Кухарка в академии яда. Дракон, компот и антидот!

Я поморщилась – Шакс говорил правду.

– К тому же, мы же оба понимаем, что изнасилованием тут и не пахнет. Я почувствовал тебя. И твое желание.

Хотелось возразить ему, но, наверное, это получится слишком фальшиво.

– Что-то вы, господин проректор, себе противоречите. Сами же говорили, чтоб духу моего не было в вашей академии, чуть ли не пинками выгоняли. Подозревали во всех смертных грехах. И вот теперь ведете себя в прямо противоположном ключе. Это провокация такая?

– А кто сказал, что я перестал тебя подозревать? Но теперь мне стало интересно. Ни за что тебя не отпущу. Если хочешь, действительно могу принять тебя в академию. Официально. Хочешь, с завтрашнего дня будешь посещать занятия наравне со всеми?

– Нет уж, спасибо за заботу, но я как-нибудь сама!

– Ну, попробуй, – хохотнул проректор. – Кстати, я все еще жду твоего танца лично для меня.

– Жди-жди, пока рак на горе не свиснет.

– Интересные у тебя проскальзывают выражения, – заметил Шакс.

Да ешки-матрешки, ишь внимательный какой!

– Это наша народная этроссийская пословица, – съехидничала я. – Есть и другие. Например, не суй свой нос в чужой вопрос. Не по Сеньке шапка. Не под тот угол клин колотишь. И другие.

– Мило, – ухмыльнулся Риган. – Мило, но не про нас.

Мы уже оказались у берега, и я ждала, что Риган выйдет из воды первым. Он не разочаровал – действительно вышел, ослепляя влажным торсом, с которого стекали капли воды.

– Профессор Шакс, – позвала я.

– Хочешь продолжить? До второй пары я в полном твоем распоряжении.

– Хочу спросить. Вы что-нибудь слышали о ведьме, которая раньше жила в особняке?

Лицо Ригана помрачнело.

– Почему спрашиваешь?

– Просто так. В рамках истории этого места.

– Просто так, в рамках истории этого места не советую тебе этим интересоваться, – жестко проговорил проректор и ушел, не оглядываясь.

А я, убедившись, что он и правда удалился, наконец, смогла вылезти из воды.

ГЛАВА 29

– Ай-ай-ай, девка! Ты что же это такое творишь? Отравить всю академию вздумала?

Бабетта влетела в кухню, точно разъяренный бык.

Пока повариха ходила на рынок за продуктами, я занялась обедом. Как я уже говорила, моя бабуля Вера специализировалась в основном на простых столовских блюдах и эти знания передала мне.

Потому я и решила приготовить щи. Правда, вместо положенной по каноническом рецепту квашеной капусты у меня была обычная, но это ничего.

И такая сгодится.

О том, что капусту можно квасить, в этом мире и слыхом не слыхивали. В ближайшем будущем я обязательно исправлю это досадное недоразумение и наквашу целую бочку. Тем более, я как раз присмотрела на кухне замечательную дубовую кадку, великолепно подходящую для этой благой цели.

В общем, я завела щи и в настоящий момент как раз резала репчатый лук, чтоб сделать потомить лук с морковью.

Бабетта бросила корзины с купленной провизией, подбежала к столу и принялась стряхивать аккуратно нарезанные мной белые полукольца в ведро для отходов.

При этом глаза гномки наполнились слезами, а нос покраснел. Она причитала и ругала меня на чем свет стоит.

– Чокнутая девка! Ненормальная!

– Да почему ненормальная-то? – удивилась я. – Насчет картошки, земляных яблок, то есть… Вы тоже не верили, что их можно приготовить, а пюре получилось – объеденье.

– Так то – земляные яблоки, от них вреда нет. А лук этот, горький да ядовитый! Если слезы от него, лишь когда режешь, то представь, что будет, если в блюдо его добавить?

– Зачем он тогда вообще здесь?

Бабетта объяснила, что для приготовления некоторых ядов одним из компонентов является слеза. Лук необходим, чтоб быстро и безболезненно ее вызвать. А лежит он на кухне, а не в аудитории ядов, потому что так распорядился профессор Риган Шакс.

Я, как могла, попыталась убедить гномку в том, что репчатый лук – почти универсальный ингредиент. И его добавляют очень во многие кушанья края, из которого я приехала.

Бабетта не соглашалась ни в какую. Даже не знаю, каких сил мне стоило сподвергнуть ее на эксперимент!

Вместо испорченного, лук пришлось чистить по новой. Бабетта наблюдала за мной с видом очень злобного кулинарного критика. Первое удивление на ее лице появилось, когда, нарезая лук, я не проронила ни слезинки.

Дело было в маленьком секрете бабули Веры. Нужно просто зажать зубами три спички – и вуаля. Даже не знаю, почему, но это работало.

Спичек в этом мире никто не изобрел, но на их место прекрасно сгодились маленькие деревянные палочки.

Затем я принялась томить лук на толстой сковороде. Кажется, в Делерии такое еще никому в голову не приходило.

Бабетта была страшно удивлена тому, какой великолепный аромат пошел от поджарки и какой чудесный золотистый цвет она приобрела. С огромной опаской гномка попробовала малюсенький кусочек и выпучила глаза от удивления.

– Твоя бабушка – величайшая кулинарка из всех, о ком я слышала, раз передала тебе такое мастерство, – с уважением сказала Бабетта и препятствий мне больше не чинила.

– Тетушка Бабетта, а вы что-нибудь слышали про ведьму, которая раньше жила в этом особняке? – как бы невзначай спросила я, пока готовила.

– Я в эти края приехала уже после того, как ее казнили. Потому известно мне не больше, чем тебе, девка, – проворчала гномка. – Девушек она убивала ради ритуалов своих богомерзких. Остальное мне неведомо. Если уж шибко тебе интересно, Костина расспроси. Он, кажись, при ней тут еще работал.

Щи получились на славу! Как раз такие, как и готовила бабушка Вера: густые, наваристые, золотистые.

А пахли так, что аж Злыдень прибежал на этот запах и попросил налить ему тарелочку.

Но особенно вкусными они стали на третий день, как следует постояв в леднике.

На обеде я подвезла к ректорскому столу глиняный горшочек с заранее разогретыми в печи щами, не забыв подать сметану, рубленую зелень и ломти ноздреватого хлеба, утром испеченного Бабеттой.

Господин Фримен остался в таком восторге, что попросил добавки.

Риган Шакс взирал на все это с откровенным скептицизмом. Но в моих щах ему придраться решительно было не к чему.

– Профессор Шакс, сметанки положу? – обворожительно улыбнулась я, склонившись перед проректором в поклоне. – Зелени?