Кудрявый сезон

– Ремарк? Правда читал или для красоты тут стоят?

– А чего это ты так удивляешься? Я что не похож на того, кто читает книги?

Она подернула плечами.

– Ну, тебя вообще сложно понять. Твои перемены настроения сбивают меня с толку.

Она продолжила пальцами перебирать все книги, читая названия и время от времени приподнимая, будто удивляясь, правую бровь.

– «Жизнь взаймы». Моя любимая книга, – произнесла она с какой-то особой интонацией.

– Скукотище же. Как и весь Ремарк. Полный зануда, которых только можно поискать, – соврал я. Не знаю, почему-то хотелось ей противоречить и язвить.

– Да? А чего тогда у тебя целая коллекция его книг?

Потому что это мой любимый автор, глупышка.

– Она мамина, – здесь я не врал. Это был и ее любимый автор, и именно она влюбила меня в этого писателя когда-то.

Она переменилась в лице, а на щеках появился румянец.

– Ник, ты прости меня за то, что я тебе тогда наговорила в раздевалке... Я про твою маму…Честно, мне очень жаль. Я ведь и сама папу потеряла, и знаю, какого это…

– Все нормально… – возникла неловкая пауза… – Мне кажется, мы с тобой ни с того начали… – вдруг продолжил я. – Ну, наше знакомство…Может, попробуем все с самого начала?... Я, кстати, Ник, – протянул я ей свою руку.

Она растерялась и распахнула широко свои безумной красоты глаза. Она не смотрела на меня, она смотрела куда-то вглубь меня.

После очередного неловкого молчания, она улыбнулась. Мне.

– Я Ника…

12

Ника

Когда мы оказались уже у себя дома, мама начала расспрашивать о моих впечатлениях.

– Мама, а мне обязательно с тобой переезжать туда? Я могла бы и тут остаться. Все равно будем жить недалеко друг от друга, буду ходить к тебе в гости.

– Ты чего это придумала? Тебе что там не понравилось?

– Да, нет, очень даже понравилось. Но как-то я не готова, наверно, еще к одним переменам… Нет, ты не подумай… То, что ты выходишь замуж это здорово и я за тебя искреннее рада, но…

– Но?

– Но…

– Ты что с Никитой не поладила? Он, вроде как, хороший парень, настроен дружелюбно. Да, к тому же, на следующий год и вовсе уедет, будет жить и учиться в Москве. Ну что?

Через год? Целый год! Это же целая вечность.

Я обреченно кивнула головой.

– Жить я тебя одну не оставлю, ты должна понимать. Вот, когда тебе исполнится хотя бы восемнадцать, тогда и вернемся к этому разговору. Хорошо?

Я не могу рассказать маме правду про школу, про Кудрявого, и при этом жду, что меня поймут и поддержат. Я понимала всю бессмысленность этого разговора. Уже даже успела пожалеть, что вообще его начала.

Через месяц наши родители расписались. Отметили мы это событие в скромном кругу, но в шикарном ресторане. Вчетвером. Звали бабушку, но она отказалась так далеко ехать, лишь по телефону пожелав молодоженам счастья, за одно пригласив к себе в гости. Со стороны дяди Саши тоже никого не было, ну кроме его сына, разумеется. Оказалось, что мамин новоиспеченный муж был детдомовский, и никогда не знал своих кровных родственников. Друзей и знакомых они решили тоже не звать. Вот так мы и остались вчетвером на этом празднике жизни.

После так называемой свадьбы, мы переехали в нашу новую квартиру.

Комнату, которую подготовили для меня, оказалась очень большой и просторной. Все в сдержанных тонах, как собственно и стиль во всей квартире. Мне это нравилось, как и моя комната. Более того, мне даже разрешили обустроить ее так, как мне будет по нраву, тем более пространство позволяло.

Дядя Саша подкинул мне каталог с мебелью и сказал, чтобы я выбирала все, что моей душе угодно. Я послушалась и в своих желаниях не сильно скромничала, даже заказав то самое кресло для чтения книг, вместе с пуфиком для ног, который я когда-то приметила и уже не могла забыть и просто грезила.

Само собой книжный шкаф, много-много комнатных цветов, что были моей страстью. Какие-то я перевезла из нашей с мамой квартиры, обновив только их кашпо под стиль комнаты. А дядя Саша от себя еще подарил мне пальму, которая мне приглянулась, но показалась мне слишком дорогой, чтобы брать. По итогу комната наполнилась еще большей жизнью, моей жизнью. Теперь в ней было много меня, это успокаивало и радовало.

Но все же полноценно порадоваться этим переменам не давала мысль о том, что теперь мы делим одну крышу с парнем, который встал мне поперек горла, вызывал ужас, страх и явное отвращение.

С одной стороны я понимала, что мне незачем его бояться, с другой стороны его непредсказуемость и непостоянство, которые обуславливались быстрой сменой его настроения, настораживали. Нет, меня все же пугала эта неизвестность. Заглатывала и выплевывала, и так по несколько раз на дню.

Я старалась с ним не пересекаться, чтобы лишний раз не подаваться фрустрации, что было сложно само по себе, учитывая, что мы живем в одной квартире, учимся в одной школе, да к тому же, еще наши комнаты были напротив друг друга. Я прям всем своим нутром и кожей чувствовала его близость, даже если он не находился рядом физически.

В школе все уже прознали о том, что мы стали с Кудрявым а-ля сводными братом и сестрой и теперь живем вместе. Девчонки, которые еще недавно косились на меня из-за той злосчастной фотографии, думая, что я встречаюсь с ним, теперь начали набиваться в друзья. И не просто делали попытки подружиться, но и без каких-либо стеснений, прямым текстом напрашивались к нам домой, видимо, грезя о том, что таким образом у них будет возможность сблизиться с самим Никитой Лужанским.

Господи, дай мне сил.

С одной стороны я их понимала, он был чертовски хорош собой, но с другой стороны, он был воплощением ада. Но видимо их это не смущало и они были готовы сгореть в горящем котле, если это служило гарантом того, что хоть на секунду они могли заполучить внимание самого дьявола.

Элину забавляли мои сравнения и метафоры.

Сама она, кстати, не сходила с ума по Нику, воспринимала его как брата, да и вообще ей нравился другой мальчик из школы. Это успокаивало. Еще одну фанатичку я бы не выдержала, к тому же, учитывая тот факт, что мы с ней успели сблизиться и часто проводили время вместе.

Кстати, про нашу дружбу. Возможно, ее бы и не было, если бы я, как и все остальные стала пускать слюни по Нику. Об этом мне так прямо и заявила сама Элина. Она перестала сближаться с девчонками со школы, когда прознала, что многие из них водят с ней дружбу исключительно потому, что она общается близко с Кудрявым. Тогда мне ее мысль показалась глупой и слегка раздутой, но теперь, кажется, я поняла, о чем она тогда мне пыталась сказать.

– Ник! – ломилась я к нему в комнату, тарабаня со всей злостью дверь.