Кукла для утех

– Вы, – обратился Лиховцев к задержанным, – приходите сюда каждый день и покупаете наркотики. Я не спрашиваю вас, где вы берете деньги на это. Я просто хочу, чтобы больше не было смертей. Во-первых, я хочу, чтобы вы сказали, взяли ли мы кого-нибудь из торгашей. На них не надо показывать пальцем, надо просто описать внешность, если знаете, сказать имя. Разговаривать будем один на один. Отсюда никто не уйдет, пока я не получу в руки всех, кто торгует здесь наркотиками.

Процедура грозила затянуться. Народ, оставшийся в зале, начал роптать и кричать, что их должны немедленно отпустить. Кто-то захотел в туалет, кому-то надо было домой, а кому-то становилось плохо от того, что в зале очень душно.

Наступил поздний вечер, а дело не двигалось с мертвой точки. Никто не хотел признаваться, и даже после внушения, что они сами могут умереть, если не сдадут тех, кто продает яд, люди не сдавались.

Бросив бестолковое занятие с наркоманами, капитан распорядился отправить их всех на принудительное лечение, после чего вернулся в зал к молодежи. Там уже кто сидел, кто лежал на полу.

– Начальник, долго вы нас будете здесь держать? – раздались крики. – Вы что, бандитов себе найти не можете, что вы к пацанам-то пристаете?

Лиховцев ничего не ответил. У него была уже подготовлена своя речь.

– Народ, – начал он, – пять человек умерло от какой-то дряни, которую продают именно у вас. Вчера у вас умер один, сегодня уже трое. Это те, кто приходил вместе с вами сюда каждый вечер. Здесь не было бы никакого ОМОНа и никакой милиции, если бы не было таких случаев. Мы вынуждены подвергнуть вас этой неприятной процедуре и задержать до выяснения всех обстоятельств. Мне ничего не остается, кроме как провести здесь ночь и переговорить с каждым.

Когда на допрос заявился сорок шестой, был уже первый час ночи, и это несмотря на то, что капитан тратил на каждого намного меньше времени, чем сам себе наметил изначально. В кабинет вошел командир отряда и сообщил, что, если капитан не хочет, чтобы данная операция имела общественный резонанс, он должен распорядиться, чтобы начали отпускать людей. Скоро на милицию свалится гвалт звонков о том, что их дети не вернулись с прогулки. На это капитан возразил, что нормальные дети сидят дома, но все же был вынужден признать правоту коллеги.

– Осталось еще столько же, – сказал он, – ладно, сейчас сориентируемся. Перепишите всех, кто есть, и выпроводите в шею.

Перед ним сидел сорок седьмой из задержанных.

– Фамилия, имя, отчество? – уже на автомате спросил капитан.

– Дмитрий Эдуардович Орлов, – сообщил невысокого роста мужчина с огромной лохматой головой на сутулых плечах.

– Год рождения?

Услышав ответ, Лиховцев удивился.

– Что это вы в свои тридцать шесть лет делаете в молодежном гадюшнике?

– Да пришел девчонку подснять, – сочинил Дима.

– Наркотиками балуетесь? – поинтересовался капитан.

– Да нет, что вы, я к этим забавам равнодушен. Выпить иногда можно, а колоться – нет, это не по мне.

– Понимаю. Здесь видели вот этих ребят? – Капитан показал Орлову фотографии, и тот с ужасом узнал на них собственных клиентов. – Ну так видели когда-нибудь?

Дмитрий отдал снимки обратно.

– Тяжело смотреть на такое.

– Так да или нет?

– Нет, никогда не видел.

– Вы уверены, может, еще раз взглянете?

Он послушно взял в руки фотографии, еще раз внимательно посмотрел на лица умерших и снова покачал головой.

– Нет, я определенно не был знаком ни с кем из них.

– Домашний адрес свой скажите, пожалуйста.

Дима подумал и сообщил первое, что ему пришло в голову.

– Безымянная восемнадцать, квартира четыре.

– Хорошо, – записал Сергей Петрович, – документов у вас при себе, конечно, никаких нет?

Орлов отрицательно покачал головой и сообщил, что не думал брать с собой документы, направляясь на дискотеку.

– Ясно. Ладно, Орлов, идите.

Вот на сегодня и все. Что он успел? Что он смог? Задержать четверых наркоманов? Можно выбить, конечно, информацию, где они покупают себе наркотик, да только, в конечном счете, попадется опять какая-нибудь мелочь. Ему надо с убийством Иванова разобраться, он все-таки был видной фигурой. Как-никак – президент ассоциации, не простой работяга или бомж. Его смерть незамеченной быть не может. Человек занимал положение, был заметен.

Лиховцев вышел из здания и неожиданно для себя попал в объятия Дарьи.

– Я устала тебя ждать. К тебе не пускают, говорят, что работаешь. Я им чуть ли не женой представлялась.

– Люди молодцы, люди работают.

Лиховцев взял Дарью за руку и спросил, не будет ли она так любезна и не подвезет ли его до дома.

– Я, конечно, понимаю, что веду себя сейчас не как джентльмен, но спать ужасно хочется.

Дарья согласилась, заметив, что воспользовалась советом Сергея и выспалась.

– Знаешь, мне было страшно сидеть в машине и ждать, пока ты выйдешь.

– Это почему? – спросил он.

– На меня сейчас напал мужчина.

Лиховцев попросил рассказать, как все произошло. Дарья описала в мельчайших деталях сцену происшествия и выдала словесный портрет преступника.

– Ты уверена, что сможешь узнать его?

Дарья сказала, что несомненно, и добавила несколько фраз, касающихся ее собственных подозрений насчет слежки за собой.

– То есть ты хочешь сказать, что за тобой следом, уже несколько дней, мотается какой-то человек на белом «Москвиче», а я об этом только сейчас узнаю.

– Нет, – Дарья попыталась смягчить ситуацию, – он то появлялся, то пропадал. Нельзя сказать, что он следил за мной постоянно. Но, похоже, вычислил, где я живу. Мне страшно возвращаться домой, правда.

Капитан, недолго думая, предложил переночевать у него.

– Опять будешь мучиться в кухне на раскладушке?

– Ну, это мои проблемы.

Лиховцев приобнял Данилову, и они быстрее зашагали к машине, зная, что у них сегодня ночью наверняка что-нибудь да получится.

– Что это у тебя в руках? – спросила она, указывая на несколько листов бумаги.