Кукла

– Соболезную, – выдавил из себя Руслан, но Вадим сделал безразличный жест рукой и продолжил:

– Я не находил себе места. В каждой женщине в темной одежде я видел Ингу. И когда у меня нашли рак, я принял решение. У меня еще оставалось немного денег, кое-какие связи, и я поехал в Горячий Ключ. Я хотел найти кого-то из вас, но ты уже давно жил в Штатах, Серый к тому времени сидел в тюрьме, и я разыскал только Клепу. Ты помнишь их? Кстати, Клепа сейчас в местной ментовке начальником работает. Смешно, правда? Клепа – и начальник милиции. Дмитрий Егорович, с брюхом до колен. Но он даже не захотел меня слушать, решил, что у меня крыша поехала. И тогда я пошел сам. Я искал этот чертов дом почти неделю, ты не поверишь. Похудел на десять килограммов, высох, как щепка, но продолжал искать. И я нашел его, Рус, потому что где-то внутри чувствовал, что корни моих бед нужно искать там.

– И… что ты там нашел? – Голос Руслана задрожал.

– Ничего, у меня вообще сложилось впечатление, что этот дом будто законсервировали с тех пор, как мы там побывали. Все было так, как в тот проклятый вечер. На полу валялся топор и нож, на них даже осталась засохшая кровь. Весь пол тоже в черной крови. Но внутри никого не было!

– Может, этого э-э… Агейко похоронили? – предположил Руслан, но Вадим покачал головой:

– Я все узнал. Клепа, слава богу, согласился помочь хоть в этом. Агейко не хоронили. И никого похожего на него вообще никто не видел. Он словно испарился вместе со своей страшной дочерью.

– С чего ты вообще взял, что это Агейко? – осведомился Руслан, налив себе в чашку сок. Он не верил, что тот заросший мужик некогда был преуспевающим бизнесменом.

– В доме я нашел кое-какие документы, – ответил Вадим с такой уверенностью, будто сомневаться в его словах мог только полный кретин. – А его биографию узнать было делом техники – Интернет, нужные связи, слухи и так далее.

Руслан скептически оглядел Вадима с ног до головы. Не вязался как-то Интернет с внешним обликом его друга.

– Еще одна деталь. По официальной версии, он исчез без вести, Рус. Он и его дочь. Кстати, тогда она была совершенно иной. Бог мой, я не поверил, когда увидел ее фотографию, там, в доме! Она была красивой, как ангел! А ее лицо! Чистое, невинное, будто роза! Не могу представить, что случилось потом с ее лицом. Кстати, это ее фото ты держал в руках только сейчас.

Руслан недоверчиво перевел взгляд на карточку. Нет, не может быть, чтобы этот счастливый ребенок потом превратился в то кошмарное создание!

– Но самое главное впереди, – после паузы продолжил Вадим. – Я обошел дом и наткнулся на огромную сумку, Рус. Она была закрыта, и я, естественно, посмотрел, что там внутри. Там был труп какого-то мужика, вот так. А через минуту я увидел в лесу фигуру, она шаталась и шла прямо к дому! Никогда в жизни я не бегал так быстро, Рус!

Вадим перевел дыхание и с надеждой посмотрел на Руслана:

– Я снова пошел к Клепе, но он только поржал надо мной и посоветовал подлечить мозги.

– Ладно, допустим, ты прав, – Руслан вытянул ноги, стараясь не сломать стул. – И к каким выводам ты пришел?

– Я много думал. И меня посетила одна простая мысль – что случилось с семьей Агейко? В смысле, не что, а почему? За что ему достались все эти напасти? Ведь фактически я повторяю его судьбу.

Вадим вдруг замолчал. Он перестал ходить, остановившись перед старым сервантом, обшарпанным, с облезлым лаком и без стекол. Внутри была расставлена какая-то мелочь вроде пыльных фарфоровых фигурок, но внимание Вадима было приковано к невзрачной кукле.

– Это единственное, что осталось в память от Олеси, моей дочки, – прошептал он и смахнул слезу.

Руслан мельком взглянул на куклу. Старомодная дешевка, к тому же в неряшливой одежде, лицо в каких-то разводах. Кудрявые волосы, которые, очевидно, в незапамятные времена были светлыми, теперь повисли серой паклей и лоснились, кончики пальцев были тоже черны от грязи. На одной руке что-то вроде браслетика с блестящей побрякушкой. Кукла сидела таким образом, что задралось ее платье, и Руслан поймал себя на мысли, что его взгляд непроизвольно задержался на ее трусиках. Он торопливо отвернулся. Он не знал почему, но у него возникло не слишком приятное чувство – эта кукла словно исподтишка разглядывала его своими синими глазами сквозь пластмассовые ресницы.

– Она очень любила ее, – нежно говорил тем временем Вадим.

– Вадик, пожалуй, я пойду, – сказал Руслан, и Вадим повернулся к нему. Он был поражен, увидев, как переменилось лицо мужчины – оно было почти счастливым. В уголках глаз дрожали слезы.

– Не правда ли, она прекрасна? – произнес он. – Посмотри, какое на ней красивое платье, какие блестки, – хрипло бубнил Вадим, поглаживая куклу по голове. – А эта прическа… у моей Олеськи была такая же прическа, когда она погибла. А эти туфельки!

У Руслана отвисла челюсть. Точно, Вадик съехал с катушек. Какие блестки, какие туфельки? Он что, ослеп? Ничего этого на кукле не было, ни блесток, ни туфелек, но Вадим выглядел так, словно истово верил в свои слова.

– Она похожа на мою дочь. Скажи, что она красива! – настаивал Вадим.

– Нет, – без обиняков заявил Рус. К черту это воспитание и этикет. К черту эту квартиру, он и так засиделся здесь. – Она отвратительна. Я бы на твоем месте выбросил эту пакость. Чем больше ты будешь смотреть на нее, тем дольше будешь страдать о потере близких…

И тут Вадим сделал то, чего Руслан меньше всего ожидал, – попытался ударить его. Руслан без труда перехватил кисть друга, чуть сжал ее, их взгляды встретились. Покраснев, Руслан отпустил Вадима. Тот, отступив назад, потер запястье и с ненавистью поглядел на друга детства.

– Мы все виновны. И наши шрамы – тому доказательство, – прошипел он. – Но почему-то только я тяну за вас лямку. Я потерял все. И все из-за твоего е…го мальчишника. Посмотри на меня, мне ведь прямая дорога на свалку! Работы у меня нет, жилья, скорее всего, тоже скоро не будет – отселят за неуплату. Друзей тоже нет – все шугаются от меня как от прокаженного. Но ничего. Подождите – придет и ваше время. Просто я был первым тогда, первым и расплачиваюсь.

– Бога ради, Вадим, ты о чем?! – закричал Руслан, уже не владея собой. – Ты болен, тебе нужно в больницу, у тебя проблемы с психикой!

– Она жива, Рус, – зловеще проговорил Вадим, сверля Руслана взглядом. Тот поежился – это было все равно, что пялиться в бойницы, из которых веет смертью. Теперь перед ним стоял не его друг, а некое существо, злой гоблин с искаженным лицом и дикими глазами.

К изумлению Руслана, Вадим стал баюкать куклу, прижав ее к своей костлявой груди как самое драгоценное в своей жизни. Побрякушка на грязной руке куклы тихо позвякивала.