Кукушонок из семьи дровосеков

– Для вас ничего хорошего, – тихо ответила я.

– Вот именно, – согласился Федя. – Ваня, вся надежда на тебя. Думаю, не надо предупреждать, что расследование смерти Лиды – тайное. Татьяна, Коробков, Дюдюня, ну и Рина. Больше никого в оперативно-следственной группе.

– Хорошо, – согласился мой муж. – Ада некоторое время работала у Тани в бригаде, они подружились. Но ты же знаешь госпожу Штольцбаумкухенрайз – ей на одном месте долго находиться невозможно. Она у меня сейчас на особых поручениях, в офисе не показывается. Сделаем штаб-квартиру у нас дома. Всем скажут, что Димон и Таня отправлены в отпуск. Объявлю, что решил опробовать новый метод работы, когда бригада полностью уходит на отдых. Нам потребуется полная информация о Лидии. Почему она оказалась в покинутой деревне?

– Нет ответа, – буркнул Федор. – Стараюсь включать профессионала, убеждаю себя, что это просто дело, ничего личного. Но все равно туплю. Не проверил, где сумка Лиды, не подумал про ее телефон, там могла быть нужная информация. Машины ее во дворе не было, но и в Косюхине он не обнаружился. Село маленькое, быстро все перед тем, как уехать, обошел. Сейчас думаю, убийца мог в кухне спрятаться. Услышал мои шаги, заныкался, а когда я затаился в кладовке, запер меня, дурака, и унес Лиду. Она маленькая, худенькая, один мужик легко ее утянет. Свет фар, в окно ударивший, – наверное, от автомобиля, который за телом приехал. А пока я ждал, когда уйдут те, кого я не видел, а потом дверцу ломал, приехал полицейский. Но! Сегодня проверил. В ту ночь звонка из Косюхина в отделение не поступало.

– Так, – протянул Иван Никифорович.

– Сотрудника Панкратова Ильи Родионовича там нет, – продолжил Волков, – и начальник не Федулов Роман Николаевич, а Петров Андрей Сергеевич.

– Подстава, – тихо пробормотала я. – Зачем он приезжал, прикидывался полицейским?

– Куда делось тело? – прибавил Иван Никифорович.

– Ответа нет, – в который раз сообщил Волков.

– Это точно была Лида? – продолжила я.

Федор кивнул.

– Да. Брюки с кофтой вместе покупали перед Новым годом. И волосы ее.

– Причина смерти? – безжалостно осведомился Иван Никифорович.

– ЧМТ ЛЧ, – ответил Федор.

Я молча слушала, как мужчины безо всяких эмоций говорят о черепно-мозговой травме лицевого черепа. В подобных разговорах участвую постоянно, знаю, что МТ – мягкие ткани, ВЧ – повреждения внутричерепных структур, МЧ – перелом мозгового черепа… Но до сих пор все беседы с участием судмедэксперта шли о посторонних людях. Лиду нельзя назвать моей близкой подругой, но знаю ее не один год. Мне очень трудно слышать о Лидусиной ЧМТ ЛЧ.

Давным-давно, когда только начинала работать в бригаде, я расплакалась при осмотре места происшествия. Там лежала совсем молодая женщина моего возраста, для которой уже не наступит завтрашний день. В офис я вернулась вся в слезах, и Димон тогда сурово сказал:

– Умойся, приведи себя в порядок, потом начнем работать.

– Неужели тебе ее не жалко? – всхлипнула я.

– Жалко у пчелки, – отрезал Коробков. – От твоих слез девушка не воскреснет. Но можно найти того, кто лишил бедняжку жизни. Мы те, кто способен сделать душе покойного подарок – вычислить убийцу и отдать его в руки правосудия. У тебя должны быть горячее сердце, холодный ум и чистые руки. Так сказал когда-то Феликс Дзержинский [1] . Он не мой кумир, но высказался верно.

1

Феликс Эдмундович Дзержинский (1877–1926 гг.) – глава ВЧК. Ему приписывают слова: «У чекиста должна быть холодная голова, чистые руки и горячее сердце».

Слова Коробка встряхнули меня, неопытного члена бригады. С тех пор я не рыдаю, а старательно иду по следу. Но если хорошо знаешь жертву, то трудно сохранять холодную голову.

– ЧМТ ЛЧ, – повторил Иван Никифорович. – Лицо, значит, сильно повреждено.

– Это соответствует действительности, – согласился Федор. – Но все остальное – волосы, фигура, одежда, часы, серьги в ушах – все как у Лиды.

Глава четвертая

Следующее утро началось со звонка Фаины.

– Вот ты какая! – обиженно прогудела она. – Знаю хороший салон, ты обещала пойти туда со мной. И что? Поднялась к вам в офис, а он заперт! Дежурный объявил: «Их всех в отпуск выгнали». А как же я? Ты забыла, что обещала мне помочь вернуть Егора?

– Прости, – затараторила я, – сама только вчера узнала, что нам подарили свободные дни. И помню о своих обещаниях.

– Тогда собирайся, приезжай в салон «Красота без слез»! – закричала Фаина. – Мне сказали, что там прямо чудеса творят.

Я вылезла из постели. Коробков приедет к часу дня, ему надо перевезти к нам все свои компьютеры. А без его ноутбуков мы не способны начать совещание. Успею съездить с Фаей и вернуться.

Минут через сорок я вошла в просторный холл и увидела у ресепшена Рабкину. Та схватила меня за руку, потащила по коридору. В конце концов мы устроились в креслах у входа в кабинет Игоря Ильича Палкина, который твердой рукой поведет нас на вершину горы молодости.

Я решила осторожно поговорить с Фаей о ее муже.

– У Егора есть родственники? У тебя хорошая свекровь? Она может поговорить с сыном? Наподдать ему за поход налево?

Фая махнула рукой.

– Егор детдомовский, учился через пень-колоду. Голова у мальчика хорошо соображала, да учителя попались гадкие. В особенности классная руководительница Карина Карловна. Дети ее именовали Кар-Кар. Тетка ковром стелилась перед домашними детками из обеспеченных семей. К бедным относилась с презрением, но не задевала их, боялась, что родители ей вломят, жалобу настрочат. Оттягивалась мерзавка на сиротах. Кому они нужны? Интернатских училка ненавидела. Дети все понимали, да что они поделать могли?.. Как-то раз в класс пришла новенькая, тихая скромная девочка. Кар-Кар затеяла изводить робкую ученицу, продемонстрировала все свои «лучшие» качества. Один раз вредная преподавательница поставила второклашке «два» за чистописание. А та вдруг осмелела, спросила: «Почему плохая оценка? Аккуратно задание выполнила». И тут Карине Карловне снесло крышу. Она дернула ребенка за косу и давай орать: «Потому что живешь за счет государства, от тебя семья отказалась! Твои родители пьяницы! Ты им не нужна! Никогда больше «двойки» у меня не получишь, уродина! Только посмей еще раз слово поперек сказать!» И как даст по затылку ученице! Та не ожидала рукоприкладства, да и затрещина оказалась сильной. Малышка вошла лбом в парту, из носа у нее хлынула кровь. Девочка зарыдала, класс загудел. «Все замолчали!» – начала орать Кар-Кар. И вдруг Егор, который сидел за несчастной одноклассницей, вскочил, схватил учебник и что есть силы ударил им злобную бабу. Неизвестно, чем бы завершилась история, но тут в класс вбежали директриса и мужчина, одетый в дорогой костюм. Незнакомец бросился к девочке, которая размазывала ладошкой кровь по щекам, начал вытирать ей личико своим носовым платком и сердито сказал главе гимназии: «Теперь вы мне верите? Видите, как эта сволочь к моему ребенку относится?» «Папочка, забери меня отсюда! – взмолилась малышка. – Не хочу в этой школе учиться». «Солнышко, ты останешься с нами, – ласково проговорила директриса, – а вот Карина Карловна отправится на выход с волчьим билетом».

Фаина улыбнулась.

– И что оказалось? Малышку звали Лена Иванова, она из очень обеспеченной семьи. Ее родители недавно приобрели квартиру, поэтому перевели дочку в новую гимназию. В параллельном классе тоже училась Лена Иванова – вот она жила в одном детдоме с Егором. Богатые мама и папа не кичились своими деньгами, их ребенок ничем не выделялся из толпы ребят. А еще у обеспеченной Леночки была старшая сестра, и младшей доставались ее уже не совсем новые вещи. Когда Кар-Кар впервые увидела ученицу, она решила, что та воспитывается в приюте, и принялась издеваться над ребенком. Лена терпела злую бабу, потом пожаловалась папе, тот рассердился, пришел в учебное заведение, заставил директрису пойти в класс во время урока. Отец и начальница подошли к двери в нужный момент и все услышали… Егор с Леной подружился, родители девочки мальчика любили. Но потом семья переехала, и их общение прекратилось. Больше муж друзей не заводил. Несколько раз в юности начинал с кем-то приятельствовать, но обжигался! И…

Фаина замолчала, потому что из кабинета вышла стройная дама лет тридцати по виду и, громко цокая каблуками, быстро пошагала по коридору. Над дверью вспыхнула зеленая лампочка, мы вместе вошли в кабинет.

– Кто из вас Сергеева? – осведомился врач.

Фая показала на меня:

– Она!

– Понимаю ваше волнение, – произнес доктор, глядя на Рабкину, – но беседую с совершеннолетним клиентом только тет-а-тет. Родственники, даже мама, остаются в коридоре!

Рабкина покраснела.