается что-то сказать, добавил. – Нет, всё правильно сделал. И повод хороший чтобы мы разорвали отношения с этими бандитами из ООП, и вообще. А знаешь кто им заплатил?

– Тут и думать нечего. – Виктор пожал плечами. – Кроме финансистов больше некому. Они прикинули, с чего это всё началось и вычислили меня как стартовый актор. Ну и решили прихватить, чтобы расспросить поближе. Но это так, агония. Без постоянной подпитки деньгами, их сторонники разбегутся кто куда, и останется им только доживать по тайным убежищам и горным замкам. Но гадить конечно не перестанут.

– И вот в связи с этим, у меня к тебе большая просьба. – Брежнев улыбнулся. – Не ерепенься и прими охрану как должное.

– Да и не собирался, честно говоря. – Виктор пожал плечами. – У всякой свободы есть границы, а у меня и так было выше крыши. Ну и кроме того, хотел бы я вседозволенности и полной свободы, так не влезал бы в эту историю с нашей страной. Спокойно посмотрел бы на развал СССР, придумал себе уютное место где-нибудь в сфере инжиниринга, и всё такое. Но раз полез в это дело, тут уж нечего пищать.

– Правильная позиция. – Брежнев кивнул. – А то мне тут доказывали, что бы будешь упираться…

– Глупости это. Ну, да. Лишний раз с девчонкой не закрутишь, и в одиночестве у берега не посидишь. Но есть вещи главные, а есть второстепенные и третьестепенные, и так далее. И сейчас главное это развернуть огромную махину страны и мира в правильном направлении, чтобы после не бродить среди радиоактивных развалин.

Они бы говорили ещё долго, но пришёл неумолимый целитель, отправивший Виктора домой, а Брежнева на процедуры перед сном.

Утром отец выглянул в окно и присвистнул.

– Экая красавица перед подъездом стоит.

– Что там, Петя? – Тамара Анатольевна подошла к окну, и тоже посмотрела вниз. – Да, солидная машинка. У кого-то в подъезде свадьба? Баба Вера мне бы сказала. Вить, это часом не за тобой?

– За мной. – Хмуро кивнул Виктор, выходя из ванной. – Вчера же стреляли рядом с главным корпусом. Вот и решили, что ценного меня нужно беречь.

– Я чего-то не знаю? – Пётр Александрович приподнял бровь.

– С какого момента? – Уточнил Виктор, подъедая приготовленный мамой омлет.

– Витя, сейчас нарвёшься. – Грозно произнёс отец.

– Всё-всё. Уже боюсь. – Николаев младший вытащил из кармана несколько документов, и разложил перед родителями. – Это служебное удостоверение. Это удостоверение личности офицера, это права на управление автотранспорта, это пропуск в Кремль, и разрешение на ношение оружия в особой зоне. Пока всё.

– Ох нихрена-ж себе. Информационное управление Верховного Совета. А я тебя хотел к нам пристроить после института.

– Петя, Начальник любого управления Верховного Совета СССР — это вообще-то генеральская должность. Так что он сам кого хочешь пристроит. – Негромко произнесла мама и взяла в руки удостоверение офицера. – Звание пока небогатое, но я так понимаю это для облегчения выдачи оружия.

– У тебя есть оружие? – Удивился папа.

Тамара Анатольевна в ответ только фыркнула.

– Занимался бы ты стиркой, сразу учуял запах пороховой гари и оружейного масла.

Виктор в ответ открыл полу пиджака показывая браунинг в подмышечной кобуре.

– Всё страньше и страньше. – Прокомментировал Пётр Александрович, и собрав все документы в стопку, протянул сыну. – А пропуск в Кремль, это… к самому?

– Ага. – Виктор кивнул. – Вчера поздно приехал, как раз засиделся у Леонида Ильича в гостях.

– А институт? – Спросила мама.

– Буду заканчивать. – Виктор развёл руками. – Без бумажки ты букашка.

– А с бумажкой – человек[2]! – Со смехом закончил папа.

Мальчиков-мажоров в МАИ училось немного. В основном они поступали в МГИМО, МГУ, и даже временами в МехМат, но и при таком раскладе некоторое количество детей высокопоставленных родителей в авиационном институте присутствовало. Но подавляющая часть их училась формально, пребывая всё время, где-то во властных эмпиреях вместе с родителями, и не опускаясь до грешных инженерских дел. Но даже при всём этом, никто из них на Чайке с охраной не ездил. Впрочем, вокруг Виктора уже наслоилось столько легенд и мифов, что одним больше ситуацию никак не меняло. Особенно учитывая то, что короткую схватку Николаева и двух девушек с бандитами видела на одна сотня человек, и естественно баллады об этом эпическом сражении разлетелись по всему институту, и обросли такими подробностями, что заставили бы стыдливо заткнуться даже Геракла.

Поэтому белоснежная Чайка, и пара крепких парней рядом, ситуацию уже никак не могли испортить. Но на следующий день всё опять закрутилось по-новой, когда Виктору позвонили из ГОНа, и попросили забрать новенький Линкольн, который пришёл в качестве подарка от американцев.

Машина была сказочно хороша. Одна из наиболее удачных моделей этой марки, да ещё и со спецотделкой и бронированием по всему кузову. Но конечно на улицах Москвы, лимузин смотрелся предельно вызывающе, что конечно Виктора не радовало, но тут тоже ничего нельзя было поделать. Подарок государственного уровня он мог только принять с благодарностью, что он и сделал, написав большое письмо президенту Никсону, и Перри Басу.