в конце лета лягушка прыгает по шоссе.на дороге лежит сдувшийся дохлый ёжик.яблок очень много. белый налив уже сладок.подбираем паданцы в миску.пили мерло, отдающее спиртом, тёмное, из магазинчикау станции,и пальцы теперь по клавишам не попадают.вчера голова была стиснута обручем, летали мушкиперед глазами,тошнило, болел висок. ночьюледяные пальцы сжимали моё сердце. я просыпаласьи на сына смотрела, и словно семь мечей быливоткнуты в сердце,как у Богородицы. я засыпала и вновь просыпалась,и от одной только мысли мне становилось чуть легче,и я про себя проговаривала эту мысль:«я чувствую нестерпимый животный ужас.мне кажется, жизнь моя кончилась».самые лучшие дни лета выпали на эту неделюв конце августа. лестёплый и сухой, сухое тёплое солнце, днём жарко,а вечером холодно.уже не будет до следующего лета этих райских днейс кофе на лужайке, с прогулками к озёрам, с птицами,соснами…дней, которые щёлкали, как мгновения,дней, которые я зачем-то портила.Егор бежал по тропинке голый,в одном только памперсе, и мы шли и зачем-то ругались,и он бежал ко мне через пляжв облаке пыли песочной, такой счастливый, ушастый…и мы к озеру шли и шли, мимо дома из шпали красивых домов,участков на горе и участков прямо в лесу.и, когда Егор прыгал на батуте,у него вдруг поднялись волосыот статического электричества,это было так странно, как будто начался конец света –вот
так незаметно, тихо,пока по озеру плавали лодки,и мальчик с бабушкой вышел из леса с мешочком грибов,пока мы покупали в магазинчике у станции что-то на обед:курицу хе с морковью, чтобы не готовить.пока я варила сосиски, срок годности которыхвышел неделю назад.сегодня на детской площадке девочка вдругподошла к Егоруи ударила его камнем в голову.ни с того, ни с сего. почему?время истончается, на голову мне течёт,как холодная вода в душевой —я намылила волосы,но горячая вода вдруг закончилась в бойлере. за летоя не прочитала ни одной книги:открыла одну, посвящённую нам с тобой,и долго читала эпиграф из Лао-цзы, так всё леточитала этот эпиграф и дальше прочесть не смогла:«Не выходя из двора можно познать мир».И пока я читала снова и снова эпиграф к книге,написанной для меня и тебя,лето и кончилось, и времени больше не будет,чтобы прочесть эту книгу, и жизни не хватит,чтобы добраться до первого слова.Но последнее слово я знаю и так.Это слово «помнить».А два последних: «не помнить».«Всё впереди, но нам лучше об этом не помнить».
II. Тень хорька
«Цель бомжевания…»
Цель бомжевания. Чистым
вернуться в источник…
Л. Оборин
Цель бомжевания.Пережить время бурь и волков.Сесть на корабль из костей мертвецов, встретитьлюдей конца света.Жечь костры на кладбищах паровозов, пока ногтивспарывают землю и вырастают деревьями.Бомжи строят драконов, чтобы летать над пустошами.Бомжи воют на Луну, облизываются на Солнце. Бомжижгут костры из автомобильных покрышек и смотрятна звёзды.Они бродят по пустоши, по полям и входят в сныдавно умерших людей, поселяются в них, какв выморочных домах.А ты?Какова твоя цель?
«благое неподвластное в корнях…»
благое неподвластное в корняхприбрежных сосен крысой водянойживёт в норе и в тёмной кладовойхранит припасы для худого днявот целый мир и корни той сосныкоторая растёт из наших сновтам в глубине нет никаких основнет власти нет работы нет веснынепостижимо булькает водау входа в норку. не ходи сюдатам нет внутри ни воли ни любвиа просто одеялко из хвои`там мокрый и мозолистый песоквнутри него так тихо и темноты ждал лицо, но видишь не лицоа просто морду крысы водянойпесчинка в неподвластном узелокзавязанный на время до порыты более не будешь одиноквокруг песок, и ты внутри норыты спал в норе весь этот долгий деньа в сумерках увидишь в облакахдурное неподвластное как теньтебя преследующего хорька
«внутри дождя…»
внутри дождявнутри рекиидёт своя войнатам разбиваясь на кускиохотится Лунаи мчат лесные мужикина чёрных кабанахтам слышен свисти топот, тресквалежника и чащи гиканье, и пчёлы стрелвзвиваются, мечасьвонзаясь в мешанину тели всё это сейчасвнутри вещейтебя, меняне тишина-покойидёт кровавая резняпоследний смертный бойв жерло бессмертного огнямы брошены с тобоймонах, феллах и вертопрахковбой и свинобой
«все з'aмки Балашихи подняли флаги…»
все з'aмки Балашихи подняли флагии трубачи в трубы трубиликогда шли мы, катя коляску по разбитой дорогемимо экскаваторов и КАМАЗови запела птица сойка вспархивающаяс ветки на ветку ковыряющаяклювом щель у чердачного окнас синими перьями птица леснаяи забили фонтаны Балашихииз шлангов полные грязиразошлась земля обнаживлужи полные глиныи какие-то бани отверзлисьи бараний шашлык на угляхв матюгах дорожных рабочихв новострое цыганских з'aмкови пруд обрели полный утоки селезней трав побережныхи коляску к нему подвезлии обратно брели по осенней субурбии
«под кожу запустили знание…»
под кожу запустили знаниеа под древесную кору ума в небо как воздушного змеязапустили опыта под землю запустили такое чувство:«неужели и я умру»а в воду запустили такую музыкуот которой одновременно улыбаются и плачутв ход времени запустили большое детское сердцеи там, внутри, это всё стало жить и менятьсястало совсем непонятными так и осталосьв сухом остатке
«как одиноко солнцу…»
как одиноко солнцукто его собеседник: ребёнок, заяц, луна?смотрит на леси снится ему: несёт его на спине сатанастарый беснет дома у солнцаникак не побыть в тенислишком много лазури и золота на небосводеоттого-то оно и гостит у сатаныдружбу с нечистым водитвсе любят солнцепрыгают и играютсолнце думает: я чёрное, чёрноея сгораюсолнце сходит с умаи само говорит с собоюя красное, золотоезелёное, голубое
Ерофеев день
бесится леший. крестьяне не ходят в лес.водка на травах – осень на Ерофея.под ударами взвея под землю уходит бес,напоследок ещё сатанея.будто с досады на семь пядей разроет торф,загоняет зверей по норам, проваливается сквозьземлю, пред этим засунув два пальца в роти засвистев, вырывая ряды берёз.а ты пошёл в лес и с ним пил зелено вино,а когда, матерясь, он под землю ушёл, с твоих глазсошла пелена и остановилось кино,просмотренное не раз:лживая лента, о том, как на свете всёсделано для тебя и желает тебе добра.как будто холодный пролился – не дождь – тосол,и ты понял, к чему эта вся пиздорвань, пидорва,чего этот лес так угрюмо и пристально ждёт,зачем на осине, качаясь, висит петля,и что за хульную песню в ветвях поётрусалка, как пожилая бухая блядь,что ты должен сделать с собой, с этим миром, со всем,о чём дохлые звери, как чучела, как трофеи,молча кричат, населяя падший эдем.бесится леший. осень на Ерофея.
«Ррр!»
Ррр!Кто рычит на беломлотоса цветке?Кто стирает мир,нарисованный меломна чёрной доске?Мягко идут чьи лапкив белом песке,зима?Кошка или собакастирает мир с чёрной доскиума?
«птичьи следы на снегу…»
птичьи следы на снегусреди ещё зелёной травы.замёрзли чёрные торфяные отроги озера.здесь мы видели рыбака,и старик в тельняшке выгуливал пса,да ещё двое велосипедистов проезжали мимобурых листьев и чёрных грибов.теперь – снег. птичьи следы. трава.островки талого льда. сухие прутья кустов.Белое озеро – это воронка, врата.Чёрное озеро – это чаша, опрокинутая в болото,плавучие острова, донные родники.Святое
озеро – это серебряная тарелка в камышах.Храм Успения – огромные туи и розы в снегу,тяжёлый запах ладана и чёрный лакированный гробна плечах у мужчин. и женщина, которую поддерживаютза локти,а она плачет и одновременно вымученно улыбается,и местный бесноватый-юродивый с талыми глазами,как уличный голубь-крыса, рыщет в поискахМилости и милостыни.
Когда ушёл ледник
(фрагменты летописи)
Диме Григорьеву
* * *
когда ушёл ледникэта земля оказалась под водойпоявились бараньи лбыутка сев на коленоМатери-воды снесла волшебные яйца…медленно земля поднималасьсо дна ледникового моряпрорывались водырождались рекивода уносилажилища…здесь были другие холмы и равниныи реки текли по-другомубыла другая погодаи вместо сосен росли дубравы и буковые лесакогда пришли люди…следы неолитапредметы бытарыболовная сетьпомнит рыбукоторую ловиладевять тысяч лет назад…они работали с железомстроили деревянные домапасли скот и пахали землю…Ивар Широкие Объятьяпришел на восток в Кирьялаботнар –государство конунга Ратбардаи там погиб…давным-давноздесь было государствомегалиты, жертвенники и крепостивеликанов-метелиляйненовкогда на небе была луна красного цветаземлю населяли великаныушедшие после прихода карьялатуда, откуда начинается день…девушка-метелиляйненнаткнулась в лесу на чужака,который пахал землю на лошадиона всё рассказала отцуотец велел отвести его к тому местуи, увидев пахаря, понял:«нам придется уйти отсюда и оставитьземлю пришельцам»…поля, очищенные от леса и камнейгромадные человеческие костибольшие плуги и каменные валыздесь точно были великаны!…это был остров Русв те времена он был окружён водой со всех сторонидти по нему около трёх днейклимат сырой, а берега топкиеженщины острова Рус носили на грудифибулы с подвешенным ножикома мужчины все были воинами…«Домашний епископ»из деревни Котилла —по праздникам за кафедрой из кадки для тестас обрывком чулка вместо пасторского воротничкапел «песню волчьей смерти» –мужики увидели весной в озере Сувантотрех плывущих волков,но волками оказались вехи от зимней дороги…вскрытые захоронения древнихих сжигалихоронили в колодеи в срубе…они построили крепостьтам где услышалиголос кукушки…война «долгой ненависти»:всех жителей убивалидома сжигали…когда город горелвсе ночью тайно покинули город на лодкахмногие погибли на бурных порогах…сватовоство в ХийтолаХийтола это Похъёламесто кудакузнец Илмойллинен ехал свататься к Катеринетёмное, мрачное, чужое местомир не-людей…Хийсисвященный лесв котором могилы предков…на скалевал древней крепостина склонах судилищной горыместные жителинашли копьё и бронзовый браслет…гигантские глыбывыступают из водыкогда-то князьотправляясь в дальние краяспросил колдуна-арбуянасколько успешным будет походтот предвещал ему гибельна обратном пути князь увидел родную землю«ошибся, видно, арбуй в своих пророчествахдо дома рукой подать»в этот момент скала содрогнуласьот неё откололись огромные глыбыи затопили корабль…старый князьзахотел ребёнка от юной женыприходили к немусо всех земель разные чародеии привели к нему колдуна-арбуяжена родила двоиходин из них был слабоумнымдругой утопил мир в крови…битва под Силланкорвойстоят по колено в кровисмотрят на гору за рекойгде будут они похоронены…повсюду разбросаныволшебные камниГром-каменькамень сердцакамень спины…Король лишайниковэто не тролльзнаменитый биологдом его сохранилсяи превратилсяв музей краеведения…каменные топорынаконечники стрелгрузила, керамикавсё это можно найти здесьчтобы вернутьсяво время древнихвот она – вечностьу тебя под ногамикуда ляжешь и ты…стоянки древнего человекавсё, что осталосьвремя ледникапосле – время древнихвсё, что есть по большому счётудвижение ледниковпереселения народовземлетрясения, формирующие озёра и скалы…поэзия ледникапоэзия земных плитпоэзия древних народоввот подходящий масштаб…после череды катастрофи о нас кто-нибудь сложит песнии наши кости будут лежатьвместе с костями древнихи реки будут течь по-другому…древние мёртвыетянут к нам рукииз болот и расщелин скал«это наша земля»говорят они«вы чужаки на нашей земле»земля принадлежит мёртвымони правы…смотри в глазницы мёртвыхслушай, как поют кости и ледникитолько так что-нибудь поймёшь
III. Приговор старейшин
Приговор старейшин
что же ты наделална что ты решилсяразве ты не видишьчто это относится к смертиты сделал что-то бессмертноедля чего здесь нет местаты сделал что-то не от мира сеготеперь ты чужой здеськак посмел тыдерзнуть на безусловное бытиеоно пахнет смертьюсмерть на кончиках твоих ногтейты предал наш домстариков и детейнаши отмеренные дни и ночинашу рутину простой домашней любвиутробу материкости предков, деревья, зверейприродный, животный круговоротто, как было, как будетто, что ты сделал – эта красота –она не отсюдаты проклял себя и нассмерть на кончиках твоих ногтеймы такого никогда не виделии не увидим большетакое можно сделать только напоследокперед тем, как уйти навсегдаэто был твой дома ты сделал его чужбинойчто будет теперь с тобойразве стоило это тогону а то что ты создал —оно останется с намиэто оно, а не мы требует твоей смерти