Кукарека Иванович
Шрифт:
С тех самых дней ходят мальчишки и девчонки друг за дружкой, да и взрослые, по воду только к колодцу Иона Думиникэ. Даже ребятишки из соседнего села сюда приходят: надо же своими глазами увидеть аистов на бочке Титирикэ. И каждый считает своим долгом постоять возле птиц, словно на всю жизнь их запомнить. А Ион Думиникэ? Что Ион Думиникэ?.. Ион Думиникэ с тех пор сладко спит по ночам в своей постели, как младенец в люльке: теперь уж точно вор не полезет к сберегательной бочке!
ШАПКА, ПОЛНАЯ ЧЕРЕШНИ
В Шишках был базарный день. Отец Титирикэ продавал овцу. Продавал, продавал
И вдруг видит - продаётся черешня.
"Поспели, миленькие..."- подумал отец Титирикэ, глотая слюну. Постоял немного рядом с продавцом, а слюнки так и текут. "Нет, подумал отец Титирикэ, - лучше уж глотать черешню, чем слюни". И так как никакой сумки у него с собой не было, он снял шапку и наполнил её черешней до краёв.
Идёт, а сам про себя думает: "Вот дома рады будут, что полную шапку черешни привёз с базара".
И сам собой гордится: другой бы на его месте не удержался, хоть одну ягодку да съел бы, а отец Титирикэ не такой... Правда, руки впереди себя держать с шапкой, полной черешни, немного трудновато... Затекают руки...
"А что, если я всё-таки съем одну черешенку?
– подумал про себя отец Титирикэ, когда уже вышел с ярмарки.
– Шапка, пожалуй, такой же полной останется, а рукам станет немного легче..." Подумав так, он съел сначала одну ягодку, потом взял за хвостик вторую и отправил её в рот, благословив словами: "Пошла новая черешня в старый рот..."* Рукам стало хоть немного, да полегче. Короче, только ему одному было известно, что творил он по дороге, но вернулся домой отец Титирикэ с шапкой на голове.
– -----* Присловье, которым принято на селе сопровождать пробу нового урожая, - черешня поспевает первой.
– -----
Остановился, похлопал себя по карманам, за пазуху залез, шапку с головы снял и всю ее ощупал - и не скажешь, что был на ярмарке.
"Нет, - решил он, - неудобно с пустыми руками домой возвращаться", - и повернул обратно.
По дороге встречает человека с корзинкой под мышкой.
– Слушай-ка, - обратился к прохожему отец Титирикэ, - ты, я вижу, с ярмарки идёшь?
Человек кивнул головой.
– Что-то мне твоя корзина знакома...
– продолжал отец Титирикэ. Не у тебя ли я давеча черешню покупал?
– А какую черешню?
– спрашивает прохожий.
– Белую или красную?
– Признаться, - ответил отец Титирикэ, - цвета-то я и не заметил...
Огорчился человек с корзинкой, что не мог вспомнить покупателя, даже голову расстроенно опустил, но тут же сообразил и сказал:
– А на дереве ты узнал бы мою черешню? Вон мой садик на самой вершине холма...
Отец Титирикэ задумчиво поскрёб в затылке, но, увидев, что прохожий ждёт, повернул к нему, взял из его рук корзинку и водрузил её себе на голову.
Тут над изгородью в который раз уже появилась любопытная женская голова.
"Интересно: только что человек на голове шапку нёс, а теперь вместо шапки большая корзина... Видимо, при деньгах человек, что-то продал? Может, овцу, а может,
и корову?.. Господи, да это сам отец Титирикэ, - продолжает соображать женщина, - как это я его сразу-то не узнала?.."Взяв в руки прялку, женщина быстренько направилась к матери Титирикэ, уж очень хотелось ей черешни отведать, в этом году ещё ни разу не пробовала.
Тем временем отец Титирикэ зашёл в сад к человеку и говорит:
– Раз уж поднялся я на этот холм, то куплю побольше черешни, что там одна шапка?
– И стал сговариваться с хозяином, чтобы тот продал ему всю верхушку дерева, усыпанную черешней. (Овца тоже была хорошая и породистая.) Хозяин уже приставил было лестницу к дереву, чтобы собрать ягоды, но отец Титирикэ остановил его.
– Погоди, давай лучше я вернусь домой с шапкой на голове, а черешня пусть останется на дереве для моего паренька, а то у нас совсем нет ранней черешни во дворе.
Взял отец Титирикэ пустую корзину, чтобы не забыть, что черешню купил, а по дороге надел её себе на голову, - было очень жарко.
Идёт это он по селу и разглядывает все деревья, что попадаются ему по дороге, разглядывает и вспоминает, у кого воровал черешню, когда, дай бог памяти, таким же маленьким был, как его Титирикэ. Всё помнит, будто вчера это было... Через этот забор перелезал и через тот... Вот там собака штаны ему порвала, а там хозяин застал с хворостиной в руке... Не успел даже поесть как следует тогда черешни... Беда от этих ранних и вкусных ягод...
А на родном дворе отца Титирикэ уже ждали несколько соседок с прялками за поясом (чтоб время зря не терять).
– Горе мне, - всплеснув руками, сказала мать Титирикэ, - неужели всю корзину сам опустошил?
Отец Титирикэ заглянул в корзину и тоже удивился: "Почему же она совершенно пустая?" Над корзиной и все соседки склонились, нюхают, причмокивают: "Ах, как пахнет черешней!.. Смотри-ка, уже поспела черешня!!!"
– А где же всё-таки черешня?
– грозно спрашивает мать Титирикэ.
– Да вы не думайте, - решил успокоить всех женщин отец Титирикэ, - я эту черешню не съел, я её на том дереве на самой верхушке оставил, чтобы она ещё спелее и вкуснее была! Для вас!.. Пошли со мной, кто ещё не пробовал черешни! Всех угощаю! Всех!..
Ни одна соседка не отказалась от приглашения отца Титирикэ полакомиться спелой черешней, и мало того, что сами не отказались, по дороге то одна заскочит домой: прялку оставить, то другая: юбку переодеть, а из дома выходили уже кто с одним малышом, кто с двумя, а кто и с тремя.
Одним словом, впереди важно шагал отец Титирикэ, за ним - его жена, а за женой - толпа сельчан.
Постучались в калитку хозяина сада, а тот как увидел эту ораву, так и застыл с разинутым ртом: полсела пришло за макушкой черешни, а точнее за шапкой ягод... Ну и дела!..
– Я с собой всех женщин привёл, - объяснил соседу отец Титирикэ, - чтоб они помогли мне ягоды в два счёта собрать...
Владелец же сада только об одном думает: "Если эту ватагу подпустить к деревьям, то на них одни листья и останутся! А не пускать гостей к деревьям тоже как-то неудобно. Негостеприимно!"